Авиатор: назад в СССР 12+1 - Михаил Дорин
— Вывел, — выдохнул я, удерживая МиГ в 100 метрах над водой.
— Только не говори, что всё у тебя было… рассчитано, — тяжело дышал Коля, выговаривая мне по внутренней связи.
— Всё было рассчитано. Я хорошо знаю этот самолёт.
Заняли необходимый нам курс в сторону острова. Морозов доложил, что аппаратура постановки помех включена. Как и контейнер разведки. До самой бухты Суда, остаётся 50 километров.
Спускаюсь ещё ниже. Водная гладь настолько близко, что кажется вот-вот самолёт заскользит по ней. Впереди уже видны очертания берегов Крита.
— Аппаратура в работе, — говорит Николай.
Смотрю по сторонам и удивляюсь. Хорошо спланировал операцию наш куратор Бурченко вместе с Граблиным. Столько сил было задействовано не напрасно.
Держу самолёт на расчётном курсе. Береговая линия уже близко. Видны скалистые обрывы и песчаные пляжи. Сейчас бы искупаться! Да только нам ещё долго потеть в костюмах ВМСК.
— До цели 23, — подсказал Морозов.
Прошли береговую линию. И никто нас даже не спохватился. Наблюдаю слева и справа два аэродрома. Один из них гражданский в Ираклионе. Как раз взлетает один из пассажирских лайнеров.
— Вон и бухта.
И всё же напряжение присутствует. Невозможно вот так просто пройти над бухтой американской базы. Добавляю скорости. Изгиб бухты Суда, прямо перед нами. Пожалуй, работу можно считать сделанной.
Отворачиваю влево и ухожу в открытое море. Но не всё так просто. В ушах заверещала сирена.
— Облучают. Готовь «асошки», — громко сказал я.
Система оповещения об облучении продолжала действовать на нервы. Локатор никого не наблюдал. Начинаю маневрировать, продолжая двигаться в сторону авианосца.
— Давай ещё ниже, — подсказывал Николай.
— Ниже только вплавь, — ответил я.
Сделал отворот влево, и сирена прекратилась. Не прошло и нескольких секунд, опять заработала. Где-то над нами противник. Странно, что появились они только сейчас, а не на подлёте к острову.
Ручку управления самолётом влево, и на себя. Выполняю боевой разворот. Коля ищет нашего противника, но его уже не нужно выискивать.
— Твою дивизию, — расстроено сказал Морозов.
— Нет. Их всего трое.
Глава 2
С моим умением попадать в неприятности, противостояние с тремя самолётами противника нужно было ожидать гораздо раньше.
Запаса топлива на длительный воздушный бой нам не хватит. Да и биться с тремя «Хорнетами» тяжело.
— Надо уходить, Серёга, — сказал Коля, пока я продолжал выходить из зоны обнаружения и облучения американских самолётов.
— Попробовать пободаться не хочешь? — спросил я, выполняя вираж влево.
Все трое искусно продолжали издеваться, загоняя меня в «раковые» положения. Тем не менее, мы постепенно приближались к району полётов нашего авианосца.
— Три на одного — без шансов, — ответил Морозов.
— Тарелка, я 321й. Зажат тремя единицами, — продолжал я вызывать пункт управления на борту Як-44, но в ответ тишина.
Я выровнял самолёт и в очередной раз занял курс в направлении корабля. Но так просто уйти мне не дали.
— Саламандра, 321му на связь! Высота 4000. Зажат тремя единицами! — попробовал я вызвать руководителя полётами на авианесущем крейсере.
В ответ только помехи. Возможно, у нас что-то на борту отказало.
— Серый, они уже очень близко, — сказал Коля.
Я посмотрел по сторонам. Слева и справа пристроились два Ф/А-18. Два одноместных истребителя постепенно приближались к нам с двух сторон. В глаза бросилось, что кили «Хорнета» наклонены наружу. В передней части фюзеляжа у каждого нарисованы акульи зубы, а на борту можно прочитать звание и фамилию лётчика, пилотирующего машину.
— Ещё и что-то показывают, — возмутился Николай, когда увидел жесты со стороны одного из американцев.
Сомнений в том, что это именно «янки», у меня не было. Эмблемы, вызывающее поведение — явные признаки этих ребят. И очередная странность.
— Ты тоже видишь, что у них не один подвесной бак? Зачем им столько, если они вылетели на перехват? — спросил я у Николая.
— Стоит подумать. Давай прибавим скорости и свалим отсюда.
Только я хотел добавить оборотов, как нас накрыла тень ещё одного самолёта. Эти парни над нами просто насмехаются. Их не смущает, что у нас тоже есть ракеты.
Третий самолёт начал постепенно нас прижимать вниз. Держаться в таком плотном строю не очень легко. Топливо у нас осталось чуть больше 2х тонн. Лететь ещё больше 200 км.
Я продолжал пытаться докричаться в эфире хоть до кого-нибудь из пунктов управления, но безрезультатно. Начинаю понимать, что весь этот полёт с каждой минутой превращается в пытку. Никогда ещё меня не загоняли в такое дурацкое положение.
Я посмотрел вправо. Один из самолётов уже почти лёг на правую консоль нашего крыла. Ещё немного, и вырваться будет сложно. А если ещё и четвёртый появится?
— Знаешь, Коль. Мне надоело. Маску притяни.
— Серый, погоди. Я забыл кое-что сказать.
Вот зануда, Морозов! Некогда с ним цацкаться.
Ручку управления самолётом отклонил от себя и спикировал вниз. Тут же в зеркало увидел, как один из «Хорнетов» моментально уцепился за мной.
— Облучает сзади, слева, — говорил Морозов, контролируя работу станции предупреждения.
— Где ещё двое?
— Не видно. Не пошли за нами.
Тогда нечего тянуть. Задираю нос на излюбленный манёвр. Ручку отклоняю вправо и выполняю бочку. Американец проскочил вперёд. Как будто не ожидал!
— Включил. Захват! — предупредил меня Николай, когда я сел на хвост Ф/А-18.
Но долго так сидеть не пришлось. Второй и третий «Хорнеты» тут как тут! И снова заиграла сирена.
Пикирую к воде и сбрасываю с себя пару самолётов противника. Вниз пошёл только один. Он продолжает лететь за мной, но догнать у него не получится. Впереди уже видны очертания родного корабля.
— 321й, идём к тебе парой, — услышал я знакомый голос Олега Печки.
Приятно слышать, что кто-то ещё обо мне и Морозове переживает.
— Высота 100. Один сзади. Могу сбросить.
— Понял. Работаем с остальными. Третий, заходим на «вилку», — дал Олег команду Тутонину.
Преследование за мной прекратилось. «Хорнет» моментально ушёл в сторону, завидев два приближающихся Су-27К. Посмотрев вверх, я увидел, как наши товарищи стали крутить виражи и развороты вместе с оппонентами.
— 321й, я Саламандра, вам на посадку. Курс 236°, — вышел на связь руководитель полётами корабля.
— Понял. 1000 занимаю, — доложил я.
Николай начал отключать аппаратуру, а
