Александр Головчук - ПОЧЕМУ И НЕТ?
- Два года есть до большой войны, я боюсь - не более.
А Бонапарт двинет орду под стать Батыевой, до полумиллиона солдат - не менее.
Под ним - Пруссия, Австрия, Саксония, Италия, Бавария. Все солдат дадут. Одних поляков до ста тысяч будет. Испанцев не одну дивизию наберет…. - Последние фразы я говорил уже тихо, успокаиваясь.
Сергей Иванович явно ловил кайф от этого диалога, весело поблескивая глазками со своего кресла. Ухмылка с лица генерал- лейтенанта тоже не сходила. Это они меня просто испытывали, подобно первому отделу у нас в НИИ, ничего так развод вышел. А вот сейчас начнется сам разговор, причем первую скрипку поведет Николай Петрович. Ну вот угадал:
- Каково Ваше образование господин Горский? Что знаете, что умеете, к чему душа лежит? Чего не умеете? Что желаете знать и уметь мы уже поняли.
- Знаю языки, немецкий, польский, английский хуже французский. Знаю математику, немного разбираюсь в естественных науках, - про химию и прочее пока решил промолчать, - а также немного топографию. Карту читаю.
Могу ассистировать фехтмейстеру - шпага, сабля, эспадрон, но предпочитаю шпагу. Экзотические виды боя знаю, с тростью и шестом. Кинжал. Английский бокс немного. Стреляю метко, правда, только из пистолета.
Штыковой бой мне не знаком. О премудрости снабжения войск и фортификации не знаю вовсе. Со строем самое общее знакомство, как и с тактикой. Уставы не читал, не знаю вовсе.
Свет мало знаю и немало этим смущен. Танцевать не обучен, всех тонкостей этикета не ведаю. Так уж судьба сложилась, некому было обучать.
Кроме того люблю лошадей, умею взбираться на скалы без веревки, немного знаю походный быт. Звезды знаю, но самую малость. В лесу и горах не блужу. Все, Ваше превосходительство.
Лебедев хмыкнул. - А не врешь? Много насчитал. Хоть сейчас тебя в корнеты. Да, много…. Как думаете, Сергей Иванович, не врет сей молодой человек? Вот и я думаю, что может самую малость. Много знает, много хочет, а службы не разумеет. Не порядок.
Я бы его в самое болото впихнул. Выберется - будет толк, а нет то и не жалко. Не в ментике, да без эполет, а унтером в гарнизон, да солдат поплоше ему, чтоб понял службу, из рекрутов, али из инвалидной команды. А отслужит год в гарнизоне, на самом дне, да при том умудриться побыть вольным слушателем в кадетском корпусе, не задаром конечно, да сам себя экипирует за свой кошт, вот тогда и поглядим. Коли нет у тебя времени, трать здоровье и деньги, все едино платить надо.
Осилишь, договорюсь с нашим Смоленским кадетским руководством, допустить до экзамена экстерном, после лишь подтвердишь в столице, али при армии, да на следующую компанию в будущем годе можно и на турка, пороху понюхать. Как Вам Сергей Иванович, потянет сей воз, али нет?
- А это у него самого спрашивать надо. Может и надорваться, не из самых богатых людей наш classement candidats (соискатель чина (фр.)), но упрям и горяч. Дадим ему шанс, и поглядим, кто выиграет наш спор.
Так они уже поспорили на меня, и этого даже не скрывают, вот б…. Впрочем, не удивлен, генералы они такие, по отцовской службе помню. Хотят испытать? Ну, давайте, поглядим, чего я стою. Почему, собственно и нет? Самому интересно. Вот только куда они меня сунут на этот год, в какую задницу. А что именно туда я уже не сомневаюсь. Вон морды какие довольные. Сережа, спиннинг надо было соорудить, губу закатывать. В кавалерию захотел, вот тебя сейчас и определят при конях навоз убирать. Просился бы в кадеты. Ломоносов в девятнадцать лет не постеснялся начинать учиться, а тебе захотелось побыстрее.
Но что имеем, то имеем. Неплохой каламбурчик.
Сергей Иванович взял со стола пакет, и передал его в руки генерал-лейтенанта, как бы подчеркивая, передал с рук на руки.
Лебедев принял пакет, потом поднялся и шагнул ко мне. Ой, не нравится мне его ухмылочка ….
ГЛАВА 8
Что такое гарнизон в России в начале девятнадцатого столетия? Не в столице и не в уездной глубинке, а в нормальном губернском городе. Без крайностей.
Кто они, кого в то время называли - 'гарниза пузатая'?
Услышав впервые этакое народное определение, в голове сразу сложилась ассоциация с ППС, ГАИ и прочим подобным. И в очень большой мере правильно сложилась.
