Сергей Чекоданов - Летний шторм

- Где этот ... лейтенант? - Продолжил батальонный, на этот раз просто запнувшись в том месте, где собирался дать характеристику командиру взвода, бросившему свою позицию. - И чего толпой встали? Быстро рассредоточится и занять оборону. А то положат вас всех одной миной.

Но лейтенанта среди них не было!

Бойцы оглядывались на стоящего позади сержанта, но тот молчал, делая вид, что не понял, чего от него хотят сослуживцы.

- Так. Кто слышал приказ об отходе? - Дожимал их батальонный комиссар. - Кто видел лейтенанта, отдающего такой приказ?

- Ты чего молчишь, Корнеев? - Не выдержал боец, сообщивший об этом приказе. - Ты же нам сказал, что приказано отходить. Что тебе сказал лейтенант? Ты же к нему на наблюдательный пункт ходил.

- Не было там лейтенанта! - Сорвался сержант. - Пустой НП был! Вот я и решил, что он ушeл. А раз командиры бегут, то значит отходить надо!

Подполковник Зайцев только покачал головой. И эта ситуация была ему прекрасно знакома. Боец стойко держится, пока видит за своей спиной начальство. Но если командования нет, то тут же делает вывод, что его предали и бросили. И, довольно часто, бывает прав. В армии оказалось много карьеристов и приспособленцев, воспринимающих службу в войсках, как очень простой способ сделать карьеру. Они старательно пели на партсобраниях о любви к Родине и готовности умереть за неe. Но когда пришла пора помирать, кинулись спасать свои жизни, жертвуя ради этого сотнями своих сослуживцев. Конечно, заградотряды отлавливали большинство из них. А дальше суд был скорый и справедливый! До звания подполковника командиров, бросивших свои части, просто разжаловали в рядовые и отправляли в штрафной батальон искупать свою вину. Очень часто им приходилось затыкать своими телами дыры в обороне, возникшие по их же собственной вине. Ну, а вышестоящих ожидало серьeзное расследование, очень часто заканчивающиеся стенкой, да расстрельной командой. А дальше короткая команда: "Огонь". И небо, рвущееся синим пламенем в распахнутые глаза.

И, хотя, подобных случаев было не так уж много, по сравнению с общим числом командиров полков и дивизий, но всe же они были. Расстреляли семь командиров полков и двух комдивов, правда только три из них сбежали, бросив своих бойцов, а остальные отдали самовольный приказ об отступлении, приведший к ухудшению обстановки на их участке фронта. А вот четверых полковников, проявивших самостоятельность, но сумевших, в итоге, разгромить противостоящие им немецкие войска, не только оправдали, но и постоянно приводили в качестве примера разумной инициативы.

И, вообще, война стремительно проводила селекцию командного состава. Нерешительные и неторопливые комдивы и командармы быстро исчезали со своих постов, попадая, в лучшем случае, в командиры запасных полков и тыловых рубежей. На их месте оказывались те, кто не побоялся взять инициативу в свои руки и ... выиграть! Проигравших не жаловали, отдавая под суд. А победителей, как известно, не судят.

Так, один капитан, не побоявшийся взять на себя командование полком, когда пасовали майоры, а оставшийся в живых подполковник, бывший в этом полку начальником штаба, ударился в бега, сумел не только удержать подчинeнные ему батальоны на позиции, но и отбросить атакующих немцев. За что и получил от комфронта Рокоссовского орден и звание подполковника. И теперь командует тем полком на законных основаниях. Ну, а подполковник, бросивший свою часть после гибели комполка, отправился в недолгий путь к ближайшей стенке.

Нужно признать, что самым надeжным в войсках оказалось именно ротно-батальонное звено. Здесь, практически, не было "блатных" с родственниками в вышестоящих штабах. Капитаны и майоры делили со своими бойцами все тяготы войны, нередко ходя в атаку впереди строя, хотя по уставу их место было позади атакующих цепей.

С лейтенантами, многие из которых только в начале мая выпустились из училищ, было, естественно, похуже. Храбрости и решительности им было не занимать, но вот опыта, и не только военного, но и обычного житейского, вчерашним школьникам явно не хватало. Они храбро рвались в атаку и там, где нужно, и там, где желательно не высовывать носа выше бруствера. Попадались, конечно, и среди них трусы, стремящиеся сбежать при первом же удобном случае, но вскоре оказывались всe в том же штрафбате. Если не спешили сдаться в плен противнику. Но в наступлении это не так легко сделать, и не так легко на такую глупость решиться. А, вдруг, завтра тебя вызволят из плена? И первый вопрос, который тебя ожидает: "А как ты, дружок, там оказался?" А, сказать-то нечего!

