Кирилл Бенедиктов - Блокада. Книга 1. Охота на монстра

Кирилл Бенедиктов

БЛОКАДА

Книга 1. Охота на монстра

Глава первая. Японец

Берлин, июнь 1942 года

К полуночи пошел дождь.

Улицы, и без того темные — в Берлине экономили электричество — залил чернильный мрак. Обитатели Пренцлауерберг — художники, поэты, музыканты — ложились спать позже прочих добропорядочных горожан, поэтому кое-где за реечными ставнями еще мерцали слабые желтые огоньки. Но мокрые мостовые были пусты, и никто не смотрел из окон. А если кто-то и выглянул бы на минутку, то все равно ничего не увидел за темно-серой завесой дождя.

На углу трехэтажного фахверкового дома грохотала старинная водосточная труба. Поток, вырывавшийся из ее жестяного горла, разбивался о тяжелые ботинки человека, чья массивная фигура в длинном черном плаще словно вырастала из стены дома. Брюки человека были мокры до колен, но он не обращал на это внимания. Он стоял совершенно неподвижно, ни на мгновение не отрывая взгляд от щедро поливаемой дождем безлюдной улицы.

Звука шагов он не услышал — слишком громко гремела жесть водостока. Впереди, за толстыми, как жгуты, струнами ливня темнота вдруг сгустилась еще больше, и бесформенная черная тень бесшумно поплыла к нему над мокрой мостовой.

Человек ощутил беспокойство. Не страх — организация, в которой он служил, сама была олицетворением ужаса — но словно бы покалывание в кончиках пальцев, предупреждавшее о скрытой опасности. Тень, приближавшаяся к нему, скользила над лужами, как привидение в фильмах Фридриха Мурнау. Человек любил фильмы о вампирах и привидениях, хотя никому в этом не признавался. В редко выдававшиеся свободные вечера он ходил в кино на старые немые картины, и там, в темном, полупустом зале, иногда чувствовал такой же щекочущий нервы холодок. Вот только этот призрак был не киношным, сделанным из папье-маше и тряпок, а настоящим.

Он усилием воли подавил нарастающую тревогу и, отлепившись от фахверковой стены, шагнул навстречу черной тени.

— Господин Юкио Сато?

Плывшая к нему тень остановилась, тут же потеряв всю свою таинственность. Под дождем стоял невысокий, сутуловатый старик в странном черном одеянии и войлочных туфлях. У старика было сморщенное круглое лицо, напоминавшее печеное яблоко, редкие седые волосы, налипшие на мокрый лоб, узкие азиатские глаза и длинные негустые усы. В руках он держал длинную деревянную палку, изукрашенную затейливым орнаментом.

Все это человек, заступивший старику дорогу, рассмотрел и запомнил за считанные секунды — он был профессионалом. Прежде, чем азиат открыл рот, чтобы ответить, человек определил его рост (сто шестьдесят сантиметров), вес (пятьдесят килограммов) и расовую принадлежность (японец). Все сходилось с описанием, полученным им накануне. Все, кроме…

При старике не было никакого багажа. Ни чемодана, ни сумки, ни даже мешка за спиной (допускался и такой вариант). Между тем, в ориентировке четко указывалось — Юкио Сато, садовник японского посольства — курьер, имеющий при себе некий ценный груз.

Старик смотрел на человека хитро прищуренными азиатскими глазами. По лицу его стекали крупные капли дождя.

— Звините, позаруста, — произнес он, нещадно коверкая слова. — Моя не понимать по-немецки. Совсем ничего не понимать.

— Господин Юкио Сато, — повторил человек в плаще. — Я криминалькомиссар гестапо Шефер. Мне хорошо известно, что вы прекрасно говорите по-немецки. Позвольте ваши документы.

Печеное яблоко сморщилось еще больше. Узкие плечи старика поникли под бесформенной черной курткой.

— Моя не понимать, — жалобно повторил старик. Потом забормотал что-то на языке, которого Франц Шефер не знал. К тому, что курьер начнет валять дурака, офицер тайной полиции был готов. Он положил руку на расстегнутую кобуру и произнес лязгающим голосом:

— Документы!

Старик вздрогнул и сунул руку за отворот своего странного одеяния. Покалывание в пальцах усилилось. Шеферу потребовалось мгновение, чтобы сомкнуть их на рукоятке «Вальтера» и еще одно — чтобы начать вытаскивать пистолет из кобуры.

— Позаруста, — едва не плача, проговорил старик. Он действительно извлек из-за пазухи какие-то мятые бумаги и теперь протягивал их офицеру. Шефер с облегчением разжал пальцы, и «Вальтер» скользнул обратно в кобуру.

