Кирилл Бенедиктов - Блокада. Книга 1. Охота на монстра
— Вилли, — каркнул Шефер, — пистолет с предохранителя!
— Слушаюсь, господин оберштурмфюрер, — голос шофера дрогнул. — Как же это он его?…
«Хотел бы я знать», — мрачно подумал Шефер. Поверить в то, что безоружный садовник японского посольства убил одного из лучших инспекторов четвертого отдела гестапо, было почти невозможно. В тридцать седьмом Герхард в одиночку взял банду налетчиков, грабивших провинциальные банки — отморозков, убивших кассира и двух полицейских. Одному бандиту он сломал руку, второго отправил в нокаут, третьему раздробил коленную чашечку. И вот теперь погиб от руки какого-то вшивого япошки?..
— Господин оберштурмфюрер! — воскликнул Вилли. — Здесь Эрих!
Эрих, судя по всему, продержался несколько дольше. Хороший стрелок, он не любил рукопашных схваток, предпочитая огневой контакт на расстоянии. По-видимому, он преследовал Сато, двигаясь короткими перебежками по левой стороне улицы. У крыльца увитого виноградом дома, который, судя по вывеске, был студией художника, погоня Эриха закончилась. Он полулежал на каменных ступенях, безвольно откинув руку с пистолетом. Судя по неестественно запрокинутой голове и посиневшему, как у утопленника, лицу, ему переломали шейные позвонки.
«Невероятно, — сказал себе Шефер. — Эрих не мог подпустить японца так близко. Если только… если только он не спрыгнул на него сверху…»
Криминалькомиссар поднял глаза. Над крыльцом студии возвышалась поддерживаемая двумя выраставшими из стены кариатидами крыша — треугольный, стилизованный под античность козырек. Наметанный глаз Шефера сразу же определил ее высоту — три с половиной метра. Как, черт возьми, проклятый японец на нее забрался?
«А главное, где он сейчас?»
Будто в ответ на его немой вопрос, в дальнем конце улицы вспыхнули фары автомобиля.
Шефер зачем-то поправил воротник плаща и, по-прежнему держа пистолет в левой руке, пошел на свет.
Улица имела в длину двести пятьдесят шагов — это Шефер установил еще накануне, готовя план операции. От тела Эриха до второй машины — роскошного «Майбаха-SW42» — криминалькомиссар насчитал сто двадцать шагов. Он шел очень осторожно, каждую секунду ожидая нападения из темноты, но так ничего и не дождался. Улица была пуста, как и полчаса назад, когда Шефер ожидал появления Сато на углу. Чертов садовник словно бы растворился между струями неослабевающего дождя.
«Майбах» выполз из бокового переулка, превратив улицу в мышеловку. Чтобы проскользнуть мимо машины, Сато нужно было превратиться в невидимку. Но невидимки бывают только в фантастических романах. Теоретически, японец мог уйти через люк водостока — таких на улице насчитывалось пять, но криминалькомиссар еще вчера позаботился о том, чтобы их решетки были плотно заварены. Либо же, хмуро сказал себе Шефер, у него где-то здесь есть сообщник…
Стекло «Майбаха» медленно поползло вниз, открыв небольшую — чтобы не заливал дождь — щель.
— Садитесь, комиссар, — приказал чей-то хрипловатый голос. — Быстрее!
Шефер распахнул дверцу машины и по-медвежьи забрался в салон. Там пахло кожей и терпкими парижскими духами. На водительском сиденье, сидел бритый наголо громила в форме СС с петлицами шарфюрера. Когда Шефер открыл дверцу, бритый повернулся и смерил его недобрым взглядом маленьких глазок.
— Спокойно, Фрицци, — сказал хрипловатый голос. — Это свой.
«Как собаке», — подумал Шефер. Бритый Фрицци, однако, воспринял команду, как должное — видимо, был хорошо выдрессирован. Он отвернулся и уставился в лобовое стекло, по которому с неприятным звуком скребли автомобильные «дворники».
— Докладывайте, комиссар!
Шефер поморгал, привыкая к царившей в машине полутьме. На широком диване «Майбаха», в полуметре от него, сидела женщина в черной форме, почти сливавшейся с черной кожей салона. Духами пахло именно от нее.
— Мы упустили Сато, — сгорая от стыда, проговорил криминалькомиссар. — Двое моих лучших людей мертвы. Убиты. Это не человек, это дьявол, штандартенфюрер!
Женщина молчала.
— Почему вы не предупредили, что он так опасен?
