Восхождение язычника 3 - Дмитрий Шимохин

— Я в ромейской земле чуть навсегда не остался, мы вместе с Гостивитом и Даленом были в дружине у воеводы, что границу берег. Один раз бунт усмиряли, город восстал, так что пришлось его чистить от всяких поганых людишек, если бы этого не сделали, другой воевода со своими людьми весь город уничтожил бы, чтобы другим бунтовать неповадно было.

— Весь город с детишками и ребятнёй? — пораженно уточнил мой собеседник.

Я лишь кивнул.

— Да как так-то, они ж свои, поди, а из-за чего бунтовать-то начали, голодно, видать, было?

— В том числе, неурожай был, а торговцы цены подняли, да и другие начали всякое разное кричать. Вот город и восстал, когда мы подошли, зачинщик и сбежал. Но там ничего страшного не было, людишек побили лихих, обычных людей и не трогали. Потом с персами бился, вон там думал, что живота лишусь, туго пришлось, — предаваясь воспоминаниям, проговорил я.

— По округе персы начали озоровать. Воевода Андрос поднял людей на конях, да и пошел их наказывать, в крепости около ста бойцов осталось, я тогда из ближайшего городка вернулся. А к крепости персы подошли. Я вышел из крепости, предложить персам бой один на один, они сначала отказались и даже посмеялись, но после согласились. Против меня конный вышел, в полной броне. А у меня в руках копье да щит с топором. Я копье и метнул, попав в коня. Конь пал, и всадник придавил, тот подняться не мог, только направился добить воина, как мне путь преградил воевода персов и попросил их бойца в живых оставить. Сын это его оказался, за мое согласие конем одарил хорошим, — закончил я, чтобы перевести дыхание и продолжить.

Но, как оказалось, слушал меня уже не только Путимир, но и другие.

— И как не страшно было выходить-то? — с интересом спросил сосед слева.

— Сначала-то я и не понял, а как вышел из крепости и к персам направился, не по себе было, тут скрывать не стану, — усмехнулся я, — но не обратно же в крепость бежать.

— А после чего было-то? — с горящими глазами спросил Бажен.

— Персы на штурм пошли, несколько дней на нас накатывали, но нас всего сотня была, а их почти, сорок сороковин. Кровью мы их, конечно, заставили умыться, но и нас меньше стало. После в башню защитную ушли и заперлись. В ожидании помощи с башни сигнал дымом подавали. Они и принялись башню штурмовать, несколько дней в ней выдержали, а потом уже и поняли, что помощи не будет. Нас немного осталось тогда, а я понял, что помирать как пойманная мышь не желаю. С утра пораньше мы вышли во двор, под светло солнышко, там и бились. А в это время воевода подошел наш с людьми, да и из ближнего городка, так что гнали персов они далеко. А из всех защитников крепости почти все полегли, нас только пятеро выжило. Гостивит и Дален как раз с воеводой были. В том бою я и взял меч воеводы персов, который князю Владимиру в дар принес.

— У нас тут такого нет, вон только иной раз пришлые шалят али чухня[4] озорует, но, как Владимир в град пришел, тише себя ведут. Уличане или с разных концов людишки бывают подерутся, или иную замятну устроят, но то завсегда было, — степенно проговорил мой сосед слева. Имени которого я так и не узнал.

— А еще Яромир колдуна сразил и город спас, — горделиво произнес Гостивит.

«Плять, Гостивит, ну кто тебя за язык-то тянул, а?» — с раздражением подумал я.

— Колдун? — недоуменно протянул Путимир.

— Да, колдун, по-другому его и не назвать. Силен был, а силу он свою от кровавых жертвоприношений имел, и старых, и младых на алтаре мучил. А на город болезнь напустил, люди быстро умирали.

Все слушали меня молча, затаив дыхание.

— В общем, вычислили логово этого колдуна, да и пришибли. Не один я был, воевода Андрос людей дал. Еле как одолели. Если бы не Олаф и его дар, точно бы не справился, и мой дар не помог бы.

— О каких дарах ты толкуешь, я в толк взять не могу? — с недоумением протянул Бажен.

— Олаф силой земли владел как топнет, так из почвы колья каменные встанут, а я воздухом, да и по лекарскому делу.

Я выпустил немного силы ветра, и порыв прошелся по столу.

— А, вон оно как, понял тепереча, — закивал Бажен. — Слышал я о людях таких, что богами одарены, но видеть не приходилось. — И окружающие на меня уставились.

Видать, искали ту самую одаренность.

— Ох и мастак ты сказки сказывать, — со смешком донеслось из-за соседнего стола.

Я оглянулся, оттуда поднялся парень чуть старше меня, с черной аккуратной бородкой и в богатых одежках. Его пальцы украшали перстни с драгоценными камнями. После того как он встал, к нему присоединилась еще пара человек, и они направились в нашу сторону.

А мой сосед слева ко мне наклонился и прошептал:

— Это Всеслав, сын одного из старшин неревского конца, он буня[5], ерохвост[6] и охальник[7], — охарактеризовал приближающегося ко мне парня с сопровождением.

О, местный мажорчик, значится, золотое дитя в меховых пеленках, выросшее под крылом отца.

— Слышал я, как ты хвалишься, слушать противно, и воин ты знатный, и колдуна умучил, смешно слушать, псы так не брехают, как ты брешешь. Может со мной выйти не забоишься, щит в щит, с настоящим воином, а не выдуманным. Али признай, что лишнего наговорил. Да иди отсюда подобру-поздорову, — со смехом произнес он, а дружки его поддержали.

Мне было противно в этот момент, будто говном облили. Понятно, что дешевая провокация, но от этого проще не становилось. Что же тебе, идиоту на месте не сиделось, и в чужой разговор полез.

Если я сейчас не отвечу, хана моей репутации, руки никто не подаст, да и смотреть косо будут. А ведь хорошо сидели.

[1] Викинги My mother told me НА РУССКОМ | кавер Романа Боброва

[2]Уро́к — определённое количество дани с определённого района погоста, обязательно указывались место сбора и срок внесения. Налог введён в практику применения на Руси