Документы, насколько мог судить криминалькомиссар, были в порядке — аусвайс с фотографией, разрешение на выезд из Берлина, письмо на бланке японского посольства, заверявшее, что податель сего, герр Юкио Сато, является подданным японского императора, и требовавшее в случае любых недоразумений рассматривать их в присутствии консула… Но Шефер и не ждал, что документы окажутся подложными.

— Вам придется поехать со мной, — произнес он, аккуратно складывая бумаги и пряча их в карман плаща. Глаза криминалькомиссара ни на мгновение не отрывались от старика.

Сато вежливо поклонился и сделал шаг назад.

— Гоменасай, Шефер-сан…

На этот раз даже не владеющий японским криминалькомиссар все понял. В следующую секунду ствол «Вальтера» уже смотрел в грудь старика.

— Без глупостей, — рявкнул гестаповец. — Руки за спину!

Его зычный голос перекрыл шум бьющего из водосточной трубы потока. За углом тут же взревел мощный мотор и на перекресток выехала большая черная машина, осветив своими фарами замерших друг напротив друга людей. Свет бил из-за спины Шефера, превращая его в вырезанную из черного гранита фигуру, и слепил старика. Гестаповцу показалось, что один глаз Сато отсвечивал голубым, а другой — зеленым.

Дверцы «Хорьха» хлопнули одновременно. Шеферу не было нужды оборачиваться — он и так прекрасно знал, что происходит за спиной. Эрих и Герхард приближались к нему, держа в руках пистолеты. На старика было направлено три ствола. Только безумец мог попытаться спастись бегством в такой ситуации. Безумец или самоубийца.

Юкио Сато оказался безумцем.

Он разжал пальцы и уронил посох на мостовую. Посох почему-то падал очень медленно. Шефер отчетливо видел, как разбиваются о его полированную поверхность маслянистые капли дождя. За долю секунды до того, как посох коснулся асфальта, носок войлочной туфли старика поднырнул под его широкий набалдашник и подбросил палку вперед и вверх. Криминалькомиссару показалось, что локоть ему раздробила пуля. «Вальтер» выпал из повисшей плетью руки и плюхнулся в лужу.

— Огонь! — крикнул Шефер срывающимся голосом.

И он, и его подчиненные получили самые строгие инструкции — во что бы то ни стало взять Сато живым. Поэтому Эрих и Герхард открыли стрельбу, целясь старику в ноги. Но там, где еще мгновение назад стоял садовник японского посольства, уже никого не было.

Черная тень взвилась на полтора метра вверх. Странное платье старика развернулось, как крылья гигантской летучей мыши. Послышался то ли треск, то ли хлопок, в лицо криминалькомиссару ударил сильный порыв ветра. Он успел услышать, как смачно выругался выросший в доках Гамбурга Герхард, а в следующий миг что-то врезалось ему в лицо и отшвырнуло на несколько шагов назад.

Криминалькомиссар Франц Шефер весил двести десять фунтов и занимался греко-римской борьбой. В спортзале гестапо он шутя удерживал на расстоянии вытянутой руки двух дюжих оперативников. Свалить его с ног было очень непросто, но тщедушному старику-японцу это удалось.

Удар, по-видимому, был нанесен ребром стопы, обутой в войлочную туфлю, и пришелся криминалькомиссару в переносицу. Минуту Шефер тупо сидел в луже, пытаясь найти в себе силы подняться и продолжить схватку. Где-то рядом гремели выстрелы, визжали рикошетящие о стены домов пули, отчаянно матерился Герхард. Потом все неожиданно стихло, и Шефер подумал, что его подчиненные все-таки подстрелили Сато.

Кто-то подбежал к криминалькомиссару сзади и, просунув руки под мышки, помог ему встать. Ноги у Шефера были как ватные.

— Господин оберштурмфюрер, вы в порядке? — в голосе шофера Вилли звучала неподдельная забота. Вилли служил в СД, и обращался к Шеферу так, как было принято в Службе безопасности. Криминалькомиссар открыл рот, чтобы сказать: «Да», и его вырвало прямо на мостовую. В голове вспыхнул разноцветный фейерверк.

— Где… японец? — прохрипел он, вытирая рот мокрым рукавом плаща.

Вилли вытянулся по стойке смирно.

— Не могу знать, господин оберштурмфюрер. Я, согласно вашему приказу, контролировал перекресток.

— Пойдем, посмотрим, — выдавил из себя Шефер. В свете фар «Хорьха» был виден его «Вальтер», валявшийся у водосточной трубы. Преодолевая тошноту, криминалькомиссар наклонился и поднял пистолет левой рукой — правая по-прежнему его не слушалась.

Первым они обнаружили Герхарда. Тот лежал навзничь, глядя в черное небо, и дождь стекал по его широкому красному лицу, как будто инспектор плакал. Криминалькомиссар присел и пощупал пульс — пульса не было.