Москва(-90) - Михаил Леккор
- На самый верх, выше уже некуда, - попаданец глубокомысленно показал взглядом уровень адресата. Конкретная фамилия названа не была, но Шуленбург, если он не глупец, должен понять.
И он решился, понимая, что он сейчас говорит о И.В. Сталине. Пробраться официальными каналами ни фюрер, ни рейхминистр фон Нейрат, ни их посол не мог. Это будет долго, бесполезно и куда как менее гарантировано.
Фон дер Шуленбург многозначительно посмотрел на великого князя, словно предупреждая на величавый и опасный момент, и положил на стол из внутреннего кармана пиджака неподписанный незапечатанный конверт с негромкими словами:
- Лично от фюрера, строго конфедиционально и срочно.
Конверт перешел в другой внутренний карман тройка с ответом:
- Постараюсь отдать сегодня же и, разумеется, только в руки интересованному человеку, - Сергей Александрович помолчал и спросил на всякий случай: - - Если я захочу передать вам известия, как мне это сделать?
Шуленбург слегка улыбнулся:
- Здание посольства телефонизировано. У вас есть возможность созвониться с нами?
Ну, еколомэнэ, и мы щи не лаптем хлебаем!
- В особняке Комитета есть телефон, так что я без труда дозвонюсь до посольства, - небрежно и как само собой разумеющееся сказал великий князь.
- Отлично! - перевел, наконец, дух посол, передал небольшую картонку, - вот личный номер телефона посла. Скажите взявшему трубку, а это, скорее всего, будет мой секретарь, что вы от Сергея. Там поймут и найдут меня. Если все хорошо, скажите, что завтра, видимо будет солнце. Если не получится –завтра солнца не будет. А остальное просто обговорим.
Сергей Александрович кивнул и перешел обратно на свою сторону. Посол, видимо, что-то знал или предчувствовал, или начитался шпионской литературы, но их разговор он вел негромко, на уровне шепота. А светский ни к чему не ведущий разговор повел громко, словно приглашал подслушивать.
Еще немного поговорили, попили кофе, затем дипломат передал личное письмо от одного из великих князей, находящихся в Берлине (официальный повод для визита посла). Хозяин, разумеется, с благодарностью взял его, хотя и не открыл конверт. Потом прочитает, это дело почти интимное.
Что же, и официальный повод и действительная причина себя исчерпали. Фон дер Шуленбург стал вежливо прощаться. Хозяин его не задерживал. На последок выпили по большой рюмки азербайджанского бренди, очень вкусного, и посол попрощался.
Хозяин Сергей Александрович проводил его, но только до лестницы, а затем лишь смотрел на гостя. Впрочем, тот не стал тянуть, быстро ушел на улицу к автомобилю. Дело, в общем-то, сделано, что затягивать понапрасну?
Ушел и хозяин. Ничего себе онотдохнул после митинга! Вот так, между прочим и идет важная история, от которой корежит человечество. Посмотрел на часы в кабинете – почти три, кивнул Анечке – можно убирать со стола, визит окончен.
Теперь надо дать время шпионам передать информацию к Вождю. Напрямую они сообщают, или, скорее всего, через НКВД, но часа два, а лучше три надо подождать. Часиков до шести. Пусть работают соглядатаи выполняют свои обязанности, а И.В. Сталин узнает любопытные сведения. А потом он честно скажет о прошедшем по телефону. Если кремлевский Хозяин будет не заинтересован, что вряд ли, но может, то он даже не поедет, потом передаст. А если заинтересуется, то он покажет себя полезным, но пунктуальным.
Пришел в спальню, не надолго, но все-таки надо отдохнуть, тем более накануне визита к Хозяину. У того надо быть отдохнувшим и внимательным, не дай бог ляпнешь ненароком или не вспомнишь информацию, век потом будешь маяться!
Глава 9
Бедный чиновник ХХ века все равно не сумел спокойно подремать. Причем чиновничество здесь было не причем, поскольку будила его жена. Но он гордо ее проигнорировал, а при продолжении беспокойства – начальничественно рыкнул. И продолжил спать. А еще, говорят, кофе приводит к бессоннице!
Как он и полагал, где-то около шести он проснулся с мыслью о необходимости позвонить в Кремль. Заодно напомнил себе переставить телефоны. По плану они должны были стоять в рабочем кабинете на третьем этаже (не путайте с парадным кабинете на втором этаже). В рабочем кабинете он должен работать, а телефоны должны были помогать.
Будто бы напоминая об этом, ситуация со звонком оказалась довольно сложной. Ну как сложной? А.Н. Поскребышев звонок его тормознул, сказав, что Хозяин обедает. И что лично он ему очень советует не беспокоить во избежание трудностей, ибо тот и так какой-то раздраженный. Так что, если нормальное положение, лучше позвонить еще раз минут через двадцать, а лучше тридцать.
Хм, а не он ли разволновал Сталина, нехороший такой? А теперь потребовать оторвать Хозяина от еды? А моська не треснет ненароком великокняжеская? Не-ет, лучше уж подождать. Ведь если что, то он все равно его уже разнервничал, а если нет, то тогда сумеет разнервничать дуриком. Пусть уж подождет. Тише едешь, как говорится, дальше будешь. Правда, от того места, куда едешь, но это уж ладно. С Вождем в любом случае шутить не надо.
А не вкусить ли и нам маленечко в этот нежданный перерыв? От Сталина он в всяком случае приедет поздно и хорошо, если не голодный. Там-то вероятность, что накормят, очень низкая. Максимум, на чай Хозяин сподобится.
Войдя в спальню, попросил женушку Марию Федоровну сходить на кухню, попросить два-три блюда, какие есть. В бытность просто секретарем она это делала на «бис». Может и сейчас пожалеет бедного мужа?
Жена не испугалась его просьбы, пошла, но как жена, напоследок с улыбкой несильно ужалила:
- Я вообще-то уже тебя звала полдничать, не пошел, сон оказался ценней еды. А теперь гоняешь. Вот двину по шее, малохольный!
И побыстрее ушла из спальни, чтобы не слышать обозленных слов мужа. Великие князья они такие, любят только поучить, но никак не выслушать справедливые слова.
Она бы успокоилась, если бы посмотрена на мужа. Он не злился, более того, на лице блуждала легкая улыбка. Жены по природе сердитые, если что не в порядке. Но если бы не они, то семья ведь развалится!
Жена, конечно, ужин принесла не сама, с ней пришла официантка Дарья. Пришла, принесла ужин в небольшую столовую на третьем этаже. Ничего себе симпатичная девочка, жаль только лет ей пятнадцать, не больше. Попаданец Сергей Логинович не за что бы ее взял, с позиции XXI века эксплуатация детей является большим грехом. Но Прохор Герасимович Иванов объяснил, что иначе ее с
