Андрей Посняков - Сюзерен
— Зачем тогда замуж выходить было?
— Любовь зла.
— Любовь проходит, — со всей серьезностью сказала Аманда. — И приходит другая любовь. Но всю жизнь любить нищего пьяницу, который тебя ни во что не ставит и бьет, — это никакая не любовь, это что-то иное.
— Так ты замуж-то пойдешь?
— Было б за кого — я ж сказала. — Ведьма тряхнула головой и упрямо набычилась. — За нищего крестьянина точно не пойду.
— А за какого-нибудь благородного господина?
— Ой, не шутите… — обернувшись, красавица ожгла собеседника взглядом. — Вы ж меня замуж не возьмете!
— Я ж, ты знаешь, женат.
— Я помню. Не понимаю — к чему весь этот пустой разговор?
Явно обидевшись, Аманда отвернулась и стала смотреть вперед, на быстро приближавшийся берег.
— Ничего, ничего, — поудобней перехватив весло, пробурчал князь. — Я тобой еще займусь… просто так не брошу. Слышь, милая! — повысил он голос. — А у тебя точно в роду кабальерос не было?
Девушка враз обернулась — ишь ты, все ж беседа-то ее заинтересовала, все ж не пустой показалась.
— Да кабы были!
— А ты поменьше болтай о своем дедушке-рыбаке и отце-крестьянине, — посоветовал Вожников. — Говори лучше, что ты, мол, из обедневшего, но благородного рода… В Каталонии же полно дворян!
— Полно, да, но…
— А ты чем других хуже? И вообще, кто тебе сказал, что твой дед — простой рыбак?
— Так его же все старики в Калелье помнят! И меня… не только старики. — Девчонка снова набычилась и закусила губу, однако больше не отворачивалась — заинтересовалась. — Там и дед мой, и я записаны — в церкви Святого Жузепа.
— Ага, ага, понял, — задумчиво покивал князь. — Значит, ты и вся твоя семья — в приходских списках. Что ж, придет время — поработаем и над этим.
Аманда сверкнула глазами:
— Вы меня пугаете, сеньор!
— Не пугаю, а помогаю! — поправил ее молодой человек. — Я же обещал тебя не бросать — вот и не брошу, честное благородное слово! Не переживай. Уж подыщем тебе подходящую партию…
— Чего подыщете?
— Хорошего жениха. Ты как к нормандцам относишься? Ну, к французам.
— Да никак. У меня таких знакомых никогда и не было.
— Нет — так будут. — Егор засмеялся и подмигнул: — Дай только срок, девочка.
Берег уже был рядом, и шум прибоя заглушил последние слова князя, а зазевавшаяся Аманда вдруг, что-то закричав, обернулась… и лодка с треском ударилась о камень!
Удар швырнул девчонку в воду, и Вожников тотчас бросился за ней, нырнул, тревожно оглядывая каменисто-песчаное дно. В нереально прозрачной воде видно было многое: мутно-зеленые водоросли, камни, какие-то замшелые штыри, на которые запросто можно было напороться, или удариться головой о те же камни… Ну где ж девчонка-то, черт побери?!
Почувствовав в груди невыносимую тяжесть, молодой человек вынырнул, хватая ртом воздух. И тут же услышал веселый голос:
— Ага, вот и вы, сеньор! Как водичка?
В трех шагах от него, словно на качелях, покачивалась на изумрудно-голубоватой волне улыбающаяся Аманда. Карие глаза ее лучились от какой-то не совсем понятной сейчас князю радости и счастья.
— Я очень хорошо плаваю, я же рыбачка!
— Не то сказала! — выплюнув воду, заметил Егор. — И не так.
— Ах да! — Аманда перевернулась на спину. — Мой дедушка, благородный, но, увы, бедный кабальеро, частенько отпускал меня на море вместе с единственным, еще остававшимся верным нашему роду, слугой.
— Вот! — одобрительно хохотнул молодой человек. — Это уже куда лучше. Всем так и говори. О благородных-то людях куда приятнее слушать, а то заладила — рыбачка, крестьянка… Ну что, вылезаем на берег, чудо?
— Ага, вылазим.
— Кажется, никого тут поблизости нет…
— Конечно, нет — тут же одни камни да скалы.
Они там же и улеглись, на плоской вершине невысокой, обрывающейся прямо в море скалы, поросшей колючим кустарником и мягкой, выгоревшей на солнце травой. Скинув одежду, разложили ее просушить, а сами пристроились рядом, подставляя усталые тела свежему морскому ветру и солнцу.
Раскинув руки, Вожников закрыл глаза, наслаждаясь наконец обретенным покоем. Сразу вспомнилось детство, как ходили с ребятами на дальнее озеро, жгли костер, курили, иногда попивали дешевое вино да глазели на девчонок. Как-то раз даже спрятали у двух подружек одежду, правда, потом отдали — за два поцелуя каждому. Ах, какое это было наслаждение, ощутить своими губами горячие губы девчонки, обнять, чувствуя кожей нежные девичьи руки… Вот как сейчас: кто-то провел по груди ладонью. Кто-то? Хм… догадайся с трех раз!
