Анатолий Логинов - Танк прорыва времени КВ-2

— Значит, так, — Андрей, встав и жестом притормозив разгневанного Сергея, продолжил холодно-командным тоном: — Семен, я всегда считал тебя очень умным человеком. Поэтому не надо нести чушь, прочитанную в книгах людей, неадекватно оценивавших сегодняшнюю обстановку. Тем более тебе, с твоей фамилией. Я уже молчу про то, что мы с Андреем в свое время при коммунистах пожили. Он больше, я меньше, но оба знаем о той жизни поболее твоего. Поэтому осматриваем запасы, хороним Михалыча — и вперед.

— Не похороним, шеф, — спокойно сказал Сергей. — Он обгорел сильно. Чем брать будем и чем могилку копать? Лопаты у меня в рюкзаке нет, а все, что в машине, достать не сможем. Так что…

— Хорошо. Найдем людей, может быть, удастся как-то вопрос решить, — сказал Андрей и, обернувшись к машине, добавил: — Прости, Михалыч. Вечная тебе память!

— Ладно, пошли, — добавил к этому монологу Сергей, поднимая рюкзак и ружье. — Про запасы я по дороге расскажу.

— И что, так и пойдем? — бледнея, с дрожью в голосе спросил Семен, оглядываясь на горящую машину и явно сдерживая позывы к рвоте от налетевшей оттуда сладковато-противной смеси запахов сгоревшей резины, бензина, пластика и мяса.

— И что, так и пойдем? — бледнея, с дрожью в голосе спросил Семен.

— Нет, не так! А осторожно и оглядываясь, мм… дурак, если жить хочешь! — Злость кипела во мне, требуя выхода. Мало того, что вляпались как кур в ощип в невероятную фантастическую ситуацию, так еще и этому… хм… дитю демократии из поколения пепси простейшие истины объясняй. Хорошо, что хотя бы в шефе не ошибся. Несмотря на то что в армии служил меньше меня, закалку он, похоже, сохранил. Сориентировался быстро и адекватно реагирует. Смотри-ка, даже почти не морщится. Запашок-то еще тот, с Афгана знакомый. Вон, Сему перекосило как. Пора уходить, пока ему совсем плохо не стало. Вот и Ленг уже вперед умчался, чтобы этой гадостью не дышать. Ленг — это шефов «песик» и есть. Тот его с юмором Тимурленгом назвал, ну а кратко Ленг, значит. Впрочем, отлично, что он впереди. Типа передовое охранение будет.

Ладно, припомним, что там у меня в рюкзаке. Вот что значит афганские привычки, хе. Едешь рядом с шофером — держи все с собой! Итак, две пачки патронов, фляжка со спиртом, пять банок консервов, буханка хлеба, запасное белье, носки, мобильник и мелочь типа ножей, спичек и прочего. Маловато, но на первое время хватит. Так, шефу доложили, теперь будем думать, как дальше быть. Ведь Сема кое в чем прав. Тот, кто звук к старой хронике слышал или песни тех лет, сразу меня поймет. Да и реалии жизни до и после войны с семидесятыми или тем более восьмидесятыми не сравнить. Вот, ё… попали… чтоб того, кто все это проделал, перевернуло да об землю ё… хряснуло. Хотя, может, это явление и природное. Не зря же толпы народу по всему миру без вести пропадают, даже в самых развитых странах. А что, шел, шел, в туманчик зашел…

Стоп, что там песик наш усек? Ага, поле, похоже, и на нем какие-то сооружения. Типа полевой стан, что ли? Может быть. Так, а вот это мне уже не нравится. Что-то не так, пятой точкой чую…

Что у них здесь было, я не понял. Вроде какой-то точки для заправки и обслуживания тракторов, похоже. Бочки с дизтопливом стоят, один древний трактор в центре поля. Да еще кухня для трактористов. А на ней повариха… работала. Когда мы ее увидели, хрупкие и непривычные нервы Семы все же не выдержали. Да и шефу резко поплохело. Пришлось спирт из рюкзака вытаскивать и обоих отпаивать. Да и самому глотнуть не помешало.

Отдышавшись после глотка, я и рубанул Семе:

— А здесь их тоже комми спровоцировали? Значит, не воюют с мирным населением, ё…

Не, одно дело читать об абстрактных злодеяниях нацистов на нашей территории и другое — видеть это вживую, вблизи, во всей ее жизненной, мать ее, живописности. Никто ни в одном фильме ужасов такого не покажет, а если и покажет, то запахов не передаст. Да и писатели, когда все это описывают, деликатно всякие подробности опускают. Типа кишечника и мочевого пузыря, который после смерти расслабляется и опорожняется, не к обеду будь помянуто. Бл… меня только старая армейская закалка и спасла. Когда поработаешь даже пару недель на ремонте подбитых танков и БТР, вытаскивая сначала то, что в них после попадания осталось… пусть не сам, пусть солдатики под твоей командой…

Ладно, не будем вспоминать, тем более что повариху мы же и похоронили. А потом пытались разобраться, что произошло, но поняли только, что было тут немцев человек десять на нескольких мотоциклах. Разведка, похоже. Повеселились они, бл… даже продукты, что с собой не забрали, пораскидали и перепортили.

