Андрей Валентинов - Серый коршун
Ну что ж, будем знакомы.
Я не стал спешить с ответом. Эриф тоже молчал, по-прежнему потирая руки. Да, с виду и не скажешь, что эта утка свалила микенского ванакта. Хотя так и должно быть. Богоравный Арейфоой уж слишком походил на заговорщика – что не продлило его дни.
– Радуйся, Эриф, – повторил, наконец, я. – Разъясни мне, много лет жившему на чужбине, кто такой Великий Дий – Отец богов или всего лишь Владыка Ясного неба?
Кажется, попало в точку. Усмешка исчезла, глаза потемнели. Теперь передо мной стоял не придурковатый шут, а Слуга Бога.
– Ты не только смел, но и мудр, богоравный Клеотер. Почитай Дия, Верховного владыку и Отца богов, и да будет твое царствование счастливым, а жизнь – долгой...
Голос тоже звучал иначе, став густым и низким, как тогда, в подземелье.
– Да восславится Великий Дий! – я взглянул ему прямо в глаза. – Похоже, Ифимедей так и не понял этого?
– Ну... – на пухлом лице вновь заиграла улыбка, ручки задергались. – Скорее, забыл. Конечно, Землевержец Поседайон велик, а богоравный Арейфоой мудр...
– Был, – уточнил я.
– Был. Но все же у богоравного потомка Главка не хватило терпения. Он так спешил, что решил посадить на престол самозванца...
Я вздрогнул, словно от удара. Уже второй раз за утро меня ставили на место. Интересно, какого ответа он ждет?
– Да, самозванца, – вновь улыбнулся Эриф. – Помнишь Гелена, сына Ифтима, ванакт? Арейфоой хотел выдать его за Клеотера, думал, что царские реликвии помогут посадить это чучело на трон...
– «Ушебти», – невольно проговорил я.
– Можно и так, – охотно согласился жрец – Но «ушебти» служит душе умершего, а мы искали настоящего царевича – тебя. Это было трудно, но Гирто способна видеть далеко. Это она сказала, что надо послать гонца в Ассур...
Я молчал, переваривая услышанное. Значит, Арейфоой лукавил и в этом! Гелен – самозванец! Может, именно этот грех он думал искупить жертвой Землевержцу? Но зачем они искали меня? Неужели эта ведьма знала, что где-то за морем живет царский мушкенум Нургал-Син, волею богов похожий на покойного Главка? И почему Ассур?
И тут, наконец, все сложилось в одну цепь. Я достал половинку разрубленного ожерелья, которую недавно показывал Дейотаре. В тот же миг в пухлой ручонке жреца появилась недостающая часть. Я сложил их – Хор-Сокол был хорош, и я невольно залюбовался тонкой работой.
– Мне обещали службу, – я вернул ожерелье жрецу, и Сокол тут же исчез в складках плаща. – Признаться, думал, что ванакту Микасы понадобились опытные наемники.
На этот раз Эриф смеялся долго. Похоже, ему действительно было весело.
– Микенским ванактам всегда недоставало чувства юмора, – наконец заявил он, вытирая слезы. – Но ты, ванакт, недаром жил в Баб-Или. Думаю, тебя полюбят в Микенах.
– Это совет? – поинтересовался я. – А каков будет следующий?
– Совет? – искренне удивился он. – По-моему, тебе не нужны советы, ванакт. Ты уже сам разбираешься в наших делах. Я уже вижу наши Микены властвующими над всеми землями, а Дия – царем над богами.
Я ждал, хихикнет ли он на этот раз, но Эриф, оставался серьезен. Итак, предстояло навести порядок не только на земле, но и на небе.
– Не знаю, того ли человека вы нашли, – заметил я вполне искренне. – Стоило ли посылать гонца за море? Можно было найти кого-нибудь поближе.
– Мы не искали кого-нибудь , – покачал головой жрец. – Неужели ты до сих пор не понял, ванакт? Нам нужен был Клеотер, сын Главка, законный правитель Микенский, и мы нашли тебя. Разве ты не видишь, что это – воля богов?
Эриф по-прежнему улыбался, но глаза были серьезны. Он ждал ответа.
– Да, – кивнул наконец я, – воля богов, это уж точно!..
II
ПОВЕСТЬ О РЫЖЕЙ КОЛДУНЬЕ
ГОВОРИТ КЛЕОТЕР-ЦАРЬ: «Когда я стал ванактом в Микенах и во всей Ахайе, люди злонамеренные попытались восстать против Дия, Отца богов, разрушить храмы, потушить священный огонь на жертвенниках. Тогда я ополчился на них. Дий, Отец богов, помог мне. Я сокрушил их, пресек их замыслы, пролил их кровь и разметал их кости. Это я сделал во имя Дия, Отца богов, даровавшего мне царство...»
ТЕТ
«Эти парни»
Эти парни имели совершенно разбойничий вид. Да они и были разбойниками. Деметрий и Ладос, вожаки одной из самых наглых шаек, доставили немало головной боли стражникам, уходя из всех ловушек и прорываясь через облавы. Поймал их Афикл: попросту скрутил, разогнав предварительно всю шайку. Теперь оба они – рыжий Деметрий и чернобородый Ладос – оказались там, где им и положено – в дворцовом подземелье, чтобы в ближайшее время отправиться на крест.
