Геннадий Марченко - Музыкант-2
- Добрый вечер, леди и джентльмены! - на чистом английском обратился он к нам и тут же добавил. - Меня зовут Василий, сегодня я буду вас обслуживать. Что будете заказывать?
- У вас есть карта меню? - спросил я на русском, заставив официанта удивленно приподнять брови.
- Вас же Василий зовут, - перешел я на английский. - Значит, вы русский или потомок русских, должны понимать язык предков.
- Хм, - смутился официант, - на самом деле я Стивен, уроженец Суссэкса, и мои предки всегда жили на земле графства. А это имя мне придумал наш хозяин.
- Понятно, - ухмыльнулся я, глядя на откровенно веселившихся друзей. - Ладно, Бог с ним, с происхождением, что там с меню?
- Один момент!
Стив испарился, чтобы через полминуты нарисоваться снова. Теперь уже с большой красной папкой, на обложке которой была изображена символизирующая Россию игрушка - та самая матрешка, в честь которой и назвали харчевню... то есть бар.
Меню было так же на русском и английском языках. От борща и пельменей я отказался, потому что никто из нашей компании больше их не хотел. В итоге мы выбрали свиные ребрышки, грибы в сметане, соленые огурчики и помидорчики, квашеную капусту, и по моему совету расстегаи. Из напитков Эндрю решительно заказал бутылку русской водки, которую намеревался уничтожить с нашей помощью.
- Итак, за рождение новой группы! - поднял свою рюмку продюсер, когда мы разлили 40-градусную.
Чокнулись по русскому обычаю, опрокинули... Ничего так на вкус, и прошибает вдобавок. Все поморщились, Хелен прикрыла рот ладошкой, а несчастный Юджин закашлялся, на его глазах выступили слезы.
- По-моему, тебе одной рюмки хватит, - сказал я скрипачу, вытиравшему платком запотевшие линзы очков. - Эй, официант! Для молодого человека принесите что-нибудь безалкогольное. Клюквенный морс? Отлично.
Короче говоря, бутылку мы прикончили минут за пятнадцать, после чего Олдхэм заказал вторую. К тому времени несчастный Юджин уже сделал ноги.
После очередной рюмки я спросил Эндрю:
- Слушай, а почему бы вашей группе не придумать собственный символ?
- А что ты предлагаешь?
- Ну, например, оригинально смотрелись красные губы и высунутый между ними язык. Есть ручка или карандаш?
Карандаш нашелся, и я тут же на салфетке набросал хорошо знакомый всем поклонникам рок-музыки бренд, который тут пока еще никто не придумал. Честно говоря, не знаю, кто был его автором на самом деле, слухи ходили разные, но теперь, похоже, все лавры достанутся мне.
- Егор, не забыл, что собирался зарегистрировать свои песни? - напомнил мне после следующей рюмки Эндрю.
- Точно, завтра же отнесу тексты и ноты...
- Вот-вот, а то что я, буду с каждого концерта своих парней твои проценты высчитывать? Пусть этим занимаются те, кто за это деньги получает.
- Кстати, как дела у твоей подопечной Марианны Фэйтфул? - поинтересовался я у Эндрю еще спустя какое-то время.
О том, что он продюсирует еще и эту сексуальную девицу с ангельским голоском, я узнал не так давно. Услышав ее имя, порылся в памяти, и вспомнил - да, был такой персонаж, пересекавшийся с 'роллингами', кое-что уточнил, оказалось, что ее главным хитом является песня 'As Tears Go By', написанная для Марианны как раз Jagger&Co. Правда, в конце 60-х певица крепко подсела на наркоту и исчезла с музыкального небосклона.
- Девка совсем помешалась на красивой жизни, стала законченным шопоголиком, - криво ухмыльнулся Олдхэм. - Все, что зарабатывает - спускает на шмотки. Да и к 'травке' неровно дышит. Пытаюсь ее образумить, но пока мало получается. Кстати, надо вас как-нибудь познакомить - она тоже интересовалась твоей личностью.
Тем временем 'цыгане' завели 'Платочек-летуночек', которую я когда-то слышал в исполнении Аллы Баяновой.
- Егор, у вас на родине все поют такие песни? - негромко поинтересовалась Диана.
- Это так называемый фольклор, дань истории России и других народов, населяющих мою большую страну, - объяснил я, косясь на пьяненькую Хелен. - То есть люди надевают старинные костюмы и поют такого рода песни. А есть эстрада, другие жанры, так что поверь, в СССР много чего интересного происходит в шоу-бизнесе. Кстати, не без моего участия, - это уже намек на свое недавнее прошлое.
А еще через рюмку я встал и решительно, почти твердой походкой, направился в сторону маленькой сценки, где на стойках стояли две гитары - музыканты сделали паузу и в полном составе ушли перекусить или перекурить. Взяв одну из гитар, под удивленными взглядами присутствующих уселся на высокий стул и объявил:
- А сейчас, уважаемые гости бара 'Matreshka', прозвучит песня Владимира Высоцкого 'Вцепились они в высоту, как в свое...'