К началу XIX века штатами губерний в ведении гражданских губернаторов предусматривались губернские гарнизонные батальоны в составе 4 рот, плюс губернская гарнизонная рота и уездные штатные команды. Где то в недрах Государевых канцелярий и министерств зрело решение о переформировании этого тылового болота. Слухи ходили уже не первый год, но пока все было по- старому.
Все, что связано с военным порядком в городе ложится на плечи коменданта, а через него и на солдат гарнизона.
Все, это значит все, от караулов и охраны, до пожарной и ассенизаторской службы.
Рекруты, колодники и дезертиры тоже забота конвоиров гарнизона, как и исполнение наказаний по суду.
Ловля разбойников, подавление волнений, поддержание порядка на народных сборищах - опять гарнизон. Помощь полиции - это само собой.
Ремонт оборонительных сооружений, если таковые имеются, арсенал, подготовка зимних квартир для линейных частей, церемониал на торжествах, похоронах и встречах значительных особ, парады и еще многое, многое другое.
Например, выделять людей под нужды Шкловского, или теперь уже Смоленского кадетского корпуса. Три года назад корпус был переведен из Гродно в Смоленск в только что перестроенные для этой цели здания и был соединен со Смоленским Дворянским военным училищем, став третьим по значимости подобным заведением в России. Учили в нем детей дворянских от десяти до девятнадцати лет. Такой себе интернат с преподаванием наук, иноземных языков, а также и военной подготовки. Готовили не только к офицерскому будущему, но и давали основу для придворной, инженерной и дипломатической службы. По меркам девятнадцатого века - отличная подготовка.
Каждое лето кадеты выезжали в лагеря на практические занятия в сопровождении солдат гарнизонных батальонов. Еще одна забота коменданта, ну и солдат само собой.
Кроме того на попечении гарнизона была и кантонистская, в прошлом гарнизонная, школа для детей солдат и солдатских сирот. Там учили до пятнадцати лет грамоте, арифметике, муштровали а после отправляли в войска. За несколько лет службы из воспитанников выходили толковые унтера.
Вот в такой батальон гарнизонной службы я и был направлен заботами моих попечителей и теперь, я точно знаю, что в этом мире есть вечные вещи, как рассвет после ночи, как зима после осени, как дедовщина для новичка в армии.
Но чтобы это узнать, вначале пришлось еще потерпеть и походить по коридорам военной бюрократии.
Сперва я прибыл в гарнизонную канцелярию, с предписанием на зачисление в состав доблестного Смоленского гарнизона. Там писарь долго выдавал мне бумагу, для получения всего чего нужно из имущества в гарнизонном цейхгаузе. Ждать пришлось порядочно, к счастью, подошел дежурный офицер, прапорщик Кабанов, который оказался моим знакомым. Во время поездки в Горки мы с ним и его сослуживцами неплохо посидели. Дождь сделал путешествие невозможным, и пока пережидали, крепко надрались. Офицер пояснил, что явиться к коменданту на представление следует уже в мундире, ну это я и так знал, а дальше он уже определит мне роту, в которой предстоит служить. А он, Кабанов, за меня слово замолвит.
Мы хорошо поговорили. Он попросил занять денег и пятирублевый билет перекочевал из моего кармана в карман моего дорожного приятеля, надеюсь его советы того стоят. Я тут же стал им следовать, и писарь слегка на мне заработав в момент соорудил нужную бумагу.
Потом я проявил дипломатические способности получая казенное снаряжение у фельдфебеля, или правильнее фельдвебеля, Семена Мироныча, который начинал служить наверное еще при Елисавете Петровне. Сыном полка.
Гарнизоны снабжались и так по второму разряду, но то, что мне выдавали, было как минимум четвертого.
Мундир мне получать было не надо, я уже заказал его постройку, хоть солдатский, но из добротного контрабандного английского материала. Он обошелся мне в тридцать рублей и был почти готов.
Зато к нему полагались двадцать четыре медные пуговицы, согласно регламенту, и это были единственные целые вещи. Две лосиных перевязи, патронная сумка, ранец - все носит явные следы знакомства с мышами. Вкусная видно кожа, экологически чистый продукт для мышек.
Кивер и манерка тоже, мягко выражаясь, не первой свежести, старого образца. За весь этот хлам с меня еще должны были вычесть их стоимость.
Морду этому предку наших служилых прапоров я не бил, честно. Я смирил свой нрав и все решил миром. Семен Миронович, по-простому Мироныч, стал богаче на целый золотой лобанчик, кстати, две четверти водки стоит пятнадцать копеек, а я заимел более-менее приемлемую амуницию. Чуял я, с этим дедом надо дружить, еще пригодится.
