Владимир Поселягин - Второй фронт
— Понятно, тогда сдаем назад, — пробормотал я.
Пока я аккуратно с подгазовками сдавал назад, капитан простукал по кабине определенный код.
Когда мы выбрались из кабины, уже все было кончено. Водителя закинули в кузов его же машины, а майора, спеленав, положили в наш кузов.
Подхватив желтую кобуру с пистолетом, я открыл ее и, вытянув пистолет, в котором без труда опознал «парабеллум», взял и подарил его Нахимову.
Карабин убитого водителя отдали каперангу Ульянову. Без современного в их понимании оружия оставался пока только полковник Кузнецов.
Бойцы, споро осмотрев захваченную машину, радостно продемонстрировали мне несколько ништяков. Первым и главным была сумка майора с чем-то явно медицинским, вторым — ящик с мясными консервами и цинк патронов к карабинам.
— Уходим, время, — скомандовал Лобанов.
Я только согласно кивнул, мы действительно подзадержались тут. Дорога хоть и не особо загружена, но автоколонны с прикрытием нам уже дважды попадались, так что нужно сваливать.
Сев за руль, я нажал на кнопку старта. Поиски среди бойцов водителя отменил сразу же. Толку снижать боеспособность группы, сажая за руль бойца, так что решил сам продолжать управлять грузовиком. Так распределение сил было более результативным. Стыдно признать, но я как боец не особо котировался.
Майор Зорге. Неизвестная поляна.
Несмотря на то что майор тщательно прислушивался, русские ехали молча. Нет, кто-то, конечно, говорил, но это было ближе к кабине, и он ничего не смог разобрать, кроме нескольких обычных слов.
Ехали не особо долго, но быстро. После того как машина, переваливаясь на колдобинах и шурша тентом о ветки, въехала в лес, Зорге понял, что скоро все решится.
Когда машина заглохла, его вытащили из кузова и развязали. Сдернув затекшими руками повязку с лица, майор осмотрелся.
— Где я? — поинтересовался он у офицера русских. То, что это офицер, он был уверен, выправка выдавала. Однако, к его удивлению, ответил другой, в такой же форме, но без видимых любому армейскому черт, присущих кадровым военным. Себя Зорге считал именно кадровым.
— О, я смотрю, вы говорите по-русски? Это хорошо. Вы хирург?
Показалось или нет, этот тридцатилетний шатен с чуть насмешливыми глазами напрягся, ожидая ответа.
— Хирург, — кивнул Зорге.
— Тогда у меня для вас есть предложение. Жизнь на жизнь.
— Предлагайте, — вздохнул майор.
— Капитан, раненых сюда!
Глядя, как из кузова достают двух раненых, с которыми он, оказалось, делил пол, Зорге внимательно осмотрел свой саквояж, который русские не забыли прихватить.
— Капитан, займитесь охраной. Фельдшер пусть поможет немцу, остальным помогать собирать операционную, — скомандовал парень.
Пока русский фельдшер готовил раненых к операциям, Зорге быстро огляделся. Пяток русских солдат скрылись в кустах на опушке, пять в крестьянской одежде, девушка и офицер, другой, помоложе, уселись обособленно. Остальные суетились, снимая борта, из которых собирались сделать столы. Майору понравилась такая работоспособность, через минуту скелет грузовика стоял под тенью деревьев.
Осмотрев раненых, Зорге вздохнул, оба раненых были тяжелые. Самый тяжелый — капитан-летчик с признаками гангрены на руке.
— Все готово, можно начинать! — окликнули их от собранных столов.
— Гут! — ответил Зорге, после чего повернулся к стоявшему рядом бойцу с флягой: — Полей.
Наблюдая за четкими движениями майора, я покосился на присевшего рядом каперанга Ульянова, продолжая держать в руках документы Зорге, которые изучал до этого.
— Вы, Александр Геннадьевич, все-таки решили отпустить его? — поинтересовался он.
— Вылечит, оставлю живым. Я слово дал. К тому же я не обещал отпустить его…
— Опасно это, но вы правы, слово офицера превыше всего. Какие у вас дальнейшие планы?
— Думаю пока, какой маршрут выбрать.
Выскочивший из кустов боец подбежал к капитану Лобанову и стал что-то докладывать. Несколько раз кивнув, тот приказал бойцу вернуться на пост и, развернувшись на каблуках, быстрым шагом направился ко мне.
— Товарищ полковник. Охранение обнаружило противника. Выгружаются из грузовиков. У нас есть минут двадцать, не более.
— Понял, — ответил я, поднимаясь. — Командуйте погрузку.
Раненого из группы капитана майор уже прооперировал и зашил, сейчас он занимался летчиком.
— Майор? Много вам осталось? — Сам при этом вопросительно приподнял бровь, глянув на нашего фельдшера, чтобы тот подтвердил.