Крест – это было мое нововведение, которое произвело неизгладимое впечатление на микенских разбойников. Даже такие головорезы, как эти двое, предпочитали покаяться, дабы избежать бронзовых гвоздей в запястья. Миловать их, однако, я не спешил – мерзавцы обещали рассказать нечто важное, но пока лишь нудно каялись в своих бесчисленных грехах.
– ...Ну, продавали мы их, – бубнил Деметрий, угрюмо глядя на сидевшего напротив Мантоса, – людей, стало быть. И в Аргос продавали, и в Трезены, и в Пилос. И в Микены продавали...
– А каких и резали, – вздохнув, добавил Ладос, – ежели в цене не сходились.
– Ванакт, – негромко проговорила Дейотара, незаметно пристроившаяся в углу, – мерзавцы крадут твое время. Я бы их для начала кастрировала, а затем посадила на кол...
– Так продавали же! – повысил голос Деметрий, испуганно поглядев на царевну. – Многих продавали, стало быть...
– И резали, – согласился Ладос.
Я подумал, что Дейотара права – молодчики вели себя нагло.
– Так ведь кому продавали? – воззвал ко мне Деметрий, воздев грязные ручищи. Тяжелые цепи глухо звякнули. – Кто серебро давал! А кто нам серебро давал? Не тиряне, не сидонцы вонючие. Эти давали... Которые Старым поклоняются...
– И много давали, – Ладос кивнул черной бородой. – Когда серебро, а когда и золото. Очень им люди нужны.
– Кому – им? – Мантос нетерпеливо дернул плечом.
Деметрий вздохнул:
– Я же говорю, Старым которые поклоняются. Им для Старых люди нужны. Эти, которые Старые, обычных жертв не хотят. Нет, чтоб козла или там курицу...
– ...Или быка, – подсказал Ладос.
– Ну, быка. А Старым люди нужны. Вот мы людей и продавали, чтоб в жертву их, стало быть...
– Старые – это что, боги? – Мантос повысил голос. – О чем болтаешь, разбойник?
– Так ведь известно! – Деметрий испуганно отодвинулся. – Не боги они, а просто Старые. Говорят, раньше они вместо Дия и Поседайона были. А теперь их в Тартар заперли, ну и... А без жертв им нельзя. Вот мы людей и продавали. В Аргос продавали, в Навплию. Ну и в Микены...
Я слушал нудное перечисление городов и поселков, где шайка продавала взятых в плен, и думал, что в крысиной норе – и проблемы крысиные. Я ждал войны, мятежа, заговора, чумы, наконец, но беда пришла с другой стороны – начали пропадать люди. Вначале я грешил на пиратов и всерьез думал заняться укреплением флота, но затем все чаще стали доходить слухи о тайных жертвоприношениях. Вместо войны с чужими армиями пришлось бороться с богами. Хотя и, так сказать, отставными. Старыми...
А начиналось все неожиданно мирно. Меня признала вся Ахиява, кроме Аргоса, базилей которого попытался объявить нового ванакта самозванцем. Я послал туда Мантоса с сотней воинов, велев притащить упрямца на веревке. Через три дня он вернулся – город был взят, а вместо базилея лавагет прислал его голову.
Я снизил подати, простил недоимки, выпустил колодников, подарил несколько бронзовых треножников в ближайшие храмы и решил, что смогу спокойно дожить до весны. Это казалось не таким уж сложным делом. Забот поначалу было много, но я заставил совет заседать каждый день, добавил Мантосу двух помощников-гекветов, и все достаточно быстро рассосалось. Соседи, вначале ничего не понимавшие, поспешили признать нового ванакта Микасы, а Орхомен без войны уступил то, что хотел у него забрать покойный Ифимедей. Я уж всерьез подумывал о путешествии в Навплию, чтобы сесть там на первый же финикийский корабль. Смущало лишь то, что без меня вся компания тут же передерется, а оставлять после себя пепел не хотелось.
Фактически мы правили Ахиявой вчетвером. Мантос держал в узде наемников, Дейотара отдавала приказы базилеям, а мой хихикающий друг Эриф укреплял власть Дия, Отца Богов. Я оставил себе право подгонять их, когда это требовалось, а когда требовалось – придерживать.
В общем, мы справлялись.
Ктимену я видел мало. Осень она провела во дворце, почти не выходя из своих покоев, а зимой уехала ближе к морю, в Навплию, заявив, что желает в тишине и покое выткать новое покрывало в храм Атаны. Я не стал возражать – без царевны стало как-то спокойнее.
Итак, я всерьез подумывал, кому оставить престол. Впечатлений от Ахиявы хватало с избытком, а чувство долга не особо беспокоило: меня обманули, пригласив на службу, к который я не имел ни малейшей охоты. Оставалось не спеша подыскать замену и распрощаться с поднадоевшей родиной. Но тут в окрестностях Микасы были найдены первые трупы.