Ласковое прикосновение… и томный шепот:
— Вы спите, сеньор?
— Да нет…
Открыв глаза, князь погладил прильнувшую к нему девушку по спине, ощутив, как прикоснулись к его груди ее мокрые волосы. Ах… Аманда тотчас отозвалась на ласку долгим и горячим поцелуем, а потом вдруг отпрянула, окинув молодого человека пронзительно-лукавым взглядом своих карих, с пляшущими золотистыми чертиками глаз, прошептала:
— Понимаю, что это грех, но… Я же все-таки женщина, а любой женщине иногда нужен мужчина.
Князь улыбнулся:
— Иногда и мужчине женщина нужна. И, я бы сказал, довольно часто… Господи…
— Что вы так смотрите?
— Какая же ты красивая, Аманда! — Егор взял девушку за руку, притянул к себе, лаская губами грудь, покрыл поцелуями нежную шейку. — Ах, милая, какое это счастье… И грех — да. Но грех мы как-нибудь замолим, верно?
Девушка ничего не ответила, закатив глаза, тяжело задышала, и князь почувствовал прилив такого блаженства и спокойной счастливой радости, что все невзгоды и горести улетучились куда-то далеко-далеко…
* * *Они здесь же и уснули, на выжженной солнцем травке, в тенистой неге кустов. Тесно прижавшись к широкой груди Вожникова, Аманда совсем по-детски сопела, время от времени вскрикивая во сне, и тогда проснувшийся намного раньше Егор успокаивающе гладил девушку по плечам и шее.
Он вдруг сравнил Аманду с женой, юной княгиней Еленой, они все же были похожи: обе блондинки, и телосложение в принципе одинаковое, только Елена чуть старше и глаза у нее васильковые, а у этой — теплого светло-шоколадного цвета. И еще — княгиня очень умна… Впрочем, и Аманда далеко не дура, просто не было у нее столь горького опыта, как у Еленки, ни опыта не было, ни такой властности, проявлявшейся буквально во всем: страстные ласки супруги иногда напоминали Егору борцовские захваты, а поцелуи — укусы, княгинюшка вовсе не изображала из себя покорную мужу жену, не просила, а брала свое! И это заводило, сильно заводило князя. Впрочем, и сия юная краса — заводит… Как и любого нормального мужика. Ах, женщины, женщины…
Молодой человек мягко улыбнулся, вспомнив далекую супругу и детушек. Вспомнил и сам над собой посмеялся — нашел, блин, время… Впрочем, это все как-то само собой вспомнилось, без особого его, Егора, участия.
Елена, конечно же, не одобрила бы эту связь… но и долго бы не сердилась, поскольку все всегда хорошо понимала, а если делала вид, что не понимает, так только в тех случаях, когда ей это было зачем-то нужно. А здесь… ну, переспал с молодой красивой девкой — дело такое, чего уж. Тем более жены рядом нет, а девка — простолюдинка, от которой родись дите — так кто ж за ним право на престол признает-то? Пусть и не простолюдинка была б — пусть из дворян, из баронов, герцогов, графов — все равно, не принцесса ведь, не княжна — неравнородственная!
— Ай! Не надо меня пытать, пожалуйста… не надо! Я сама все скажу, сама…
— Тихо, тихо, — Вожников с нежностью погладил Аманду по спине.
Девушка встрепенулась, на миг распахнув глаза:
— А? Что?
— Спи, спи, милая. Все хорошо, спи.
Самому-то князю не спалось, выспался уже, да и вообще не любил спать днем, даже если и задремывал, так потом ходил полдня, словно кисель, а ночью ворочался, почти не смыкая глаз. А вот сейчас выпал удобный случай подумать, поразмышлять над сложившейся ситуацией и решить, что дальше делать, исходя из того, что враги — кто б они ни были, гранадские мавры или нанявшие их кастильцы — вряд ли прекратят погоню: слишком уж жирный куш. Тем более здесь — земля союзного Кастилии Арагона, так что будут искать, будут, и нужно как можно скорее добраться до Матаро… Нет! Не скорее, а — осторожней. Спешить сейчас не надо, лучше все продумать, спокойно определить путь. Барселона, насколько представлял себе князь, располагалась севернее, этот город нужно было обойти, и лучше подальше, сделав изрядный крюк. Эх, знать бы здешние пути-дорожки! Жаль, Аманда их не знает, хотя девчонка может и расспросить, не привлекая внимания. Хм, не привлекая — в этаком-то рубище из старой парусины? Ага! С другой стороны, и князь тоже выглядел как бродяга — грязная полотняная рубаха, истрепанный и порванный в нескольких местах жилет-безрукавка, хорошо хоть подошвы колготок-шоссов были подбиты толстой свиной кожей, так что вполне можно было обойтись без башмаков. Однако, если идти по горам, крепкие башмаки бы сгодились.