— Немного осталось. Руку спасти удалось, это хорошая новость. Гангрены не было, была межмышечная гнойная флегмона, но если бы мы не вскрыли ее вовремя… Сейчас зашиваем. Дайте нам пять минут.
Фельдшер кивнул, подтверждая.
— Так точно, товарищ полковник. Хорошо, что жизнь спасли, на грани капитан был.
— Заканчивайте, немцы рядом, уходить надо, — приказал я, стараясь не смотреть на развороченную рану. Если немец заартачится или начнет тянуть время, фельдшер предупредит.
Посмотрев на лейтенанта-штурмана, который помогал бойцам со сборкой, крикнул:
— Тент не успеем, главное борта установите на место.
Спустя сорок минут, та же поляна.
— Вот, герр гауптман. Это, несомненно, фуражка майора Зорге. Мы нашли ее дальше, метров через сорок по дороге.
Высокий здоровяк в обтягивающей его плотную фигуру немецкой полевой форме вермахта протянул помятую фуражку своему непосредственному командиру, капитану Леманну.
— Вы уверены, фельдфебель?
— Так точно. Тут на внутренней стороне инициалы. Бауэр говорит, что тут были раненые. Русские, конечно, прибрали за собой, но мы нашли ямку, где они закопали перевязочные бинты и… похоже, тут была операция, мы нашли поврежденные ткани.
— Что? Говорите яснее, Нойманн, — поморщился сидевший на упавшем дереве капитан.
— Похоже, из кого-то вырезали кусок мяса. Мерзкое зрелище, герр гауптман.
— Видимо, для этого им и был нужен майор Зорге.
— Я тоже так думаю. А раз у них тяжелый, то есть шанс перехватить. Герр капитан, вы уже связались с постами фельджандармерии?
— Да. Ни через один пост грузовик без тента не проезжал. Значит, они… — Капитан Леманн достал циркуль из чехла и прочертил небольшой круг на карте: —…где-то здесь.
— Двадцать километров по окружности, — кивнул присевший рядом фельдфебель.
В это время к ним подошел один из лейтенантов роты Леманна.
— Только что сообщила фельджандармерия. Грузовик обнаружен в лесу у села Пшенки.
Прочертив офицерской линейкой полосу от поляны до села Пшенка, капитан задумчиво сказал:
— К Бресту идут. Такими темпами скоро они пересекут границу. Роту по машинам, выезжаем. Предупредите эти две комендатуры, что мы отожмем их сюда. Пусть не вмешиваются. — Капитан потыкал острием карандаша в нужные места. Ломать язык, выговаривая польские названия сел, он не собирался.
— Есть. Вы думаете, они вот тут?
— Уверен. Слева от дороги идут. Не самое удобное место, но это для них к лучшему. Никто не подумает, что они вот так в открытую пойдут.
— Вечереет, скоро стемнеет. Возьмем? — поинтересовался замкомандира роты обер-лейтенант Кох.
— Сомневаюсь, но попробовать стоит. Выезжаем.
— К болоту гонят, — запыхавшись, пробормотала Аля. В трех метрах от нас, с оружием на изготовку, шли офицеры во главе с Нахимовым.
Противно взвизгнув в полете, метрах в пятидесяти от нас упала мина, выбросив комья торфа. Минометный обстрел продолжался уже десять минут и изрядно нервировал, хотя и били немцы не точно. Явно наугад.
— Угу. Главное, что в нужную нам сторону.
С той минуты, как мы бросили внезапно заглохший грузовик, прошло больше часа. Вечер стремительно вступал в свои права, так что шанс уйти становился не таким призрачным, как я думал.
Перестрелка вдали то стихала, то начиналась вновь.
— Лобанов там что, Третью мировую решил начать? Договорились же, пугнет и догоняет нас, — недовольно проворчал я, помогая девушке перебраться через ствол поваленной ели.
После чего стал помогать четырем бойцам, которые несли носилки. Офицеры с адмиралом были в охранении. Зорге под охраной штурмана шел рядом с носилками. Кстати, работали царские офицеры хоть и с огоньком, но не очень ловко. Сказывалось отсутствие опыта, что успели подсмотреть у разведчиков, то и копировали. Хорошо еще, что Андрей взял их под свое командование.
Хоть немного растолковал воинские премудрости разведки, или пластунов, как они раньше назывались.
— Дорога. Черт! Местный! — зло прошипел я, заметив, как какой-то мужичок, стоя на козлах, нахлестывает лошадь длинным хлыстом.
— Поляк местный, — ответил на мой вопросительный взгляд один из бойцов, шедший впереди. Лобанов, уходя, забрал с собой всего троих, остальные шли в группе. Кто проверял дорогу впереди, кто нес носилки, кто шел боковыми дозорами. Людей не хватало. Этот боец был старшим сержантом и командовал в отсутствие капитана Лобанова и его зама.