Понятно, что без присущей только Высоцкому хрипотцы вещь звучит по-другому. Но если она исполнена с душой - можно простить это небольшое несовпадение. А я в тот момент был прилично поддатым, энергия из меня перла и требовала выхода.
'Вцепились они в высоту, как в свое
Огонь минометный, шквальный...
А мы все лезли толпой на нее
Как на буфет вокзальный...'
Закрыв глаза, я что было сил надрывал связки, которые за почти два часа после окончания концерта более-менее восстановились и думал, что меня сейчас вышвырнут из бара пинками. Но отступать было поздно.
Закончив петь, я поставил инструмент на место. Хозяин гитары стоял рядом со сценой вместе с коллегами и 'цыганкой', и они пялились на меня со странным выражением на лицах. К слову, не только они, но и другие присутствующие. И тут носатый, говоривший по-русски, зааплодировал. Его товарищ, чуть погодя, тоже. Через несколько секунд к ним присоединились и англичане, которые вряд ли что поняли из услышанного, но поддались стадному чувству. Мой столик не отставал, особенно старалась Хелен.
Я поднялся, чуть поклонился и вернулся на свое место. И тут же был перехвачен носатым.
- Позвольте представиться - Анатолий Максимович Гольдберг, руководитель Русской службы радиостанции Би-би-си, - по-русски сказал он. - Я стал невольным свидетелем вашего выступления, и был весьма, скажем так, впечатлен. Я слышал о Высоцком, но не знал, что у него есть такая пронзительная песня.
Может, есть, подумал я, а может и нет еще, он же ее как раз вроде в 65-м написал. В любом случае я уже представил ее как сочинение Владимира Семеновича, так что давать задний ход было поздно.
- У него есть много песен, с которыми вы еще незнакомы, они выходят, как говорится, самиздатом, - пояснил я.
- Весьма вероятно, - согласился Гольдберг. - А вас как зовут, можно узнать?
Я представился. Услышав мою фамилию, собеседник развел руками:
- Так вы тот самый Мальцев, что играет за 'Челси'? То-то я смотрю, лицо знакомое... Я хоть и не являюсь большим поклонником футбола, но о ваших успехах наслышан. А вы еще, если мне память не изменяет, в Советском Союзе являетесь довольно-таки известным композитором?
- Нет, память вам не изменяет, - улыбнулся я. - Но я и здесь умудряюсь совмещать футбол и музыку. Сегодня, кстати, наша группа 'Sickle & hammer' отыграла свой первый концерт в клубе 'The Marquee', его даже телевидение снимало, на следующей неделе, может быть, и покажут.
- О-о, - протянул Гольдберг, - это уже интересно! 'Серп и молот' в переводе... Мощно! Слушайте, Егор, если вас и впрямь покажут на ТВ, не стать вам гостем нашей передачи на радио?
- Почему бы и нет? Надо только выкроить время.
- Тогда вот вам моя визитная карточка... А у вас нет аналогичной? Жаль, тогда напишите свой телефон на салфетке, я постараюсь ее не потерять.
Короче говоря, из бара мы расползались в первом часу ночи. Я вызвался проводить такую же пьяненькую, как и я, Хелен, но мы почему-то направились в сторону моего дома. А утром я обнаружил ее в своей постели.
Вот же е... твою мать! Судя по пятнышку крови на простыне, этой ночью я лишил ее девственности. Смущенными чувствовали себя оба. Хелен по-быстрому собралась, чмокнула меня в щеку и ускакала в направлении ближайшей станции лондонского метро, а я сидел в трусах на краю постели, обнимая ладонями малость гудевшую черепушку, и думал, как я, скотина такая, мог изменить Ленке?!
Вот ведь зарекался, что нигде и ни с кем! Если бы не этот поход в кабак, не две бутылки водки, хоть и выпитой не в одиночку, но подействовавшей на юный, непривыкший к спиртному организм... Оправдание всегда можно придумать, только сам-то ты понимаешь, что накосячил и прощения тебе нет и быть не может.
Ладно, что теперь посыпать голову пеплом... Сегодня у нас только вечерняя тренировка, до вечера должен оклематься. И еще, как обещал сам себе, добраться до Кенсингтон-роуд, где располагался лондонский филиал конторы, регистрирующей авторские права. Надо было еще успеть набросать ноты к паре текстов.
Вот в чем я видел плюсы западного шоу-бизнеса - это в отсутствии художественных советов. Нет, при желании власти вполне могли докопаться, если ты краев не заметишь и начнешь активно что-то там пропагандировать со сцены. Ну так ведь те же 'Sex Pistols' как-то произвели революцию в музыке, и спокойно выступали не один год, пока сами не спились, не разбежались и частично не перемерли.
