Красная машина. Юниор 2 - Павел Барчук
Оказалось, это правда. Мать собрала вещи и ушла. Сказала, поживет в Воронеже у сестры. База, на которой она работала, один хрен находилась там. В районе, расположенном на окраине города, как раз со стороны Семилук. С Алешиной школой она что-то решила. Как-то договорилась. Если честно, вот эта тема волновала меня в меньшей степени.
— По твоим вопросам она там все сделала. Так что не кипишуй. Новый год встретим и поедешь в свою Москву. Нормально, че. Заживём. Два мужика. Да, Славка?
Отец как-то суетливо мельтешил от кухни до моей комнаты и обратно. У меня было такое чувство, будто он не знает, куда себя деть. Создаёт вот эту видимость нормальности, хотя, на самом деле, ни черта там у него внутри не нормально. Как может быть нормальным то, что исполнила мать. Я от нее чего-то подобного вообще не ожидал. Какая несусветная дурь. Из двоих родителей она всегда казалась мне более правильной.
— Слушай, ну, так нельзя. — Я повторил это уже трижды, за последние полчаса.
Пришел вслед за ним в кухню и теперь смотрел, как он накладывает картошку, очевидно сильно передержаную на огне, в две тарелки. Себе и мне.
— Поговорю с ней. Это бред, вообще.
— Не вздумай! — Батя со всей силы громыхнул чугунную сковородку на плиту. — Пойдешь, прокляну. А нам некогда. Ты давай, чего там, надо. Готовься. Зачем время тратить. А Валентина… Ушла, значит, так решила. Запрещаю тебе лезть.
Я кивнул, хотя мысленно уже строил план, как действовать дальше. Однако, утром встал с другим настроем. Говорят же, если не знаешь, как поступить, переспи ночь.
Чем больше я суечусь в плане семьи, тем сильнее все сворачивает в какую-то ненужную сторону. Может, действительно, отец прав. И тренер. И даже Аглая Никитична.
Пусть идёт, как идет. А то я своими нервными подергиваниями и желанием все изменить, всех спасти, делаю только хуже.
У меня есть цель. Все. Надо ей следовать. Отец дома, Алеша с матерью. По кривой уже не пойдет. Ну, а если понадобиться помощь, он придёт сам. Знает, что я не откажу. Теперь точно знает.
Поэтому мы с отцом перешли на новый режим. Тем более, случилось вообще непредвиденное чудо. Он устроился на работу.
Я сначала даже подумал, шутка. Оказалось, нет. Батя пошел в овощной магазин, который находился неподалеку от дома, и напросился грузчиком. Повезло, что директором магазина был его какой-то то ли одноклассник, то ли очень дальний родственник. Уж не знаю, как этот тип ухитрился взять в штат человека со столь интересным послужным списком и одной рукой. Но ведь ухитрился.
Батя реально начал работать. Это звучало и выглядело просто фантастически.
— Какой грузчик? Ты с ума сошел? Чем будешь грузить? Ногами?
Вот такая у меня была первая реакция. Правда, оказалось, он тут схитрожопничал. Что мог сделать сам, делал. А если была нужда, подтягивал местных алкоголиков, которых рядом с магазином всегда было предостаточно. Они ему «в знак уважения», а на самом деле, за бутылку, выполняли все тяжёлые задания. Даже теперь ждали с самого утра, когла Виталик их позовет.
Но на меня это произвело такое сильное впечатление, что я начал отцу помогать. Потому что понимал, он пошел на шаг, который ему вроде как всегда был «западло», имея цель, доказать матери, что мы с ним не пропадем. Есть, пить что-то надо. Когда через несколько дней заехал дядя Витя и завез нам денег, батя убрал его руку, в которой были купюры и сказал.
— Валентине обратно верни. У нас со Славкой все хорошо. Мы и сами себя прокормим. Пусть вон, если лишние, сыну на поездку откладывает. Ему на новом месте они понадобятся. Или Лехе там покупает всякие…не знаю…фрукты-херукты.
Теперь моя жизнь стала еще более насыщенной. Сразу после школы я бежал в магазин. Потому что мы с отцом договорились, срочные дела он решает сам, и то, что может, конечно, решить. То, что тяжелее — отставляет мне. Правда, он и одной рукой справлялся, как не каждый здоровый человек сможет. По крайней мере, директор был доволен до одури, потому что хренова туча предыдущих работников были уволены по причине беспробудного пьянства. А батя вдруг вообще завязал. Капли в рот не брал.
Из магазина, закончив все, что необходимо сделать, я бежал домой, быстро ел, переодевался, брал форму и несся в Воронеж. Оттуда возвращался поздно. Делал уроки. Пятьсот раз поблагодарив себя самого, что в свое время хорошо учился. Потом падал в постель и просто в один момент вырубался. С Ленкой мы теперь виделись только, когда приходил в «Юбилейных». Она обижалась, конечно. Постоянно думала, будто я охладел. А я не охладел. Мне суток не хватало, чтоб сделать все, что нужно.
Не знаю, честно говоря, как у меня хватало здоровья на все это. Наверное, молодость, чтоб её. И еще огромное желание воплотить задуманное.
В спорте все шло отлично. Тренировки стали тяжелее, но засчет того, что мы еще и с парнями встречались каждый день, с другой стороны, наоборот, появилась какая-то основательная уверенность. Мне все по хер, я все смогу. И ведь мог.
Тренер часто ставил меня в разные звенья. Почти каждый раз, когда мы выходили на лед. Причем, я так понял, остальным Сергей Николаевич дал установку, максимально доставать меня всеми возможными способами.
Особенно, заметил, как активизировался Мордвинцев. Если мы оказывались на льду друг против друга, он делал все, чтоб спровоцировать меня. Но каждый раз, если я допускал ошибку, делал то, что привело бы во время игры к удалению, Сергей Николаевич подзывал меня к себе, а потом тихим, спокойным голосом вставлял люлей.
— Белов, ещё раз говорю, мы не играем в силовой хоккей. Официально. Нет у нас такого. Потому, если понимаешь, что столкновение неизбежно, включай голову. Вывести соперника из строя можно и нужно так, чтоб ты при этом остался чистым. Никаких удалений. Удаление — это минус для команды. Один минус может стоить всего результата. Ясно?
Что несомненно, почему-то на фоне всего происходящего, наша команда стала более сплоченной. А ведь не один день играем вместе. Но тем не менее, это факт. Изменилась будто сама атмосфера. Будто мой переезд в Москву стал нашей общей целью.
Ближайшая игра турнира подтвердила это. Мы разнесли противника в пух и прах. Четыре шайбы с нашей стороны и ни одной с их. Вратарь «Бурана» был просто непробиваем. Железобетонная стена. Нападающие носились,