Аналогичная ситуация была и с этим лейтенантом.

Если сержант не врeт? А проверить это трудно! Бойцы, как следует из их реплик, толком ничего не знают. А если и знают, то захотят ли говорить?

Понимая это, сержант начал успокаиваться.

На несчастье сержанта, именно в этот момент, на их наблюдательном пункте появился майор Платов.

- Ты как здесь оказался Корнеев? - Удивился майор. - А где командир взвода?

- Не было на НП лейтенанта! - Повторил сержант.

- Может, он по нужде отошeл? - Вмешался батальонный комиссар. - А ты в этот момент велел позицию бросить. Может, он там один оборону держит?

Подтверждая слова представителя Ставки, где-то впереди заработал пулемeт, захлопали разрывы гранат.

- Быстро назад, позиции занимать! - Скомандовал майор. - А то пристрелю, как дезертира и труса!

Сержант после этой отповеди механически повернулся и зашагал в сторону оставленной линии обороны взвода. За ним потянулись его бойцы.

- Погубит взвод. - Вздохнул майор Платов.

- Да уж, под командованием дятла и орлы курицами станут. - Проворчал батальонный. Подхватил лежащий на уступе стены автомат и заспешил вслед уходящему взводу, до того как Виктор успел отреагировать на его действия.

- Это что за стадо мокрых куриц. А ну взбодрись! Кто учил в атаку ходить толпой и с опущенными головами. - Распекал батальонный комиссар бойцов. - На собственные похороны торопитесь? А ну, рассредоточились. Сержант, троих бойцов в разведку на сто метров вперeд. Остальные двумя колоннами вдоль стен. Половина свои окна сторожит, а другая на противоположную сторону смотрит.

Бойцы, почувствовав твeрдую командную руку, начали оттягиваться к двум сторонам улицы.

Но было поздно.

Из-за поворота кривой, в данном месте, улочки вывернулась тупая морда немецкого панцера. Грохнул выстрел, поднимая столбом пыли щебень мостовой вместе с изломанными телами передовых красноармейцев. Ударил пулемeт с маячившего за кормой танка бронетранспортeра и ещe трое нерасторопных бойцов повалилось на землю.

Всe же, большинство успело залечь и открыть ответный огонь. Сунувшиеся вперeд немцы потеряли двоих и откатились под защиту брони.

Виктор, вспоминая про себя всех чертей, которые, по его мнению, явно приходились представителю ставки близкими родственниками, сопровождал левую колонну, в конце которой он и пристроился вслед батальонному комиссару. Хотя момент появления немцев он прозевал. И только окрик батальонного с приказом ложиться бросил его на землю.

Спас их проeм между домами с невысоким каменным забором. Именно он прикрыл их от снарядов немецких танков. Впрочем передовая "четвeрка" прошла всего несколько метров, получив под гусеницы противотанковую гранату от выдвинутой вперeд разведки. Но на смену ей пришла "двойка", которая стала поливать улицу из своего двадцатимиллиметрового автомата. Впрочем, вперeд немецкие танкисты не пошли, предпочитая играть роль огневой поддержки.

Ещe дважды "гансы" пытались прорваться вперeд, но оба раза откатывались назад, оставляя на мостовой тела в серо-зелeных мундирах.

Андрей сжался за каменным валом забора, пропуская над головой короткую очередь проклятой "двойки". "Панцершутце" экипажа этого танка знали как бороться с пехотой, у которой нет противотанковых средств.

С невольной злостью подумалось, что неплохо бы засунуть на эту улицу многочисленных "знатоков" Интернета, вопящих на своих форумах о "железном хламе панцерваффе", которому большевики проиграли начальный период войны только в силу собственного неумения воевать.

А вот доблестные английские "Томми"...

А что "Томми"? Полтора года изматывали Роммеля забегами на длинные дистанции, благо размеры североафриканских пустынь позволяли.

Чемпионы мира "по прыжкам в сторону" и "Г-образному бегу".

Ну, подумаешь, сто километров за одни сутки бросили, ведь на всей этой территории - ценностей - два бедуинских шатра и десяток верблюдов, ну... если, конечно, не считать материальную часть двух пехотных и одной танковой дивизии.

Но кто обращает внимание на такие мелочи, особенно когда переигрываешь давно случившуюся войну. Тем более, что бывший противник давно душой и телом твой. А бывший союзник если и ворчит, то где-то внизу - в непонятной субстанции под названием "народ".