Разговаривать в таком тоне с штандартенфюрером СС не стоило, но Шефер был уверен, что после позорного провала операции ему в любом случае придется уйти в отставку, и не боялся показаться невежливым. К его удивлению, женщина не осадила его. Извлекла из кармана мундира серебряный портсигар с затейливой монограммой, щелкнула крышкой. Длинные пальцы пианистки вытащили из портсигара тонкую сигариллу. Вспыхнул огонек зажигалки, выхватив из темноты узкое породистое лицо с большими влажными глазами. Шефер, несмотря на весь драматизм ситуации, почувствовал яростное желание схватить сидевшую напротив женщину, стиснуть ее в объятиях так, чтобы хрустнули кости, впиться поцелуем в накрашенный темно-пурпурной помадой рот. Желание совершенно безумное, учитывая тот факт, что от прекрасного штандартенфюрера СС зависела сейчас если не жизнь, то карьера криминалькомиссара.
— Как были убиты ваши люди? — отрывисто спросила женщина.
Вопрос ошеломил Шефера, и он немного помедлил, прежде чем ответить. Совсем чуть-чуть, но этого оказалось достаточно, чтобы вывести его собеседницу из себя.
— Ну же! — прикрикнула она. — Вас что, контузило, комиссар?
— Эриху сломали шею, Герхарда… не знаю. Патологоанатом разберется.
Его ответ как будто удовлетворил женщину. Она глубоко затянулась и выдохнула ароматный дым прямо в лицо криминалькомиссару.
— Вы видели, куда делся японец?
— Нет, штандартенфюрер. Я прикажу прочесать улицу. Возможно, он скрылся в одном из домов. Мне потребуется время, чтобы вызвать команду с Потсдамер-платц. Если только он не умеет летать, ему не уйти…
Женщина коротко хохотнула. Снова сверкнули влажные оленьи глаза.
— А если умеет?
Шефер смешался.
— Простите?..
— Ничего, комиссар. Вы разговаривали с Сато?
— Я приказал ему предъявить документы и следовать за мной. Он лопотал что-то на японском, прикидывался, что не понимает по-немецки…
— Что он держал в руках?
Шефер с запозданием понял, что подвергается самому настоящему допросу. Такому, как в подвалах на Потсдамерплатц, где располагалась штаб-квартира берлинского гестапо. Только вместо электрической лампы, бьющей в глаза резким светом, здесь был таинственно мерцающий огонек кубинской сигариллы.
— Посох, штандартенфюрер. Такую длинную резную палку с набалдашником на конце.
Женщина недовольно поморщилась.
— Посох… нет, это не то. Что еще у него было с собой?
— Ничего. Я специально обратил на это внимание, помня, что вы говорили мне о курьере. Но старик не имел при себе ни сумки, ни даже котомки.
— Понятно, — оборвала его женщина. Она о чем-то напряженно думала, покусывая спелые губы. — Курьера вы упустили, предмет не обнаружили…
— Какой предмет, штандартенфюрер? — не сдержался Шефер, и тут же пожалел о том, что задал этот вопрос.
Женщина посмотрела на него, и на этот раз взгляд ее не предвещал ничего хорошего.
— Никакой, — медленно ответила она. — Вы же не обнаружили никакого предмета, комиссар?
— Так точно, — Шефер вновь ощутил покалывание в кончиках пальцев. Только на этот раз опасность исходила не от таинственного старика-садовника, оказавшегося безжалостным убийцей, а от красивой женщины, сидевшей напротив.
Молчание повисло в салоне, как грозовая туча. Шефер физически чувствовал, что в эти секунды решается его судьба. Наконец, колючие огоньки в глазах женщины погасли, и она спросила прежним деловым тоном:
— Вы видели, откуда появился Сато?
— Нет, штандартенфюрер. Дождь, плохая видимость. Он вышел прямо на меня…
— С этой стороны улица была перекрыта моей группой, — мягко сказала женщина. — Мы полностью контролировали этот участок, и уверяю вас, комиссар, японец здесь не проходил.
Шефер подумал. Голова после удара проклятого садовника соображала плохо, но сложить дважды два было несложно.
— Значит, он вышел из одного из домов. И, вероятно, туда же и вернулся.
Женщина опустила стекло и выбросила недокуренную сигариллу в дождь.
— Проверьте эту версию, комиссар, — теперь в ее голосе слышалась усталость. — Пусть гестапо потрясет здешних обывателей. О результатах доложите мне лично.
— Есть, штандартенфюрер, — обескуражено проговорил Шефер. Кары небесные, которых он ожидал, явно откладывались на неопределенное будущее, и это окончательно сбило его с толку.
— Можете идти, — нетерпеливо сказала женщина. — Завтра представите рапорт.
Шефер полез наружу, впустив в пропахший духами салон «Майбаха» немного дождливой свежести. Когда дверца автомобиля захлопнулась за ним, женщина произнесла вполголоса, ни к кому особенно не обращаясь:
