Геннадий Марченко - Музыкант-2
А что, может, замутить панк-проект? Не самому, понятно, лезть на сцену с крашеным гребнем на голове и булавкой в носу, а выступить в роли продюсера. А нашим в консульстве объяснить: мол, придумал, как морально разложить британскую молодежь... На успех один процент из ста, если честно, это в плане того, что из Союза дадут разрешение, да и что-то не хотелось пока распыляться. Дай Бог с моей группой что-то дельное получится, вот куда надо силы вкладывать. Ну и про футбол не забывать. Между прочим, позавчера мне передали приглашение на прощальный матч Игоря Нетто в Москве, уже купили билет на самолет, и на следующей неделе я должен был на несколько дней отлучиться с Туманного Альбиона. Выйду на поле в составе сборной СССР с первых минут, если мне верно передали слова Морозова, а играть будем против сборной Австрии. Так что нужно быть в форме, не ударить в грязь лицом перед партнерами и главным тренером сборной. А там, если нормально себя покажу, не исключено, что сыграю через неделю и в отборочном матче к чемпионату мира с командой Греции. А там еще спустя неделю игра с Уэльсом... Так что обратный билет в Лондон мне на всякий случай пока не купили.
Хелен мне позвонила в этот же день, на ночь глядя. Говорила негромко, да еще и, похоже, прикрывала трубку рукой, чтобы родичи не слышали, о чем она говорит.
- Егор, мне так неудобно...
- Хелен, это я должен извиниться за то, что произошло этой ночью.
- Нет, я знаю, что виновата я...
В общем, виноватыми чувствовали себя оба, при этом в голове крутилась поговорка: 'Сука не захочет - у кобеля не вскочит'. Ну да, если бы Хелен сразу заявила решительное 'нет', разве допустил я то, что случилось?!
Как бы там ни было, мы с ней нормально пообщались и договорились продолжать дружить, невзирая на этот не красящий нас обоих случай.
Глава 7
'Москва... как много в этом звуке для сердца русского слилось!' Невольно вспомнились пушкинские строки, когда я спускался с трапа в аэропорту Шереметьево. Полгода на чужбине - и вот я снова на родной земле, в ожидании встречи с близкими и любимыми мне людьми.
Встречающих оказалось немного, всего пара официальных лиц, а в здании аэровокзала к ним добавились Катька, Ленка и мои бабушка с дедушкой. Мама, как выяснилось, прихватив Андрейку, готовила у нас дома стол. Всех обнял-расцеловал... Трудно передать словами, каких моральных сил мне стоило посмотреть Лисенку в глаза и не выдать своих мыслей. Может, о чем-то и догадалась. Бабы - они народ такой, носом чуют. Но Ленка улыбалась и никак не демонстрировала, что она что-то подозревает, если она вообще что-то подозревала.
Потом официальные лица со мной распрощались, а мы с девчонками и стариками на такси поехали домой. За лишнего пассажира я доплатил, да и водила попался рисковый, не испугался, что могут оштрафовать. Учитывая, что в расположении сборной мне нужно было появиться только завтра днем, сегодня я имел полное право посвятить себя своим близким.
Мама расстаралась, стол был просто шикарный! Глядя на это изобилие, закралась мысль - уж не грабанули ли они под шумок 'Елисеевский'? Ан нет, мама объяснила, что в последнее время в магазинах появилось если не изобилие, то уж предметы первой необходимости можно было купить за нормальную цену и почти без очередей. А при желании можно было затовариться и деликатесами. Однако, как много нового происходит за полгода твоего отсутствия.
- Небось там в своей Англии соскучился по нормальной еде? - спросила мама, накрывая на стол. - Чем вас там хоть кормили?
Пришлось уверять, что с голоду в Лондоне я не пух, хотя по маминому борщу и пирогу с капустой малость истосковался, чем вызвал у нее довольную улыбку, так как и борщ, и пирог значились в сегодняшнем меню.
Полуторагодовалого Андрейку, рассекавшего по квартире, я порадовал заграничной игрушкой - аналогом той самой 'шкатулки с секретом', которую в фильме 'Бриллиантовая рука' герой Никулина пытался презентовать управдомше в лице Мордюковой. 'Чертик из табакерки' пацана сначала слегка шокировал, зато потом он не мог от игрушки оторваться.
Остальные тоже не остались без подарков, на которые в Лондоне я потратил остатки наличности. Зато теперь в ближайшие два месяца фунты мне не понадобятся.
Как раз подтянулся и Ильич. Ему я помимо спортивного костюма 'Адидас' преподнес свою игровую майку с автографом.
- Ну спасибо, - расплылся в улыбке Ильич. - Скоро музей придется дома организовывать... А спортивные костюмы у нас в Москве, кстати, начали шить сразу несколько кооперативов. И скажу тебе, по качеству некоторая их продукция ничуть не уступает лучшим зарубежным образцам. Но фирма есть фирма, за это тебе отдельная благодарность. И ведь как с размером угадал!
Мне тоже надарили подарков, задним числом предлагая отметить мой недавний день 19-й рождения. А я только сейчас похвалился автомобилем¸ который мне презентовали боссы 'Челси', вызвав у Ильича живейший интерес.
- Егорка, как я и писала, все твои деньги лежат на сберкнижке, - поведала мама, когда закончилось время холодных закусок и на столе оказалось горячее. - Как планируешь ими распорядиться в будущем?
- Ну, до будущего еще дожить надо. Пока особо ничего не требуется вроде, одеть есть чего, на еду хватает, а вот как женюсь, - мимолетный взгляд на резко покрасневшую Ленку, - тогда и подумаем, на что потратить.
Лисенка в этот вечер я проводил до ее дома. То есть сначала мы проехались на такси, а последний квартал решили прогуляться пешком. Почти середина мая, все цветет и пахнет, москвичи гуляют парочками, мимо шелестят шинами редкие машины - романтика!
- Ты не представляешь, Лисенок, как я по тебе соскучился, - признаюсь совершенно честно в обуревавших меня чувствах, при этом обнимая девушку за талию. - Ты мне даже ночами снилась.
- Врешь поди, - жарко шепчет она мне на ухо.
- Мамой клянусь!
Вот только какой - не уточнил: мамой Алексея Лозового или мамой Егора Мальцева. Но ведь скучал же, тут я ни капельки не врал.
- Я тоже о тебе каждый день думала. И представляла - вот прилетишь ты в Москву, встретимся...
- Завтра вечером, после посещения музучилища, где меня уже заждались экзаменаторы, а также тренировки и собрания сборной, предлагаю уединиться у меня дома. Катюха со своим в кино собралась на вечерний сеанс. Придешь?
Секундная пауза, дрогнувшие ресницы, кивок и чуть слышное:
- Приду...
А послезавтра мне пришлось сначала давать интервью корреспонденту 'Комсомольской правды', рассказывать о жизни и футболе в Англии, не преминув малость покритиковать капиталистический строй, затем мне устроили встречу с комсомольцами 'Завода имени Лихачева', там тоже пришлось отвечать на вопросы, фильтруя каждую фразу. Иначе, как предупредил сопровождавший меня человечек из органов, могли возникнуть ненужные проблемы. Так что в финале выходило, что наш футбол - самый футболистый, наши поезда - самые поездатые, а наши люди - самые... человечные!
Под занавес встречи откуда-то появилась гитара, пришлось кое-что спеть, порадовать комсомольцев песнями в бардовский уклон. Пригодились еще ненаписанные вещи Окуджавы, Кима, Никитина и Высоцкого.
До прощального матча Нетто оставалось всего ничего, а я постепенно узнавал политико-экономические новости. После смены власти в СССР постепенно становились заметны перемены. Началось с того, что свернули идиотскую кампанию по насаждению кукурузы аж до Полярного круга. Теперь ее выращивали на юге, в местах подходящих по климату. Да еще в прилегающих нечерноземных районах недозрелые початки и ботва шли на корм скоту. В других местах 'царицу полей' сменили зерновые, а также высокоурожайные травы вроде амаранта и люпина. Настоящим Клондайком стали запасы дикорастущих грибов и ягод. В той же Карелии на болотах организовывались целые артели по сбору богатой витаминами ягоды, члены которых получали за свой нелегкий труд почти как золотодобытчики. Пионерами приема ягод у населения стали местные организации районной потребительской кооперации и так называемые ОРСы (организация рабочего снабжения) леспромхозов и заготконторы.
Кроме того, отменили налоги и ограничения на домашний скот в личных хозяйствах крестьян, а также на огороды и на плодовые деревья в их садах на приусадебных участках. На прилавках увеличилось количество мяса, птицы, овощей и фруктов. В качестве корма для скота продвигали водоросль хлореллу, практически даровую и неисчерпаемую, а в качестве удобрения - ил сапропель, имеющийся в тех же озерах и прудах в огромном количестве.
Польза от этого была и природе - в зараставших водоемах начинала плодиться рыба, попадавшая на стол селян и горожан. Кстати, от закупок кормового зерна в Америке, Канаде и других странах СССР отказался, о чем с гордостью объявили в СМИ.
А еще колхозам и совхозам было позволено самим решать что, где и когда выращивать, при условии, что они будут информировать плановые органы не позднее чем за год. При этом районным, областным и прочим инстанциям было запрещено вмешиваться в эти решения селян и требовать 'повышенных соцобязательств' и 'перевыполнения плана'. Когда по просьбе сестры случилось заглянуть на рынок, то от торговавших там деревенских баб и мужиков узнал, что на селе молятся за здоровье товарища Шелепина: 'В кои-то веки народу вздохнуть дали!'
