Сакура-ян. Часть 1 - Андрей Геннадьевич Кощиенко
— До отъезда я занималась подготовкой к выступлению в «Токио Доум», господин иши, — отвечаю я. — Много кропотливой каждодневной работы, которую нужно выполнить, если вашей целью является получение максимального результата.
В принципе, не так уж сильно «кривлю душой», излагая «облегчённую» версию событий. Основным камнем преткновения для меня стал собственный голос, а точнее — отсутствие умения управлять им. Подчинить его так и не удалось, но багаж теоретических знаний, полученный в музыкальной школе, а также практика занятий в хоре, позволили-таки получить приемлемый результат. Конечно, до Мирей Матье, моему вокалу, — как пешком до Плутона, но считаю, сейчас он минимум на голову превосходит голосовые данные всех местных поп-див, включая АйЮ. По крайней мере Икута-сан, которому была отправлена демозапись с результатом, никаких претензий не высказал. Его всё устроило с первого раза. И организаторов концерта тоже. Жаль лишь, что ничего не получилось с хором девочек, который, по моему замыслу, должен был быть вместе со мною на сцене. Времени для репетиций просто уже не было. Поэтому, без особых хлопот, он был замещён его электронной интерпретацией. «Korg», «KingKorg»!
— ЮнМи-сан, вы помните, в подробностях, чем именно вы занимались, готовясь к выступлению в «Токио Доум»?
— Да, доктор- сан.
— Можете что-нибудь рассказать, в качестве примера?
— Могу, но, не хочу.
— Почему?
На мгновение задумываюсь и говорю так, как есть на самом деле.
— Когда вспоминаю, то в голове возникает ощущение, словно она много думала и устала. Неприятно.
Несколько секунд с доктором смотрим друг другу в глаза.
— Видимо, — наконец говорит он, — вам ещё слишком рано вести долгие беседы. Хорошо, тогда закончим ваше обследование в один из следующих дней. А пока — отдыхайте, набирайтесь сил. Не разрешаю вам вставать и ходить по палате. Также категорически запрещаю пользоваться любыми электронными гаджетами типа сотовых телефонов, планшетов и всего остального, имеющего экран, с которого нужно читать. Вы не должны напрягать глаза и мозг. Полный покой!
— А музыку можно слушать?
— Нет! Никаких раздражителей!
— Что же тогда мне делать? Я же умру от скуки!
— Хочу, чтобы вы как раз не умерли. Ни от скуки, ни от активности. Вам придётся потерпеть, если вашей целью действительно является — получение «максимального результата». Вы понимаете меня, ЮнМи-сан?
— Да, — загрустив, отвечаю ему и вспоминаю ещё про одну «штуку».
— Прошу прощения, господин доктор! — восклицаю я, вспомнив о важном. — В «Токио Доум», в гримёрке была переноска с моей коянъи! С моей нэко! Вы не знаете, где она сейчас?
— Ваша старшая сестра забрала переноску.
— А Мульча? – получив странный ответ, конкретизирую свой вопрос. — Что с ней?
— Она… где-то тут… — оглянувшись, как-то неопределённо сообщает доктор.
— В смысле? — не понимаю я. — Здесь? В больнице?
— В общем, да, — соглашается иши и бодро вскакивает на ноги.
— Госпожа ЮнМи, — кланяется он. — Прошу вас неукоснительно соблюдать мои рекомендации. Это основа, на которой будет выстроено здание вашего выздоровления! А сейчас, мне необходимо ещё раз проанализировать результаты ваших исследований. Но сегодня мы с вами ещё увидимся!
Озадаченно провожаю взглядом доктора, быстро проследовавшего к выходной двери.
Как позвонить домой, если нельзя пользоваться телефоном? Эй! Какого чёрта тут происходит?
(примерно час спустя, больница Кудандзака. ЮнМи смотрит на только что закрывшуюся дверь в палату)
Она отказалась дать зеркало! Не дала мне зеркало!!
Только что, вежливо улыбаясь, медсестра сообщила, что, следуя указаниям доктора, она не может помочь мне увидеть собственное отражение. Если желаю, то она причешет мои волосы, но результата её усилий я увидеть не смогу. Нельзя!
Молча смотрю на дверь в палату, которую, выйдя, закрыла за собою медсестра. Буквально также, как это сделал недавно иши. Таращусь, не понимая, как это объяснить.
«На меня упала ОСВЕТИТЕЛЬНАЯ МАЧТА!!» — внезапно молнией влетает в голову мысль-озарение.
Память тут же услужливо подкидывает картинку неспешно клонящейся, огромной металлической конструкции, сопровождаемой (по канонам кинематографии) роем белых электрических искр.
«Не… — спустя пару секунд решаю я, мысленно проследив за сфантазированным падением фермы от начала до самого окончания. — Если бы такая дура на меня шмякнулась, то от меня осталось бы одно мокрое место. Значит… На меня упал — ОСВЕТИТЕЛЬННЫЙ ПРОЖЕКТОР!!»
Гайки у него открутились, крепёжные, он мне прямо в голову и прилетел! А она у меня слабая, стоит лишь чутка по ней получить, как сразу всё сознание куда-то и улетает! Вот это более правдоподобно, в сравнении с мачтой, так как после такого можно выжить. И понятно, почему мне не хотят давать зеркало. Фонарь мне всю МОРДУ РАСФИГАЧИЛ!!'
Торопливо ощупываю лицо обеими руками.
«Да вроде нет ничего… — спустя примерено минуту, решаю я. — Ни шрамов, ни засохших корок крови под пальцы не попалось. Везде ровная кожа… Прыща даже не нашлось. Нос — торчит, зубы — на месте… В чём тогда прикол — лишать возможности посмотреть на себя?»
Некоторое время пытаюсь придумать причину, по которой доктор запретил это делать. Наиболее жизнеспособной из всех пришедших в голову кажется та, по которой, он просто — идиот. На втором месте предположение, что иши верит в приметы. А сейчас в небе как раз ретроградный Меркурий выпинывает из пятого Дома Козерога, который «на рогах» и в этот момент — зеркало пациентам давать низя-я…
«Так! — решаю я. — Хватит заниматься ерундой, генеря идиотические версии! Нужно взять, и увидеть своё лицо. Как это сделать?»
Обвожу взглядом помещение, желая найти какую-нибудь отражающую поверхность.
А ведь это не та палата, из которой меня увезли на исследование! Помню, там было много медицинской аппаратуры, которой здесь нет. И окно — другое, большое… пол же, так вообще… Блестящий, из какого-то дерева… Словно VIP-чертог из дорамы о чеболях… С какого перепугу вдруг такая роскошь? И сколько стоят сутки пребывания в этом богатстве? Кстати, о «птичках»… Можно попробовать грубо прикинуть время моего нахождения в лечебном учреждении используя ЧжуВона в качестве маркера
