Шапка Мономаха. Часть I - Алексей Викторович Вязовский
— Казаки могут и к нам переметнуться, — резонно предположил Подуров.
— Было бы неплохо, — кивнул я. — Нужно понимать, что у Румянцева отборные части, привыкшие побеждать. С очень сильным офицерским составом. Нам с ними в открытом бою не справится.
— Ежели к Румянцеву татары примкнут, тогда совсем беда — проворчал Подуров. — Коли так, то ещё полсотни тысяч конных прибавляй.
Я громко рассмеялся.
— Думаешь, я шуткую, государь?
— Думаю, татары из Крыма никуда не ногой. Не погасла у крымчаков надежда все обратно повернуть. Восстание готовят.
— Откуда сии известия? — аж подпрыгнули все тайники.
— От верблюда! — подмигнул я честной компании.
Не объяснять же им про мое послезнание, которое гласит: в середине лета турки попытаются высадить в Крыму десант, который будет поддержан внутренним восстанием. Причем, боевые действия развернуться в момент, когда мирный трактат в Кайнарджи уже будет подписан. Русские сбросят турок в море, а татар разгонять по аулам. На этом все и закончится. Только если мои действия не изменят еще решительнее ход истории.
«Нужно будет как-то известить генерал-поручика Прозоровского, командира Крымского корпуса, о будущей заварушке. Тогда точно его войска из Крыма на Москву не двинутся. Кому бы поручить сие дельце?»
— Продолжай, Тимофей Григорьевич. Как скоро 1-я армия дойти до Москвы сможет?
Ответить решил Крылов:
— Дозволь мне, государь. Я уже прикидывал. Если считать от ставки Румянцева в Кишиневе. При обычных переходах и при заходе в большие армейские магазины в Полтаве за припасами получится дней восемьдесят. А ведь армии еще через Дунай нужно переправиться. И карантин пройти. Хотя… Могут и пренебречь. Выявят больных, пока будут тащиться по причерноморским степям.
— То есть имеем не менее трех месяцев? Приличный срок. Многое сможем за это время урядить.
— Известий нет из-под Кишенева. Могли уже и выступить. Да и конница всяко впереди окажется. Если донцы не сбегуть! — дополнил Подуров.
— Что со 2-й армией, Долгорукова?
Слово снова взял Мясников:
— Она разделена на две части. Основная — в Крыму…
— Можешь про нее забыть.
— Как?!— вскричали все.
— Каком кверху. Не до нас им будет.
Тимофей Григорьевич догадался, что разъяснений от меня ждать бесполезно, и продолжил доклад:
— Тогда остаются только части, расквартированные вдоль Днепровской линии, — понимающе кивнул Мясников и вытащил список из-за кушака. — Московский легион, 1-й канонирский полк, егеря Финляндской дивизии, пехотных полков пять, а также два кавалерийских и четыре драгунских. Кубанский деташемент (1), думаю, в расчет брать не стоит. Если уйдут, ногаи мигом с черкесами объединятся и в набег пойдут.
— Сила немалая, да больно разбросана.
— Так линия. От Днепра до Азова. Не меньше месяца будут собираться под Харьковом.
— Будут границу оголять?
— Думаю, два драгунских полка в Бахмуте оставят, а пехотный полк заберут.
— Что из себя представляет Московский легион?
— По численности, как два полка. Но сплошь рекруты-новички. Та же картина и во многих других частях. Из них постоянно дергали команды старых служак на пополнение 1-й армии.
Крылов поспешил вставить свои пять копеек:
— Семь пехотных полков уже сила немалая. Еще и егеря с артиллерией.
— С тремя кавалерийскими полками сладим, — уверенно отозвался Овчинников.
— Если от пехоты оторвутся, то сладишь. А коль они вместе тебе перцу зададут? — подколол моего штатного «Буденного» генерал.
Я кивнул отцу будущего баснописца.
— Спасибо, Андрей Прохорович. Мыслишь ты в верном направлении. Да и не дело русскую кровь проливать.
Военный совет оторопел.
— Ваше Величество, как же воевать тогда?
— А вы сами подумайте. Возьмем Московский легион. Кто в нем служит? Набранные в Московской губернии (2). Может, с той улицы, где твои, Овчинников, казаки, стоят. Или из деревеньки, где твои пушкари порох жгут, Чумаков. Надоть нам подсылов слать. Пущай войско баламутят. Глядишь, и не захотят воевать с нами.
Хлопуша обреченно кивнул головой: понял, не дурак, на мне сей груз.
— Что у нас с подготовкой своей армии?
Первым попросил разрешения высказаться Чумаков.
— Государь. Понеже новобранцев, конечно, быстро в линейную пехоту не выучишь, я берусь за пару месяцев из любой толпы крестьян сделать годных пушкарей. А на оборонительных позициях с большими пушками да новыми картечными ядрами мы любую армию изничтожим.
— Вот прям годных? — насмешливо переспросил я.
— Принеси-подай, пушку разверни, коней распряги… Наука не хитрая. А тех, кто соображает, как стрелять, я давно готовлю.
Подуров тут же вскинулся и начал выговаривать Чумакову за огромный расход пороха при обучении пушкарей. В разговор вступил и Мясников со своим мнением о том, что артиллерия московского арсенала больше для музея годится, а не для боя. В общем, шума было много. А толку не слишком. Я прекратил прения.
— Так! Все! Пошумели и успокоились. Пушкарей, конечно, готовить будем, но только под новые стволы, современные. Пользы от допетровской артиллерии я не вижу. И пехоту. Пехота особливо нам потребна.
— Людишки прибывает, Государь, а чем вооружать? — пригорюнился Подуров.
— Правда твоя, Тимофей Иванович. Пополнить наш арсенал нужно крайне. Тимофей Григорьевич, — я снова обратился к Мясникову, — ты на захват Тулы казаков послал?
— Да, государь. Сразу как Москву двумя кольцами окружил, так и отправил, как и уговаривались, Зарубинский полк на Тулу, полк на Ярославль с Костромой и полк на Смоленск. Отовсюду уже донесения пришли. Кроме Смоленска, везде города взяли под твою руку. А вот Смоленск заперся. Тамошний воевода и командир Великолуцкого полка признать тебя, государь, отказались. По слухам, многих из верных тебе людей в самом городе похватали и даже кое-кого повесили. Казачки Дехтярева пока город обложили, припасы в город провозить не дают и гонцов перенимают.
«Жаль. Не подфартило с налету Смоленск взять. А ведь город-крепость являлся арсеналом и базой для всех войск на польском направлении. Там есть чем поживиться».
— Очень плохо. Подумайте все, как взять город хитростью. Изнутри. Штурм оставим на крайний случай. Но за ближайший месяц вопрос со Смоленском решить надо,
