Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – принц императорской мантии
— Мне нужны юристы, — предупредил я.
Он изумился:
— Откуда они у меня? Ангелы, даже падшие, не могут пасть настолько низко!
— Это понятно, — согласился я, — не настолько уж они и весьма… Тогда поищи среди осужденных. Только не там, где сидят в котлах за мелкие преступления, а среди самых отпетых.
Он посмотрел на меня с уважением:
— Ну ты и жук… Сразу нашелся. Хорошо, я отыщу таких мерзавцев и немедленно введу в курс дела. Ты где будешь?
— В замке лорда Робера, — ответил я. — Он предоставил в мое распоряжение лучшие апартаменты. Не скалься, я еще и Мое Величество, а он — лояльный подданный, уважение выказывает!
— Хорошо, — сказал он. — Отыщу тебя и там.
— Пусть продумают линию защиты, — велел я. — Где у нас слабые места, где сильные, где можем чуточку уступить, где перейти в наступление, схитрить, смошенничать.
— У тебя, — уточнил он. — А не у нас!
— А ты?
— Я в этом не участвую, — предупредил он. — Я, знаешь ли, тоже ангел, кланяться мне совсем не хочется. Особенно, как уже сказал, тебе!
— А почему особенно? — спросил я обидчиво.
— Да уж очень ты, — сказал он, — даже по моим неправедным меркам слишком неправедный! Заведовал бы адом я, уж не знаю, в какой бы котел тебя сунул!.. Нет, вообще не знал бы, что с тобой делать. Я всегда полагал, что нельзя праведное дело делать неправедным человеком неправедными руками и неправедными способами!.. Но ты вот как-то ухитряешься.
— Я современный, — возразил я, — и всесторонне развитый человек! Гуманист. Потому за мир и дружбу кого угодно прибью или зарежу, как и должен поступать человек с высокими духовными принципами. Ты и юриста такого найди!
— Настолько такого не найти, — сказал он с сожалением, — придется тебе самому выступать, поддерживать.
— Мне вроде бы нельзя, — сказал я, — лицо все-таки заинтересованное.
— А кто эти правила знает?
— Хорошо, — ответил я, — посмотрим по обстоятельствам. Зайдешь?
Он посмотрел на высокие башни замка, зубчатую стену и стрельчатые окна с цветными стеклами, покачал головой:
— В другой раз.
Лорд Робер расшибается в жажде оказать мне королевский прием, но я предупредил, что ввиду военного времени я как бы не король вовсе, а свирепый и лютый вождь крестового похода против Зла, потому меня лучше не отвлекать всякими подозрительными удобствами.
Время поджимает, Маркус опускается все ниже, вот-вот войдет в атмосферу, я пометался по комнате, в висках стучит кровь, сказал почти с отчаянием:
— Михаил!.. Есть идея!
Далеко-далеко прозвучал странный мелодичный звук, я с трудом опознал арфу, которую как-то слышал на концерте классической музыки, затем в шаге от стены появился яркий свет, разросся.
Пригибаясь, как будто проходит под аркой, в комнату шагнул архангел Михаил в тех же блистающих золотом доспехах, включая наручни и поножи, с коротким мечом римского образца на поясе, но пока что без шлема с плюмажем, красивый и надменно золотоволосый в крупных кудрях.
Я отметил про себя, что явился на зов моментально, на этот раз не выказывает недовольства, речь не о субординации, а скорее всего пойдет о наступлении на укрепленную крепость противника. Ради такого дела можно забыть все эти мелочи этикета, однако я был готов, и едва он красиво выступил из столба света, я сказал с жаром:
— Михаил, я подумал так и эдак, но если ангелы небесного легиона ударят по мятежникам с одной стороны, а Вельзевул с другой…
Он посмотрел в удивлении:
— Ты о чем?
— О совместных действиях, — сообщил я.
Он отрезал жестко:
— Мы в состоянии и сами смести все в аду. Ладно-ладно, я тебя понял, смертный. Если будут трудности, то мы, конечно же, позволим этим предателям, если они в самом деле раскаялись, пойти с нами. Хоть и в сторонке.
Но весь его вид говорил яснее ясного, что все новые мятежники сгорят в пламени еще только при виде грозного архистратига и его небесного легиона.
— Но когда войска соприкоснутся на Эльбе, — сказал я, — или там протекает Коцит, не пойдет ли месиловка и взаимное истребление уже между союзниками?
Он поморщился:
— Мы с Люцифером никогда не будем союзниками!
— Временными союзниками, — заверил я. — И так плохо? Тем более опасно. Все-таки для успешного разгрома надо бы действовать почти сообща! А для этого вам нужно признать мое право не только на землю…
Он поморщился:
— Это право никто и не отрицает.
— …но и на руководство, — закончил я. — Я насчет вашего поклона Адаму и непоклона его державному потомку.
