Андрей Валентинов - Серый коршун
Я кивнул, соглашаясь. Между тем, Прет нерешительно замялся.
– Мой отец хочет повидаться с тобой, ванакт, – наконец выговорил он. – Я привел его во дворец – тайно. Если ты согласен...
Я вспомнил, что Скир – убийца Главка и его жены. Такая беседа, стань о ней известно, сразу вызовет вопросы, но соблазн был слишком велик. Если кто и разбирался во всей здешней кухне, то это, конечно, Скир.
– Хорошо, – решился я. – Но чтобы никто нас не увидел.
Прет провел меня полутемными коридорами в левое крыло здания, где, вероятно, жила прислуга. Сейчас здесь было пусто. Мы подошли к одной из дверей, Прет помедлил и кивнул. Я по привычке нащупал кинжал, который вновь висел под мышкой, и осторожно открыл дверь.
В комнате ничего не было, кроме двух табуретов, на одном из которых сидел высокий седой человек в темном плаще. Увидев меня, он медленно встал. Я остановился у порога. Несколько мгновений мы разглядывали друг друга, и я успел заметить, что Скир очень похож на сына – те же складки у рта, те же серые глаза, такой же немного насмешливый взгляд.
– Радуйся, ванакт, – Скир чуть заметно наклонил голову и усмехнулся. – Спасибо, что согласился встретиться со стариком.
– Радуйся, Скир, – его тон мне не особо понравился. – Интересно было повидать цареубийцу.
– Взаимно, – улыбка на миг превратилась в оскал. – Только ты распорядился своей победой удачнее. Мне не надо было сажать на престол Ифимедея. Впрочем, это уже в прошлом... Я уезжаю, ванакт, и, наверное, уже никогда не увижу Микен. Меня здесь не любят...
– Но твоя семья остается, – быстро напомнил я. – Надеюсь, ты станешь вести себя благоразумно?
Скир беззвучно рассмеялся:
– Взаимно, ванакт. Мои два сына и дочь останутся у тебя, и я буду вести себя тихо. Но и ты не забывай старого Скира. У волка еще остались зубы.
Он вновь ощерился, в самом деле став похожим на волка.
– Нас никто не слышит, ванакт, поэтому ты не обидишься на мои слова. Многие сомневаются в том, что ты – Клеотер, но немногие знают правду. Я видел мертвого царевича и сам хоронил его. Моему слову не поверят, но у меня есть доказательства. Поэтому оба мы будем благоразумны...
Я молча кивнул – лицемерить перед старым волком не имело смысла.
– Прет не знает об этом. К сожалению, Ифимедей допустил глупость, похоронив Клеотера тайно. Народ не верит в смерть царевичей. Уже тогда я предвидел, что самозванцы будут. Ты ведь не первый, ванакт, ты просто самый удачливый. Но я не в обиде... Если хочешь, дам тебе несколько советов...
Не дождавшись ответа, он покачал головой:
– Не думай о плохом, я говорю вполне искренне. Мне не хочется, чтобы в Микенах началась резня, к тому же мои дети остаются здесь... Тебя заставили помиловать всех, но оставлять в городе врагов ты не обязан. Подожди немного и избавься от некоторых – пусть едут базилеями куда-нибудь в Спарту. Не спеши начинать войну – опасно уходить из столицы, пока твоя власть еще слаба...
Он вздохнул, и я понял, что старику не хочется покидать Микасу, где он так долго был всемогущ.
– Мантос предан тебе, но еще больше предан Ктимене. Это не так плохо, но ты оставил в живых Дейотару. Если так – убей Ктимену.
– Что? – не сдержался я. – Скир, она же моя сестра!
Он пренебрежительно махнул рукой.
– Ты воздвигнешь ей прекрасный толос. Рядом с толосом Мантоса – он слишком предан этой интриганке. Но Дейотаре тоже верить нельзя. Если мой сын будет к ней свататься – не соглашайся. Лучше всего выдать ее замуж за какого-нибудь козопаса, но, боюсь, и это не поможет. Постарайся избавиться от Афикла – пошли его куда-нибудь к Гесперидам за священными яблоками...
Я слушал его внимательно, все больше понимая, что отпускать этого человека опасно. Он знал много, больше, чем Дейотара, и даже чем покойный Арейфоой.
– Что вы сделали с Афиклом? – поинтересовался я, вспомнив безумного героя. – Кто помог ему заболеть?
– Догадался? – Скир хмыкнул. – Придумал я, Ифимедей одобрил, а распорядился всем Арейфоой. Теперь, когда их обоих нет в живых, Афикл выздоровеет, а это опасно. Он глуп, но его любят, к тому же он следующий в очереди на наследование.
– Я вижу, ты бы с удовольствием перебил весь царский род, – заметил я. – Почему же ты не сделал этого двадцать пять лет назад?
Скир долго не отвечал, наконец пожал плечами:
– Скажу, если тебе интересно. Мне помешал Арейфоой – ему хотелось, чтобы царствовал его воспитанник.
