Орел и Ворон - Даниил Сергеевич Калинин
Я хищно ухмыльнулся, также воодушевленный речью Якоба.
Нет. Сегодня я точно не умру. Сегодня я намерен оказаться в стане победителей…
— У тебя улыбка как волчий оскал, фон Ронин. Рад, что ты с нами, а не против нас!
Черноглазый брюнет с длинным косым шрамом на щеке хлопнул меня по плечу. Кого-кого, а вот шотладцев в этих землях, да еще и в строю под моим командованием, я совсем не ожидал, поступая на службу в рейтары. Воистину мой эскадрон есть олицетворение Вавилона!
— Я тоже рад, что ты с нами в одном строю, Джок.
Я ответил, не погрешив против истины. Этот горец из рода Лермонт вполне может биться и без своего полуторника! Я своими глазами видел, как его жилистые руки раздавили голову ясновельможному пану из людей Керножицкого! Дело было под Торопцом, где наша конница довершила разгромный удар панцирной пехоты Горна… Правда, тогда же мне пришлось стрелять из невероятного положения, чтобы другой ретивый поляк не укоротил моего шотландского товарища на голову!
Стрелять я люблю и умею — а ведь нет ничего лучше, чем делать то, что ты любишь! То ли дело рубка… Вот не лежит моя душа к виду изрубленных тел. Потому я стараюсь не оставаться на поле боя после окончания баталии…
Еще в Дортмунде мне пришлось дважды выходить на дуэли по абсолютно надуманным поводам. Ну представьте сами: вы захаживаете к одной прекрасной вдовушке, а вас вызывает ее сосед — потому что, видите ли, он точно знает, что вы обесчестили его дочь! К слову, такую дочь, что любой мужчина скорее ушел бы в монастырь, чем возлег с ней! Рука моя была легка, и ретивый отец отделался лишь небольшим шрамом на лице.
А вот второй случай я вспоминать совсем не хочу…
Дождь льет потоками, словно на Реймских порогах. Я люблю дождь — но только когда наблюдаю за ним из окна собственного дома или харчевни. В крайнем случае из полкового шатра! Сейчас же с выжатой одежды можно набрать не меньше двух ведер воды…
Не знаю почему, но перед каждой битвой я начинаю предаваться воспоминаниям и более остро ощущать свою жизнь. Один старый итальянский пьяница рассказал мне, что перед тем, как предстать перед престолом Святого Петра, человек видит всю свою прожитую жизнь. Может это и так… Очевидно я действую на опережение — как и подобает рейтару!
А между тем, пока я предавался воспоминаниям, к нашему генералу на белоснежной кобыле подъехал воевода всего русско-шведского войска… Князь Михаил Скопин-Шуйский, родственник царя!
Князь совсем не походит на большинство московитов. Встретив его на улицах Дортмунда, я скорее бы принял его за немецкого дворянина! Ибо он гладко выбрит и коротко стрижен… У Михаила очень внимательные, умные глаза — и крепкая, сильная рука! Причём он моложе меня — моложе большинства из нас. Но командуя значительным войском, Скопин-Шуйский пока не потерпел ни одного поражения, сражаясь плечом плечу со своими воинами! И я с восхищением отмечаю про себя, что сравниваю Михаила с Александром Великим, покрывшим себя неувядаемой славой ещё в молодости!
Главное, чтобы царский племянник не встретил свою смерть в столь же раннем возрасте, как и Македонский…
Командиры пожали руки друг другу и обнялись. Русский князь и шведский генерал давно стали друзьями, проверив друг друга в боях с мятежниками. Последних московиты на свой манер называют «ворами»… До моего слуха долетело лишь только: «Бог поможет» на русском и «Обязательно, князь!» — на шведском.
Сегодня нам предстоит атаковать неприятеля… Сегодня нас ждёт битва.
Скопин-Шуйский лихо развернул коня и скрылся в дожде, следуя в центр, к шведской и немецкой пехоте, разбавленной малым числом стрельцов московитов. Делагарди же и три эскадрона финских рейтар (одним из которых я и командую) находятся на правом фланге, вместе с русской поместной конницей. В свою очередь, левый фланг заняла французская конница с моими земляками. Ну что ж, сегодня воюем так…
Но мне искренне жаль бедных мушкетеров и стрельцов! Порох на полках мушкетов при таком дожде отсыреет мгновенно, а фитили просто не разгорятся.
…По телу начал расходится жар в предвкушении битвы — а между тем, центр объединённого войска разразился воодушевленными криками. Московитский князь также решил подбодрить своих людей перед битвой! Ну что же, и мы с радостью подхватили и присоединились к ликующему реву союзников.
Нет. Сегодня я не умру…
Неожиданно на левом фланге во множестве заиграли горны, призывая к атаке, следом жиденько грохнул редкий залп. А затем послышался стремительно множащийся клич солдат! И нехороший клич — словно наши всадники не бодрят себя перед дракой, а уже вступили в бой с врагом… Сильным врагом.
Неужто атаковали польские гусары?!
— Без приказа с места не двигаться! Чтобы не произошло!
Над рядами рейтар прокатился крик Делагарди — а по центру закачались копья пикинеров, клонясь к земле. Раздались редкие одиночные выстрелы — а следом невероятный треск и грохот, словно в ряды наёмников врезался могучий таран! Пехота подалась назад — а меня прошиб холодный пот…
— Фон Ронин! Бери свой эскадрон — и становись по центру, за спинами пикинеров и мушкетеров! Пусть твои рейтары образумят трусов, если кто-то попытается бежать, увлекая за собой товарищей!
Генерал властно махнул рукой — и я тут же крутанулся на своем Хунде, резко скомандовав:
— Эскадрон! За мной!
Рейтары разом сорвались с места, следуя по пятам за моим жеребцом… Несколько минут короткой, яростной скачки, показавшиеся мне, впрочем, целой эпохой — и вот мы на месте.
А схватка, между тем, стремительно набирает обороты! Пехота все же устояла под натиском гусар — и теперь пики солдат клонятся на левую сторону… Ибо левый фланг, в отличие от центра, пал — прямо на наших глазах! Французы побежали: их смяла атака польских гусар. Крылатые сволочи буквально протаранили незадачливых рейтар, чьё главное оружие — пистоли — под дождём теряет свою убойную мощь… Н-да, не всем хватает денег на надёжные чехлы! А вот поляки, хоть и сами имеют пистоли, предпочитают таранить врага длиннющими пиками (добрая половина которых полая внутри, отчего и нести их не составляет особого труда) — а после самозабвенно рубятся палашами и саблями… Я не виню своих товарищей — эти польские гусары лучше любой другой тяжелой конницы, лучше кирасир!
Я сместил коня на левый флаг эскадрона. Ещё чуть-чуть, и уже моим всадникам придётся схватиться с ляхами — так их величают московиты! Правда, пикинеры успели развернуться, частично прикрыв нас