Михаил ничего не сказал насчет за рыбу гроши, это его лицо сказало, просто скривился и покачал головой:
— Нет. Забудь и думать. Сейчас сюда прибудут Уриил и Гавриил. Если со стороны ада явится кто-то из старших, то сразу и решим. Как ты и предложил, в судебном порядке! Раз и навсегда.
— Это правильно, — сказал я, — но мы с тобой воины, мы двое могли бы договориться и до суда. В досудебном порядке, так это называется. И это сразу избавило бы нас от судебной волокиты. Мне же не нужно, чтобы передо мной преклоняли колено все сорок девять миллионов ангелов! Я придерживаюсь справедливой на сегодня формулы, что вассал моего вассала не мой вассал. Потому достаточно, чтобы они преклонили колено перед тобой, а уже ты — передо мной.
Его лицо передернулось в откровенной брезгливости:
— Я?
— Ты уже преклонил, — напомнил я. — Перед Адамом. Тогда это называлось поклоном… и выражалось именно в форме поклона, а сейчас это усовершенствовано в свете новых веяний и прогрессивных технологий управления до преклонения колена. Одного! Это совсем не то, что оба.
Он сказал с гневом:
— Нет!
— Но перед Адамом…
Он сказал громче:
— Нет! Тогда повелел Творец! Лично!
— Знаешь, — сказал я, — у нас есть поговорка насчет того, что глухим две обедни не служат. Творец повелел однажды, этого достаточно. Или ты начинаешь оспаривать волю Творца?
Последние слова я произнес многозначительным тоном и с угрожающим подтекстом.
Михаил запнулся, посмотрел с надменностью, но я успел заметить неуверенность в его глазах, так несвойственную военному человеку, да еще архистратигу.
— При чем тут воля Творца…
— Ты знаешь, — сказал я, усиливая нажим, — что в этом и есть высшая мудрость и непреклонная воля Творца. Он повелел склониться перед человеком, которому отдал землю и весь созданный Им мир.
Он повторил гневно:
— Он повелел склониться перед Адамом!
— В то допещерное время Адам и был всем человечеством, — напомнил я, — а все человечество было в Адаме. В его чреслах, если говорить по-научному. Пояснить, что такое чресла? А то вы, бесплотные, не знаете… Могу даже показать.
Он поморщился:
— Некоторые из нас облеклись земным телом, так что знаем, хотя это и противно, словно животные какие. Но вы не дети Адама.
— Ого, — сказал я встревоженно, — что, отыскались какие-то новые данные? Хотя я что-то вообще-то подозревал!
— Для нас они не новые.
— Ну-ну, — поторопил я. — Давай, бей меня по голове доводами. Аргументами. А лучше — фактами.
Он вздохнул:
— Ты не знаешь, но Каин и Авель не дети Адама…
— Знаю, — прервал я.
Он в изумлении вскинул брови:
— Знаешь? И все же говоришь о своем наследии?
— Точно, — сказал я. — Адам все-таки через сто тридцать лет после смерти Авеля снова сошелся с Евой и родил от нее Сифа. Это не отрицаешь?
Он поморщился:
— И что?.. Земли за эти сто тридцать лет заселили потомки Каина. Даже не за сто тридцать, добавь еще лет двадцать на то, пока Сиф подрастал. Ты знаешь, сколько к тому времени было на земле потомков Каина?
— Сколько? — спросил я.
— Видимо-невидимо, — сообщил он. — Тогда еще все жили по девятьсот лет и больше.
— Знаю.
— И все время плодились, — сказал он со злорадством. — Как думаешь, сколько на земле было потомков Каина, когда Сиф достиг возраста, когда мог оставлять потомство?
Я подумал, сказал с неуверенностью:
— Думаю, много. Несколько тысяч?
Он сказал с торжеством:
— Миллионы! Можешь сам прикинуть. Все плодородные земли были заселены потомками Каина, распаханы и засеяны, проложены дороги, построены сотни больших и тысячи малых городов!.. К тому же скажу тебе еще одну неприятную вещь…
— Ну-ну, говори.
Он сказал с торжеством:
— Каин плодил потомство непрерывно до самой своей гибели. И все его дети размножались просто с бешеной скоростью. А вот Сиф, унаследовав что-то от отца, Адама, который дотоле сто тридцать лет не ложился с Евой, размножался что-то слабовато… В общем, это не потомство Сифа было виновато, как записано, дескать, нарушило запрет и начало вступать в связь с потомством Каина.
— Нет? Почему нет?
Он пожал плечами:
— Каиниты, продолжая размножаться, постоянно искали новые земли для расселения. Когда наткнулись на племя потомков Сифа, то просто поглотили их в себе, растворили. Те и пикнуть не успели. Да и не могли отказаться, очарованные прекрасными и развратными дочерями племени Каина… В общем, сейчас в тебе одна-две капли крови Сифа и миллион миллионов капель Каина. И что, я должен тебе подчиняться, если в тебе от Адама почти ничего?
