Натиск - Денис Старый

Приторочив дистанционное оружие, повесив арбалет на крючок, я получше перехватил пику встал в стременах, чуть наклонился и был готов к встрече с противником.

Пики ангелов были метра на полтора длиннее, если не более того, чем копья, выставленные сербами. Так что, ещё до того момента, как вражеское копьё могло поразить коня, сербский пехотинец успевал получить смертельную рану. В том месте, куда я устремился, уже перед столкновением были раненые от выстрелов из арбалета, поэтому мне не составило никакого труда прорвать четыре линии сербской обороны и выйти, так сказать, на «оперативный простор».

Уже скоро весь мой отряд прорвался в тыл к противнику, вышел в место, где был обоз сербов.

— Не грабить! Просто уходим! — выкрикнул я, дублируя жестом приказ продолжать движение.

Наверное, это всё же некоторым образом безрассудно, но я всё равно намеревался встретиться с королём Венгрии Гезой II. Мне подумалось, что отверни я назад, мне не удастся даже просто поговорить с венграми, а Россия не получит своего Патриарха. Я же тогда в глазах потомков стану просто неудачником, несмотря на все свои явные победы, который был рядом с созданием Русской Православной Патриархии, но все проср…

— Стоян, уводи свою сотню в сторону и пробуй отвлечь погоню! — приказал я.

Дальше началась настоящая гонка. Стоян то уводил преследователей, бывших на более шустрых конях, то мы разворачивались лицом к догоняющим и били, как оказалось, что меня преизрядно удивило, воинов-мусульман. Именно они и составили главную силу, что гналась за нами.

Я знал, что венгерский король привечал у себя большую группу кочевников половецко-кипчатского роду, которые приняли ислам, но по каким-то причинам покинули Булгарию и пошли на службу к венгерскому королю. Да, раньше Дикое Поле было истинным проходным двором. Кто хотел, тот там и хаживал. И вот эти ворота мы уже закрываем, правда, калитка может быть еще не захлопнута, но это уже дело времени.

Где находится ставка короля Венгрии, я уже знал, охотно об этом поведал перед смертью один кипчацкий сотник, взять которого удалось живым. До этого я уже также знал, что это была инициатива двоюродного брата Гезы II, Ладислава, чтобы я не добрался до короля.

Складывалось впечатление, что при дворе императора сильно течет, и о моей миссии сербы были осведомлены. Сербы были настроены на войну, и не могли допустить, чтобы в ней не участвовали венгры. И настрой этот у «братушек» появился именно после того, как Стефан и Ладислав, сербские кузены венгерского короля, отправились со своими дружинами к сербам и побудили их начать сопротивляться.

Боялся ли я, что при дворе венгерского короля меня убьют? А не боятся только люди с нарушением психики. Я, смею надеяться, нормальный. Или, как говорили психиатры в будущем, просто недообследованный, но без ярко выраженных симптомов.

Пять дней мы плутали по Хорватии, переходили в Словению, чтобы приблизиться в славянскому Броду, городу, возле которого была ставка венгерского короля Гезы II.

— Помнишь Стоян, историю в Шарукани? — спросил я, когда мы уже были недалеко от ставки короля,.

Ратник кивнул головой, показывая тем самым, что намёк понял. Если меня возьмут в плен и будут держать где-нибудь в тюрьме, то Стоян должен придумать, как меня оттуда вытянуть. Вряд ли в славянском Броде, на данный момент в маленьком городке на северном берегу Дуная, есть надежные тюрьмы. Так что, при самом негативном раскладе меня ожидает зиндан. Но вероятность бегства из плена была. Нам удалось пройти незамеченными отрядами и укрыться в зарослях у Дуная.

Я направлялся в ставку венгерского короля лишь в сопровождении трёх своих ратников и сокола Ярла, который мог, если что, помочь мне с побегом, были некоторые заготовки на этот счет. Не было никакого смысла на данный момент направляться к королю со всеми четырьмя сотнями, так как ещё одна сотня где-то гонялась за преследователями. Или преследователи за моей за сотней. Там было не понять всю эту игру в догонялки. Кто кого догонял? Наверное, все же мусульманские и сербские конные потеряли в итоге несравненного больше, чем поя полутысяча.

— Сдайте оружие, своих коней, снимите брони, — приказывал мне командир венгерского патруля.

Нехотя, но пришлось починиться. Через час я уже стоял пред светлые очи венгерского короля Гезы II.

Насчёт очей, наверное, я погорячился, называя их светлыми. Гезе был чернявый и глаза его были тёмно-карими. Сам он был невысокого роста, с плотными чёрными волосами и пушком вместо бороды. Выглядел венгерский король не старше меня.

— Ты искал встречи со мной, русич, что ты хочешь? — спросил король.

Рядом с Гезой II находились трое мужчин и две женщины. Одна была явно уже пожилая, но вторая вполне себе молодая и даже привлекательная. Нет, меня ни в коем случае не тянуло на любовные приключения. Но не отметить славянские красивые черты у молодой женщины я не мог.

Не трудно было догадаться, что это жена Геза II, дочка Мстислава Великого, сестра нынешнего великого князя Изяслава Мстиславовича. Вот так получается, что соседние государи родственные друг другу посредством браков.

— Я спешил к тебе, король, чтобы передать слова василевса Мануила, по дороге на меня напали разбойники большим числом. Они почему-то прикрывались твоим именем, — сказал я.

— Ты кого назвал разбойниками? — взъярилась пожилая женщина. — Это, славные мужи Земли Сербской. И мы знаем уже о том, что ты многих из них побил.

— А почему на меня напали сербские славные мужья? Разве же я враг Сербии? Разве же враг Сербии мой сюзерен Великий князь Изяслав Мстиславович, твой тесть, король Венгрии! — даже с некоторым вызовом говорил я.

Я заранее выбрал такую тактику, чтобы говорить с позиции силы. В конце концов, я, действительно, подданный русского правителя, поэтому со мной нужно обращаться с оглядкой на реакцию великого князя.

— Я знаю, кто ты. О тебе многие знают, и твои люди уже неоднократно проходили через мои земли, направляясь в Византию и обратно, — сказал король, поглядывая то на свою мать, а пожилая женщина никем иным кроме как Еленой Сербской не могла быть, то на свою жену, Ефросинью Мстиславовну.

— И у нас был уговор, и мы платили за проход. Так зачем ссориться и нападать на меня и моих людей? — спрагивал я.