Юрий Корчевский - Огневой бой. Воевода из будущего (сборник)
– Что я, динар золотой или талер – всем нравиться?
Воевода озлился, хлопнул ладонью по столу.
– Тебе город честь оказывает. А ну – бунт вспыхнет, думаешь, тебя обойдет? Всех на вилы поднять могут! Ты об этом подумал?
И впрямь – своя рубашка ближе к телу. Я действительно думал о своих нерешенных делах, а не о зреющем недовольстве. А случись бунт – можно и не успеть в Смоляниново сбежать, укрыться в вотчине. Да и не в моих правилах бегать – тем более не от неприятеля.
– Усовестил, воевода! Прощения прошу. Когда выезжать?
– Обоз уже готов. Сегодня выехать хотели, да о тебе вовремя вспомнили. Сколько тебе времени надо?
Я прикинул – холопы на месте, припасы в дорогу взять – полчаса.
– Через час буду готов выступить.
– Вот и славно. Я распоряжусь – пусть обоз выходит, вы верхами его быстро нагоните – по дороге на Великий Устюг. С богом!
Я поклонился и вышел.
Слов нет – честь, конечно, оказана. Но и дома теперь меня недели три, а то и месяц не увидят.
К моему удовольствию, ратники мои были все в сборе и одеты по-походному. Осталось только оседлать лошадей да припасы собрать.
– Молодец! – похвалил я Федора.
– А то! Как гонец прискакал, так я сразу и понял – собираться надо. Уж и припасы из кладовой в сумы уложены. На кого воевать идем?
– Обоз соляной сопровождать в Соль-Вычегду.
– Дело! В городе соли уж две седмицы нету.
– Чего же ты молчал?
– Дык, – растерялся Федор, – хозяйке, боярыне, значит, я сказал – ее это дело.
– Седлайте лошадей – обоз уже вышел, мы догоним. Я мигом.
Я забежал домой, обнял Елену, пояснив, что уезжаю на месяц, не на войну – соляной обоз сопровождать.
– Кстати, и нам соли привези – хошь мешок. Наша почти закончилась.
Поцеловав жену на прощанье и обняв Васятку, я выбежал из дома и с крыльца – сразу в седло. Федор расстарался, подвел лошадь к ступенькам.
Галопом моя кавалькада вылетела из города. Сначала гнали на север, а достигнув замерзшей реки, свернули на нее. Вот и обоз, недалеко ушел. Длинный.
Пока обгоняли его по заснеженному льду, я посчитал подводы – двадцать штук. Каждая лошадь в долгом пути по триста килограмм на санях утащит. Итого – шесть тонн. Неплохо!
На передних санях, укрытый медвежьей шкурой, важно восседал купец. Я пристроил коня рядом с санями.
– День добрый!
– И вам того же. Воевода прислал?
– Он самый. Как звать-величать?
– Первуша Ткач.
– Первый сын в семье, значит. А меня Георгий Михайлов, боярин.
– Во как! Соли в городе не стало, так и боярина с дружиной отрядили. Вечно у нас так – жареный петух не клюнет, не почешемся. Значица, так – давай определимся. Мое дело – соль купить и привезти, твое – обоз и людей сохранить. Так?
Я согласился:
– Так, о том и воевода меня предупредил.
Купец повеселел:
– Значит, сходимся, боярин.
Я понял, о чем он. Боярин выше купца, и Первуша боялся, что я командовать начну. Но у меня и без соли забот хватит, пусть коммерцию он себе оставит, на то он и купец. Меня другое заботило – почему соль в город не везут.
На Руси бунты бывали – медный, хлебный, слышал я и о соляных бунтах. Но то было, когда цена на соль поднялась. А вот почему обозы с солью исчезают? Купцы с деньгами едут, люди при обозе. Куда же все пропадает? Разбойники балуют? Все равно – хоть кто-то, да уцелел бы, дошла бы весть. «Не стоит расслабляться, – решил я, – хоть и по своей земле едем, противника нет, однако же он должен быть, этот неведомый враг…»
Ехали до сумерек. Остановились на постоялом дворе. В трапезной ратники налегли на суп да мясное. Сидевший с нами за одним столом купец заказал только постное и осуждающе покачал головой:
– Пост ведь Великий, мясо грешно вкушать.
– Путникам, воинам и болящим дозволяется. Вот мы и едим, – ответил за меня Федька.
Он вообще не терпел, когда кто-нибудь, кроме меня, делал замечания или пытался поучать.
Доели уже молча и улеглись спать. Целый день верхом да на морозе – утомительно.
Через неделю мы добрались до Устюга. Здесь дали лошадям день отдыха.
Я хотел поговорить с местным воеводой, но его в городе не оказалось. Местные бояре же ни о чем подозрительном не слыхивали, и соль в Устюге была.
– Первуша, а соль-то в Устюге есть. Давай здесь купим да вернемся, – предложил я.
