Новик (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич

- Красивые слова, - согласилась с ним царица. – Правильные. А что эти ухари о них не сказали?

- Они о многом не сказали. И про песню. И про язык странный.

- Вот!

- Может быть мне этого паренька вызвать да расспросить?

- Удалось выяснить, зачем он нужен митрополиту?

- Я с этим еще больше запутался. Интерес к нему какой-то есть, но не сказать какой именно. Мне даже кажется, что он, как и я, им просто интересуется. И осторожничает. Ведь наивно предполагать, будто он не знает о моем любопытстве.

- Может и так… - задумчиво произнесла царица, вновь оказавшись за спиной мужа и начав ему нежно массировать шею. Пока их никто не видит, то почему бы и нет? Прекрасный способ добавить весомости своим словам. – А что там Сильвестр?

- Пока не сдох… - мрачно произнес царь, у которого измена столь приближенного человека потихоньку вызревая начала трансформироваться в жажду крови. Ну а как еще можно назвать ситуацию, когда при болезни царя, один из самых доверенных его людей присягнул ни сыну, а его брату? Хотя воля была однозначна.

- Адашев, слышала я, снова искал встречи с тобой.

- Пусть катится к чертям! – в сердцах воскликнул царь. – Не хочу его видеть!

- Он мерзавец, но он твой мерзавец.

- Он предал меня!

- И он очень хорошо тебя знает. Не боишься, что он убежит в Литву?

- Казнить его не за что…

- Как и Сильвестра. Но и отпускать далеко их не нужно. Держи поблизости. Чтобы на виду. А как дадут повод, то…

- Ты думаешь? Я хотел Сильвестра в монастырь какой дальний сослать.

- Чтобы он болтал там разное? Сам знаешь – язык у него сильный. Умеет увещевать. Посему осторожнее с ним надобно. Тем более, я слышала, что он, как и Адашев очень уж интересуются твоими делами. И про Андрейку этого тоже спрашивали.

- Андрейка…

- Словно свет клином на нем сошелся. – покачала царица головой.

Царь согласно кивнул и прикрыл глаза, наслаждаясь тем, как нежные руки жены нежно ласкали его плечи, шею и голову. Что приносило ему чувство покоя и умиротворения. Позволяя отвлечься от дел… и от того гадюшника, в котором ему приходилось жить. Высокородного и без всякого сомнения смертельно опасного. Любое неосторожное движение могло закончится смертью. А дела государственные вынужденно уходили на тридесятые роля, так как куда важнее было просто выжить и усидеть на престоле. Ибо желающих его подвинуть и поживиться с того имелось в избытке…

***

Андрей продолжал пожинать плоды недавнего эксцесса.

Он слишком уж понадеялся на волков. А они, судя по всему, постоянно всюду находится не могли. Тем более, что еды летом хватало и крутится возле людей у них, видно, не было никакого желания.

Марфа отходила от нападения.

Строго говоря отходили все в поместье, но Марфа особенно.

Панический удар, который она испытала, кратковременно мобилизовал все ресурсы организма. Но ничего не бывает бесплатно. И эта малышка умудрилась потянуть несколько мышц. Обрела несколько синяков и ссадин. А правая ее кисть вообще болела как будто бы вся. Ей было больно шевелить пальцами.

Ну и эмоциональное состояние…

Что там произошло у реки?

С одной стороны, уровень нападающих был невысок. По виду – обычные крестьяне. Мелкие, дохлые и в целом с достаточно слабые. Ни жира, ни мяса. Безусловно, сильнее Марфы. Но не так чтобы и сильно.

Гнилые зубы неплохо говорили о рационе. В эти времена настолько сильно испорченные зубы были либо у аристократов, которые могли себе позволить много сладкого, либо у крестьян с ремесленниками, питавшихся преимущественно кашами. Вязкая пища хорошо и обильно накапливалась на зубах и приводила к ускоренному их гниению. А чистить их тут не считали нужным. И судя по размеру и развитию «тушек», отнести покойных к аристократам Андрей не мог.

Мозоли же и особенность развития мускулатуры выдавали в них людей, занимавшихся сельских трудом. Что только подтверждало догадки Андрея о том, кто они. Причем мозоли достаточно свежие. Значит не так давно эти людей много работали, скорее всего на посевной.