Мы хотели собрать и всех расстрелянных, валявшихся в поле. Тем более что искать их особо и не надо было. В посевах оставались широкие просеки, по которым можно было определить, куда наши убегали и как немцы за ними гонялись. Тут очередной промелькнувший в небе одиночный самолет сразу охладил наши порывы. Сема предложил было вернуться и захоронить останки Михалыча, но эту благородную идею зарубил на корню примчавшийся из-за поворота лесной дороги алабай. Ясно было, что он опять чего-нибудь нашел. Надеюсь, не столь… ммм… триллерное…

Да-а-а, вот это дура! Одно дело — на фото смотреть или там на чертежи. А тут вживую. Прямо на дороге, ну, может, чуть на обочину съехав, стоит… он… KB… двойка который. Башня эта нелепая торчит, пушка из нее, люки открыты, мотор молчит… тишина и никого вокруг. Гусеницы натянуты, соляркой знакомо тянет. Не удержался я, ружье Андрею и рюкзак Семе отдал, да и в танк.

Так, боекомплекта нет, один снаряд, и все. Гильзы пустые, похоже, все расстреляли. Орудие, прицел, пулемет целый, один, остальные, наверное, унесли. Снимаем… Ого, «эфка», пригодится… Шлемофоны… на фиг не нужны. Так, топлива, судя по всему, только завести движок. Попробуем. Не заводится. Ага, видимо, потому и бросили, неисправный дизель и топлива в обрез…

Когда танк вдруг внезапно взревел, Андрей от неожиданности чуть не выронил ружье, а Семен нервно дернулся. Но так же быстро рев замолк, и через несколько мгновений из люка водителя вылез Сергей, слегка измазанный и недовольный.

— Ты что, сдурел? А вдруг немцы неподалеку?! — зло крикнул ему Сема.

— Не гоношись, Сема, ты ж только что уверял, что у немцев лучше. Да и наш Ленг если что, оповестит, — ответил Сергей, вытягивая из люка громоздкий, очень знакомого вида пулемет с диском сверху, а затем отдельно сошки и небольшую лопатку. — Увы, танк сломан, да и топлива со снарядами нет. Вот пулеметом разжился, патронов к нему диск, похоже, неполный. Была еще граната, но я ее внутри на растяжку поставил. Если немцы сунутся, не повезет кому-нибудь. Жаль, нельзя повозиться. Я б его в порядок привел.

— Смысла нет, Сергей. Без топлива, боеприпасов… Нет, пешком пойдем, — заметил Андрей.

— Ладно, пойдем. Тем более что деревни, видимо, обходить придется, немцы наверняка в них будут, — сказал Сергей, привинчивая к пулемету сошки и забрасывая его на плечо. Рюкзак так и остался у пришибленного увиденным и пережитым Семы, а карабин у Андрея. Все молча пошли вперед по плавно сворачивающей куда-то в сторону севера лесной дороге, игнорируя ведущий к югу отворот.

— Вот, Сема, так вот читаешь, читаешь, а потом бах… и попал во вроде придуманные кем-то обстоятельства. И все, ничего не исправишь, надо приспосабливаться. Для нас сейчас главное — выжить, — Андрей, шедший рядом с Семеном, заговорил, пытаясь отвлечь того от мрачных мыслей. Бежавшую впереди собаку было не видно и не слышно, но временами она возвращалась и, словно отметившись у хозяина, опять скрывалась в густом подлеске, окружающем дорогу. Шедший позади Сергей иногда приостанавливался, словно прислушиваясь к окружающему обычному лесному шуму, а затем опять нагонял Семена с Андреем.

Так прошло примерно часа два, уставшие от долгой прогулки и навалившихся событий путники уже подумывали об отдыхе, выглядывая удобную полянку. Вдруг, за очередным поворотом, словно мало было на сегодня впечатлений, перед тройкой друзей открылось очередное побоище. Уткнувшись капотом в дерево на опушке, стояла старинная, вернее вполне современная на этот период, полуторка с разбитой вдребезги кабиной и изрешеченными пулями бортами кузова. С одного борта свешивалось тело в черном танкистском комбинезоне, еще два черными холмиками лежали рядом с машиной. Один, явно успевший немного пострелять, лежал ничком в кустах неподалеку, вокруг него поблескивали латунные гильзы. Осмотрев все, друзья нашли в кузове пару вещмешков и одну чудом уцелевшую стеклянную флягу в чехле. Увы, еды в мешках было кот наплакал — пара буханок хлеба.

Еще к одному из погибших танкистов чуть позднее путешественников вывел Ленг. Офицер в повседневной форме успел отбежать в чащу, но, видимо, немецкие пули его все равно настигли, и теперь он лежал, свалившись в овражек и прикрывая телом какой-то сверток. Кажется, немцы, перебившие танкистов, поленились лазить по кустам. Но сверток заинтересовал Андрея, и, спустившись, он забрал его из-под тела, судя по кубарям в петлицах, лейтенанта, поколебавшись, вынул и наган из кобуры, а затем, подкопав немного склон кинутой ему Сергеем лопаткой, завалил тело землей.