– Ты что, боярин? Здесь соль изрядно дороже будет. Да и много нам надо, небось во всем Устюге столько не наберется. И вообще, ты уж извини, боярин, соль выгодно купить – мое дело.
– Как знаешь.
Отдохнувшие и отъевшиеся сеном лошади шли бодро – только пар из ноздрей валил.
А у меня мыслишка закралась. Коли в Устюге с солью все в порядке, стало быть, закавыка как раз на обратном пути должна быть, и непременно – на пути от Устюга до Вологды. По крайней мере, по логике получалось так.
Еще несколько дней пути, и мы – на месте. Соль-Вычегодск, небольшой городишко на северо-востоке, на Русском Севере. Главное его богатство – соль. Солью торговали все – купцы, мелкие разносчики на торгу; солью были забиты лавки, лабазы, амбары. Везде – мешки с солью. А как иначе – товар, можно сказать, стратегический. Без него – ни рыбку посолить, ни суп приправить. Соль на Руси ценилась высоко, частенько ее мешали с перцем, и у путников, воинов мешочек с нею всегда был в суме.
Пока Первуша занимался закупкой, я обошел торговцев, ненароком спрашивая о предыдущих обозах с Вологды.
– Были обозы – мы уж всех ваших, кто солью торгует, знаем. Так ведь как снег лег да морозом реки сковало, были из Вологды покупатели, много соли брали. А что случилось-то? Неуж соль кончилась?
Пришлось приврать, что обоз под лед провалился. Известное дело – соль воды боится, вот и пропал товар.
Я умышленно не говорил о пропаже обозов. Если это разбойничьих рук дело – сообщников неосторожными расспросами насторожить можно. А коли тати здесь ни при чем, так продавцы быстро цену поднять могут. Торговля – дело тонкое и хитрое.
С ратниками перемолвился – они тоже не слыхали о грабежах, не жаловался никто.
Мы скупили соль, нагрузили сани и назавтра тронулись в обратный путь. Федьку-занозу, как более опытного из дружины, я поставил во главе трех холопов прикрывать обоз сзади. Сам же с тремя другими холопами ехал впереди обоза, опережая его метров на сто. Обычно авангард не уходил так далеко, сопровождая обозы. Но я решил перестраховаться: случись нападение – сзади успеет подойти на помощь Федька с холопами, а обозники смогут развернуть сани, чтобы уйти в безопасное место с грузом.
Но дорога не преподносила новых сюрпризов, и мы благополучно добрались до Устюга.
Первуша уже роптать начал, сидя за ужином в трапезной.
– Спокойно все, зря только вас с нами послали. Я дорогу как свои пять пальцев знаю, не заблужусь. У меня в обозе одних возничих два десятка, и каждый при топоре – за себя постоять сможем.
Я слушал и думал – флаг тебе в руки, но тогда где другие обозы? Убегать с деньгами никто бы не стал: не приказчики с обозом ехали – купцы.
Отдохнув день, мы выехали на Вологду. Груз замедлял движение, и лошади шли медленнее – это не пустые сани тащить.
Зимник сошел со льда Сухоны и пошел по лесу. Река здесь делала изрядный крюк, и через лес путь был короче. «А ведь местечко для нападения всякой шушеры – самое удобное», – подумалось мне.
– Осмотреть и приготовить оружие, – распорядился я.
Дружинники впились глазами в окружающий лес, а я не столько за лесом смотрел – чего увидишь за стволами деревьев, – сколько на снежную целину по бокам от санника. Если разбойники приготовили засаду, они обязательно выйдут на дорогу или перейдут ее, чтобы напасть с двух сторон. По-любому следы на снегу останутся: сейчас не лето, когда прошел по траве и через полчаса – никаких следов, примятая трава поднялась, и все.
Снег был девственно-чист. Даже вороны и сороки молчали, а были бы люди в чаще – галдели бы.
Впереди, за небольшим изгибом дороги, показалась полоса тумана. Бывает так по утрам – в низинах, где поморознее, что-то вроде тумана ложится. Но днем в лесу – как-то необычно это. Однако я тут же успокоился. Ну – туман и туман, хотя он чаще летом бывает. У погоды свои причуды. Случаются ведь грозы с молнией и громом даже зимой, хотя и не часто.
Однако чем ближе подъезжали мы к полосе тумана, тем больше овладевало мной беспокойство. Даже не знаю почему, но что-то зашевелилось в груди – легкий страх или какая-то неуверенность.
Лошадь моя запрядала ушами и сбавила ход. Нечисто что-то…
Я остановился и послал назад ратника, чтобы притормозить обоз.
Ратник вернулся не один. На санях следом за ним ехал Первуша.
– Чего стоим, боярин?
– Туман мне не нравится.
– Тю! Ну, туман – и туман. Ты что – тумана никогда не видел?
– Зимой?
Первуша задумался.
– Да, как-то не припомню. Туман бывает, когда тепло, да над водою стоит часто.
– Первуша, а ты посмотри на туман повнимательней.
