Афганский рубеж - Михаил Дорин
— Левый двигатель запускаем первым, — проговорил я по внутренней связи и показал указательный палец технику.
Нажал кнопку запуска. Пошла раскрутка винтов — первые признаки оживания винтокрылой машины.
Вертушку слегка начинает вести в стороны, но мелкими нажатиями на кнопку триммера, сбалансировал вертолёт.
— Правый двигатель, запуск, — показал я два пальца технику и тот переместился в правую сторону, чтобы наблюдать за двигателем.
Двигатели запущены. Прогрев выполнен. Двери закрыты, а кабина загерметизирована.
Теперь ждём команды на взлёт. Есть небольшое волнение. Оно всегда присутствует перед боевым вылетом.
Только двигатели вышли на нужные обороты, сразу мы начали взлёт. Каждый раз думаю, что с такой системой управления как на вертолёте, мы напоминаем комбайнёров.
В принципе, мы чем-то схожи. Такие же рабочие и трудяги.
Почти одновременно поднялись в воздух втроём. Командир в Ми-8 секунду выдержал вертолёт на висении, наклонил нос и пошёл в разгон.
Ручку управления отклоняю вперёд, поддерживая при этом вертолёт рычагом шаг-газа. Правую педаль начал отклонять. Нос вертолёта слегка опустился, и мы начали разгон.
Зашумели винты. Небольшая просадка, а потом снова ускорение. Тот самый переход с осевой на косую обдувку лопастей несущего винта пройден.
Вокруг всё шумит, вибрирует, но главное — вертолёт летит. Не обращаешь уже внимание на разницу в оборотах двигателей больше нормы.
Снаружи проносятся холмы и лесопосадки. Ниже летаешь — дольше летаешь. Эту мысль я уяснил давно.
Сбить могут на каждом километре маршрута. Если учесть, что здесь не Ближний Восток, где всё видно, то в каждой лесополосе может сидеть террорист с ПЗРК совсем не отечественного производства.
— 103й, не отставай, — заметил я, как ведомый оставляет левый борт Ми-8 открытым.
— Понял. Прибавляю.
— АСО в готовность, — дал я команду, и Денис в передней кабине приготовился работать с панелью отстрела ловушек.
Входим в район работы. Командирский Ми-8 начинаем подбирать площадку.
— 103й, встаём в круг. За «зелёнкой» особо смотри, — подсказал я ведомому, обратив внимание на густую лесополосу справа.
Проходит десять минут, но никого не нашли. Вокруг только чёрные клубы дыма, разрушенные строения и горящий транспорт.
— 001, группу наблюдаю. Развалины в километре на Север, — доложил командир Ми-8 и начал заходить на посадку недалеко от лесополосы.
— Понял. Прикрываем.
— 103й, принял.
Облетаю район и смотрю по сторонам. В 8ку затаскивают одного раненного, второго. Противника не видно.
— Всё спокойно, командир, — доложил Денис.
— Гляди-гляди. Они на взлёте могут ударить. Им сразу гасить вертушки нет смысла.
Делаю один круг. За ним второй, а потом началось.
На окраине лесополосы возник сизый дым, и потянулся спутный след от ракеты.
— 103й, по тебе пошла! — громко сказал я в эфир и тут же развернулся к «зелёнке» носом.
Первая ракета мимо прошла.
— Пуск! Манёвр! — скомандовал я, увидев, как и в мою сторону потянулась сизая «змея».
Резко ухожу влево и у самой земли задираю нос к облакам. Даже слегка к креслу придавило от перегрузки. Яркий отстрел ловушек выручил, но ракета не последняя.
— Уходим вправо! — крикнул мне штурман.
Разгоняю вертолёт, снова уходя вниз. Тут же вывожу его у самой земли. Вновь отстрел ловушек. Взрыв и вертолёт слегка уводит в сторону.
Никаких повреждений нет. Все параметры в норме. Начинаю смещаться боком. Так сложнее попасть стрелкам.
— 102й, вижу позиции. Работаю! — доложил ведомый и начал заход на цель.
Секунда и в его носовой пушечной установке загорелось пламя от выстрелов. Лесопосадка мгновенно обзавелась небольшой поляной, но теперь с других направлений начали работать крупным калибром.
Целят в командирский Ми-8, а они ещё не закончили погрузку.
— 102й, ещё пуск! — громко сказал в эфир ведомый.
Ещё один спутный след наблюдаю с земли. Ныряю вниз и тут же влево, проношусь над кромками деревьев. Выполняю резкий отворот вправо и горку с отстрелом ловушек.
Перед глазами весь каскад манёвров пролетел в считанные секунды. Не успеваешь вспотеть за это время.
Взрыв где-то рядом произошёл, но по фюзеляжу попали только осколки. С правой стороны будто камни по отсеку двигателя начали стучать.
Захожу на цель.
— Работаю, — доложил я.
Прицельная марка на индикаторе лобового стекла наложена на цель. Время идёт на секунды.
— Ухожу влево, — доложил я, нажав кнопку ПУСК.
Раздался глухой стук справа и слева. Четыре ракеты ушли, оставляя сизый дымовой след после себя. Со всех сторон продолжают стрелять. Выявляем ещё одну позицию. С неё бьют уже по 8ке из автоматического гранатомёта. Накрывают всю площадку, но Ми-8 героически взлетает и уходит обратным курсом на базу.
— Курс 60°. Начинаю отстрел, — доложил Денис.
Пристраиваюсь слева к командирскому Ми-8 и вижу, как из его двигателя валит чёрный дым. Может недотянуть, если будет хоть ещё одно попадание.
— 001й, левый дымит.
Во все стороны летят яркие огни ловушек. Пока ещё в районе нахождения банд, нужно стараться всеми способами себя прикрывать.
Белов начал запрашивать руководителя полётами на площадке.
— Фиалка, 001й, идём тремя единицами. Группа на борту. Взлёт произвели. Я на одном правом двигателе, — доложил командир.
В эфире тишина. Руководитель полётами, видимо, уже даёт указания личному составу на готовиться к аварийной посадке.
— 001й, понял вас. Встречаем, — ответил РП.
— 001й, вертолёт управляем? — запрашиваю я.
— Пока да. Правый тоже начинает хандрить.
Ещё минуту нам нужно выдержать на этом курсе, чтобы выйти из зоны противника. Потом можно и слегка расслабиться.
— Подходим к рубежу. Выходим из опасной зоны, — сказал мой оператор. — Сделали. Фух!
И правда, задачка не из лёгких. Смотрю на левую руку, а она вздрагивает с каждым ударом пульса. Во рту пересохло, а лицо обливается потом.
— Подходим к площадке, командир, — сказал лётчик-оператор.
— Управление берёшь? — спросил я.
— Точно так… или, как по-вашему — здраво! — радостно сказал Денис.
Первым на посадку зашёл Ми-8, мигая бортовыми аэронавигационными огнями (БАНО). Его уже ждали два УАЗ «Таблетки», готовые увезти в госпиталь раненых. Ведомого тоже пропустили вперёд, чтобы он не мешал тренироваться.
— И как учили. Автовисение не включаем. Тренируйся, — сказал я лётчику-оператору.
Денис выровнял вертолёт по горизонту.
— Сам заходи. Я подстрахую, — сказал Денису, держа ногу на правой педали.
Лётчик-оператор начал постепенно снижаться. Чувствую правой ногой, как он отклоняет педаль, чтобы компенсировать реактивный момент на несущем винте.
Ручка управления вертолётом