Нападающие почти наверняка были крестьяне, решившие поискать легких денег, чтобы поправить свое в общем-то беспросветное положение. Обычное дело для большинства разбойников в здешних краях.

Их, судя по опросу Марфы, явно отправили по ее душу. Вопрос только – почему такой маленькой компанией? Ведь чуть в стороне по реке удалось найти лодку с веревкой и парочкой мешков. А осмотр берега показал – их было трое. Если, конечно, остальные, не порхали аки бабочки, избегая оставлять следов во влажном прибрежном грунте.

По здравому размышлению Андрей пришел к выводу, что его супругу собирались похитить. Зачем? Сложно сказать. Возможно, чтобы шантажировать или обменять на что-то. Возможно в качестве наказания. Гордость то тут у многих была обострена словно у подростков.

Марфа говорила, что эти три придурка обещали ее изнасиловать и убить. И даже вроде бы приступили к этому делу… но сам парень так не думал. Они, без всякого сомнения, знали о том, что рядом есть защитники и точно не стали бы так рисковать. Вот уволочь ее с собой и изнасиловать уже после – да, вполне вероятно. Что, впрочем, сути не меняло. За что и поплатились сполна. Они, видимо еще никогда не сталкивались с женщинами в состоянии панического удара. Безумные фурии, которые способны на очень многое и ни черта не соображают в такие моменты. Могут машину приподнять, пытаясь ребенка спасти, или броситься на громилу и сонную артерию ему перегрызть, али как еще учудить. Ведь от таких хрупких созданий никто ТАКОГО не ожидает…

И Марфа страдала. Точнее Алиса… или кем там она была… Как физически, так и психологически. Особенно когда она осознала, что она своими руками убила двух мужчин. Строго говоря она даже толком ничего не помнила – все как в тумане. Но ужас от содеянного охватил ее невероятный. Ведь по здравому размышление ей нужно было просто сбежать…

О своем же прошлом она говорить пока отказывалась. А зря. Парню требовалось знать, с кем он имеет дело. Особенно теперь, когда региональная специфика могла сыграть с ними дурную шутку.

- Потом… прости… я не могу… - с болью в глазах отвечала она...

Остальные обитатели поместья тоже напряглись.

Чего-то подобного от Марфы они, как ни странно, и ожидали. Ведь «кулуарные» слухи ходили такие, что жуть. В глазах всех этих людей они служили каким-то волшебным существам. Безусловно православным, но волшебным…

А вот появление неприятеля был нежданным. Во всяком случае Петр Рябой успел всех убедить, что Андрей зря переживает. И лето пройдет спокойно. Ан нет. Вон как все повернулось. Что резко добавило всем и ответственности, и бдительности.

- Ты не переживай, - сказывал Илья, - мы все понимаем. Если бы жинку твою уволокли – нам легче не стало.

- Это было бы началом конца. Нашего конца. И я бы голову сложил. И вам не жить. Затравили бы или в холопстве сгубили бы.

- Мы понимаем это, - серьезно произнес Петр Рябой.

- Хозяин, мы с тобой! – уверенно произнес Устинка. И все хором его поддержали…

[1] Петров пост заканчивается 11 июля.

Часть 1. Глава 10

Глава 10

1553 год, 13 июля, поместье Андрея на реке Шат

Затягивать с поездкой к Андрею священник не стал. Просто сговорился с нужными людьми и отправился «по делам». Благо, что его никто не контролировал в этом плане. Главное, чтобы воскресную службу вел регулярно. Вот отслужил ее и по утречку в понедельник – отчалил. Еще до рассвета. Быстро добраться до Андрея не удалось, так как гребцов не хватало, но в первой половине дня вторник показался берег, где некогда стояла изба Прохора...

Лодка уткнулась в берег. И дядька Кондрат первым спрыгнул на траву, держа в руках швартовочный конец – обычную веревку. Отец Афанасий сошел на берег вторым. Опираясь на служку и поместного дворянина, который ему руку подал и помогал, вытягивая. Все-таки возраст сказывался. Да и жизнь он вел не вполне подвижную, что усугубляло ситуацию.