Александр Маркьянов - Адепты стужи. Часть 2

Его перевели в конструкторский отдел, и там он успел поработать над тем, что потом стало основной британской винтовкой пехотинца. Верней, он был в числе тех, кто был категорически против новомодного буллпапа и предлагал за основу взять наработки североамериканского конструктора Стоунера и русского Коробова, тогда еще малоизвестного. Их группа тогда не смогла отстоять свою точку зрения, а сам Моргейт оказался… в тюрьме. Там он оказался в результате дикого инцидента с полицией, в котором виноваты были все-таки полицейские. Отмотав на торфяных приисках три года, он переселился в Шотландию и начал заниматься тем, чем он занимался по сей день.

Коньком Моргейта были винтовки. Снайперские винтовки. Он не был так знаменит как Малькольм Купер, [Малькольм Купер, реально существующий персонаж. Олимпийский чемпион по стрельбе, основатель фирмы accuracy international, выпускающей лучшие из крупносерийных, снайперские винтовки мира] у него не было целого завода. Был только он сам и небольшой цех — на первом этаже собственноручно перестроенного старинного большого амбара был цех, на втором он жил и принимал клиентов. И хотя оснащение этого цеха уступало заводу Купера — винтовки, выходившие из рук Моргейта, винтовки Купера однозначно переигрывали. В отличие от Купера у Моргейта было еще одно ценное качество — он никогда не задавал вопросов, для чего нужно то или иное оружие. Надо — и покупай.

Сейчас Моргейт отступил в сторону, приглашающе показал Бухгалтеру на лестницу, пристроенную к амбару сбоку — некрасиво, зато удобно. Бухгалтер пошел вперед — дорогу он знал, ибо бывал здесь не раз. Перехватив поудобнее винтовку, хозяин направился следом.

На втором этаже все было так же как и несколько лет назад, когда Бухгалтер последний раз побывал здесь. Жарко горящий в камине торф. Грубо сколоченная руками самого хозяина мебель. Большое лежбище с овчинным пологом. Голые, грубо обработанные стены. И, как что-то нереальное — компьютер и большой кульман с прикрепленными к нему листами чертежей в углу.

— Мне нужно срочно — заявил Бухгалтер устраиваясь поудобнее у камина, все-таки он замерз, гуляя на пронизывающем ветру

— Срочно нужно всем — спокойно ответил хозяин дома, устраиваясь рядом

— Две цены.

— Так срочно? — поднял бровь Моргейт

— Да.

Хозяин дома кивнул. Надо — значит, надо.

— Что именно?

— Не то, что обычно. Нужна винтовка для уверенной стрельбы на дистанцию от тысячи, до полутора тысяч ярдов

— Остальные требования?

— Быстро разбирающаяся и собирающаяся без потери кучности. Возможность использования глушителя.

— Глушителя?

Глушитель и в самом деле был здесь лишним. Ни на одной действительно высокоточной винтовке нет места глушителю — он отягощает ствол и кардинально снижает точность. При стрельбе из мощной снайперской винтовки да дистанцию от тысячи ярдов звук выстрела на самом деле не имеет значения. Во-первых, потому что пуля летит на сверхзвуковой скорости и долетает до цели бесшумно. Во-вторых с такой дистанции позицию снайпера по звуку выстрела никак не определить, звук скорее дезориентирует.

— Мне придется сделать несколько выстрелов на ближней дистанции. Там не промахнешься. Потом придется стрелять и на дальнюю. Поэтому нужен глушитель — но съемный. При дальнем выстреле вместо глушителя нужно будет поставит компенсатор — ствол должен рассчитываться исходя из него, с глушителем я и так попаду.

Моргейт снова кивнул

— Калибр?

Бухгалтер задумался.

— Я кое-что прочитал по дороге сюда… Отстал от жизни, признаться. Нужно что-то крупнее обычного пехотного, но меньше пятидесятого. Исходя из того, что есть сейчас, времени заказывать нету.

— У меня есть затворная группа под.338 Уитерби. Не заводская, а бенчрестовская, [Бенчрест — еще одно североамериканское изобретение, делающее эту нацию сильнейшей в области стрелкового спорта. Бенчрест — это стрельба со стрелкового стола, с упоров по мишеням из произвольной винтовки. Оборот этой индустрии измеряется миллиардами долларов, а кучность групп, выпущенных из бенчрест-винтовок доходит до 0,15-0,20 МОА, угловых минут. Для сравнения: кучность СВД в лучшем случае равна 1,5 МОА, а при использовании валовых пулеметных патронов как это часто делалось в Чечне, доходит и до 5 МОА.] от Панда. Новая. Устроит?