– Ифимедей?
– Да. А новый ванакт не велел убивать Ктимену – она была тогда младенцем. Я советовал – но меня не слушали. Пощадили ее, пощадили Мантоса, пощадили Афикла. Не повторяй наших ошибок, ванакт!..
– Приятно было поговорить с тобой, Скир, – я осторожно отодвинулся к дверям, не желая поворачиваться к нему спиной.
– Мне тоже, ванакт. Я уезжаю, не решив одной загадки. Оставляю ее тебе.
– Ты о чем? – я приоткрыл дверь.
– Почему ты так похож на Главка, ванакт? Я не верю в случайное сходство. Прощай!
Захлопнув дверь, я с облегчением прислонился к стене, переводя дух. Прет с тревогой поглядел на меня, но я молча покачал головой. Разговаривать после такой беседы не хотелось.
ХЕТ
«В тронный зал»
В тронный зал вносили кресла и наскоро подметали пол – через час должен был собраться совет. Мы с Мантосом обсуждали последние детали. Вернее, говорил он, стараясь ввести меня в курс дел славного города Микасы. Большую часть подробностей я уже знал от Дейотары, но помалкивал. Всегда полезно услышать несколько мнений, а потом уже решать самому.
Ктимена сидела рядом, спокойная и холодная. Этим утром я не без некоторого страха ждал встречи с новоявленной сестрой, но, к моему удивлению, девушка не сказала ни слова по поводу вчерашнего. Ктимена уже знала, о чем прорекли боги устами старой карги Гирто. Трудно сказать, что она чувствовала, но держалась так, как и подобает царевне. Время от времени я посматривал на ее худое бледное лицо, гадая, как они уживутся под одной крышей с дочерью Ифимедея.
Впрочем, пока забот требовал день насущный. Мне уже было известно, с кем предстоит говорить, что обещать и чем поступиться. Я не спорил, стараясь как можно больше запомнить на будущее. Правда, это самое будущее представлялось пока крайне смутно. Мысль, случайно высказанная мною в разговоре с Дейотарой, – немного подождать и скрыться – то и дело приходила на ум. И в самом деле! Наведу порядок, пополню совет теми, кто поумнее – и пусть решают сами. Я не нанимался на эту службу. Кажется, в Эламе есть байка про бродягу из народа хабирру, которого случайно назначили наместником. Новоявленный наместник наелся до отвалу, украл из казны мешок с серебром и дал деру. Теперь я вполне понимал его – бродяга неплохо выкрутился.
– Перед советом тебе надо поговорить с одним человеком, ванакт, – сообщил Мантос, когда мы обсудили все дела. – Его слово много значит в Микенах. Его зовут Эриф, он верховный жрец Дия, Отца богов.
Я вздохнул, понимая – разговора не избежать. С Дием спорить не приходилось.
– Его мало интересуют дела власти, – продолжал лавагет. – Пообещай подарить новый участок земли храму и почаще бывать там – он останется доволен.
Я поглядел на Ктимену, она кивнула:
– Эриф ни во что не вмешивался. Не спорил с Ифимедеем, но и не помогал ему. Некоторое считают, что Дий забыл его, распределяя разум.
Я представил себе благочестивого придурка, каких немало навидался в Баб-Или, и у меня заранее свело скулы. Впрочем, придурок лучше, чем Арейфоой, да будут милостивы к нему подземные демоны!
Мантос ушел звать гостя, и мы остались наедине с царевной. Она молчала, глядя куда-то в сторону.
– Ктимена, – неуверенно начал я, – жаль, что так вышло...
– Ничего, брат, – она медленно повернулась, взгляд ее был холоден и пуст. – Вчера я забыла, что власть не признает чувств, но мне вовремя напомнили. Я царевна, дочь и сестра владык микенских. Не бойся за меня и поступай, как надо...
Слова звучали спокойно, но я заметил, как дрожат ее губы. Царевна ничего не забыла и никого не простила, и теперь верить ей становилось трудно. Я осторожно погладил ее по плечу, но девушка поспешила отодвинуться. Я понял – она тоже не верила своему брату.
Мантос ввел в зал невысокого толстячка с румяной физиономией и пухлыми короткими ручонками. Фарос на Эрифе, слуге Дия, сидел косо, а походка напоминала утиную. Я сдержал усмешку и наклонил голову в ответ на его низкий поклон. Ктимена и Мантос вышли, оставив нас вдвоем.
– Радуйся, Эриф, – начал я. – О чем ты хочешь говорить?
И тут послышался знакомый смешок. От неожиданности я резко обернулся, но тронный зал был пуст.
– Радуйся, ванакт, – Эриф вновь хихикнул и потер ладони, – неплохо вышло, правда?
Если я и растерялся, то ненадолго. Кто-то должен был стоять за всем этим: за Претом, Гирто, за меткими дротиками, попавшими в Арейфооя.
Ну что ж, будем знакомы.