Бухгалтер кивнул отметив про себя, что с этим калибром он никогда не работал — надо будет попрактиковаться и выучить наизусть баллистические таблицы.

— Ствол… Шиллен, заготовка есть. Только обработать, как следует.

— С отпуском? [При механической обработке ствола в стали скапливаются внутренние напряжения, это плохо влияет на кучность. Отпуск- это предфинальная стадия обработки когда ствол в течение трех дней сначала медленно нагревают до +180, потом охлаждают до -180. В результате внутренние напряжения снимаются и кучность вырастает на 20–25 %.]

— Обязательно.

— Спусковой механизм?

— Джевелл. Тоже бенчрестовский, с регулировкой. Можно было бы Тимни но у меня сейчас таких нет. В целом, я это вижу… Такой вопрос — сколько выстрелов потребуется сделать?

— Один — Бухгалтер ни секунды не колебался — только один, не больше.

— Тогда винтовка будет выглядеть как та же RAI-500, только под другой калибр. Затвор для перезарядки вынимается из ствольной коробки, патрон крепится вручную на зеркале затвора, после чего затвор с патроном обратно вставляется в ствольную коробку. Ствол консольно вывешенный, ничего не касается. Под ним — упор под руку, там же можно будет при необходимости поставить сошки. Приклад точь в точь как на RAI-500, разборный, на кучность он не повлияет. Прицел сажаем на саму ствольную коробку. Устроит?

Бухгалтер кивнул. Получилось примерно то же, о чем думал он пока паром шел по неспокойным холодным водам Северного моря.

— Тогда… Двадцать тысяч фунтов стерлингов устроит?

Цена была безбожной, за эту цену можно было купить хороший автомобиль представительского класса — но Бухгалтер не задумываясь, согласился.

— Деньги как в прошлый раз?

Моргейт утвердительно кивнул.

— Тогда мне нужно съездить в город. У меня тут в окрестностях машина.

— Хорошо. И еще…

— Да?

— Если хотите чтобы ваш заказ был выполнен как можно быстрее — можете вернуться и помочь мне. Надеюсь, вы не против простой пастушьей пищи и моего общества?

Бухгалтер улыбнулся

— Ничуть…

Картинки из прошлого 11 августа 1995 года Санкт Петербург Императорский яхт-клуб

В любом городе, тем более в столичном городе, тем более в городе — столице огромной империи есть нечто такое, что является душой этого города. Это и нечто неосязаемое — праздники, традиции, может даже погода, и осязаемое — здания, памятники. Берлин всегда ассоциировался с Рейхстагом, Лондон — с Биг-Бэном. В САСШ и Российской империи, если бы кто-то задался целью отыскать их архитектурный символ — оказалось бы, что он находится не в столице. В Североамериканских соединенных штатах это была стоящая на страже нью-йоркской гавани статуя Свободы, а в Российской империи — безусловно, величественный Московский кремль и стоящий рядом изумительный собор Василия Блаженного. Санкт-Петербург же, несмотря на то, что был столицей, выделяющейся среди остальных архитектурной доминанты не имел. Санкт Петербург — это и Стрелка Васильевского острова, и Зимний дворец, и Смольный институт благородных девиц, и Медный Всадник и мосты и конечно же здание Императорского яхт-клуба на Большой морской. Императорский яхт-клуб был местом средоточия элиты Российского государства. Туда очень сложно было вступить, потому что членов принимали путем всеобщего голосования членов клуба и один черный шар уничтожал двадцать белых. С детства записывали в этот клуб только членов венценосной семьи. Там были и изумительные винные погреба и каминная и отдельные кабинеты для тех членов клуба, кто желал уединиться. В Императорском яхт-клубе практически не было ни одного члена — не аристократа, нувориши предпочитали развлекаться в других местах, сюда они вступить даже и не мечтали. Даже право баллотироваться в Императорский яхт-клуб было важной семейной ценностью, передаваемой в аристократических родах по наследству.

Темно-синий Даймлер подрулил к клубу уже под вечер. Припарковался он естественно не на закрытой стоянке членов клуба, а на улице, среди других машин. Моложаво выглядящий господин, закутанный в черном блестящем — дождь все-таки пошел — плаще помахивая длинным зонтом-тростью прошел прямо к дверям, стукнул медным, позеленевшим от времени молотком. Открывшему дверь швейцару показал визитную карточку члена клуба, с которым у него была назначена здесь встреча. Если бы он показал не карточку, а, допустим свое служебное удостоверение — его бы пожалуй тоже пропустили бы и даже обслужили в ресторане — зато потом бы на него показывали пальцем как на пример самых дурных манер, какие только можно себе представить.