Шпана (СИ) - Тамбовский Сергей

— Две недели назад мне в голову молния ударила, — так я решил начать свой спич, — еле живым остался, но с тех пор мне в голову приходят иногда странные и удивительные мысли…

— Хорошее начало, — подбодрил меня Матвей, — меня в детстве тоже молнией шибануло разок, шаровой, потом месяца два отходил, но мыслей мне это не прибавило…

— Так вот, мысли у меня самые разные в голове с тех пор возникают, на днях была очень интересная относительно вашего мукомольного производства.

— Так-так, и что же это за мысль у тебя возникла?

— Если быть совсем уже точным, то их две было, мысли, первая называлась «макароны», а вторая «глубокая переработка зерна».

— Макароны в России уже лет сто делают, — тут же заметил Матвей, быстрая однако у него реакция, — в Самаре фабрика есть, в Москве недавно открыли, что же в этом нового?

— Но вы-то их не делаете? — быстро нашёлся я, — а следовало бы, макароны вдвое, если не втрое дороже муки продаются, какая прибыль мимо проходит? К тому же у меня есть несколько предложений по усовершенствованию процессов выпуска макарон, там и конечные изделия получатся более привлекательными, и расходы на производство снизятся…

— Ну ладно, допустим, что ты меня заинтересовал… ты не молчи кстати, давай про свою вторую мысль рассказывай — время-то идёт, — и он поправил песочные часы, из которых высыпалось уже больше половины песчинок.

— Значит, глубокая переработка, — собрался с мыслями я, — это разделение зерна на составляющие по типу фракционирования нефти — слышали наверно про такое?

— Это Нобиль которое делает? Да, слышал, ты продолжай, Саня…

— Так вот, получение муки это только первый этап, не самый сложный, далее следует сепарация на крахмал, клейковину, глюкозу, патоку, разные ферменты…

— Слов-то ты много умных знаешь, — усмехнулся Матвей, — а на деле ты что, всё это сработать сможешь?

— Я могу попробовать, — скромно ответил я, — никто ведь ничего не знает, пока сам не попробует. Может дадите мне испытательный срок какой, Матвей Емельяныч, а? Много денег это не потребует, убытки в случае чего мизерные будут, а если получится, прибыли мешками будем перетаскивать, а?

Башкиров некоторое время помолчал, глядя в окно, за которым кружилась большая стая галок, потом повернул голову к нам с Фролом и начал:

— Фрол, записывай…

Тот с готовностью вытащил откуда-то записную книжечку и цанговый карандаш и с начал есть глазами начальство, демонстрируя готовность записать всё до последней буквы.

— Пункт первый — Александр Потапов зачисляется в состав пятой бригады на должность младшего мукомола с испытательным сроком в… в два календарных месяца. Пункт второй — ему выделяется в распоряжение помещение номер три в первом корпусе…

— Матвей Емельяныч, — осмелился вставить свои две копейки Фрол, — мы ж туда бригаду Афанасия хотели перевести…

— Подождёт Афанасий, — строго ответил ему Матвей, — ничего полезного он до сих пор нам не принёс, так что пусть другие люди теперь поработают. Пункт третий — оборудование и расходные материалы, тебе же понадобится и то, и это? — спросил он уже у меня.

— Точно так, — быстро ответил я, — станки, листы и прутки железа, химические реактивы и посуда для их приготовления и использования.

— Возьмёшь у него список и выдашь… ну или закупишь, если у нас нет такого… общую сумму на твои опыты определяю в… ну в пятьсот рублей.

— Маловато, — нагло поправил я хозяина мельницы, — может не хватить.

— Ладно, пусть будет тысяча.

— И хорошо бы моих пацанов тоже к делу пристроить, трое их вместе со мной…

— Зачислишь их помощниками младшего мукомола, — продиктовал Матвей. — Жить будете в нашем общежитии, Фрол покажет и разместит. Сегодня у нас 21 июля, значит 20 сентября продемонстрируете мне свои успехи, ну а не будет успехов, значит отправитесь обратно в свою конуру… даже не так — будет работать у меня за еду, пока не отработаете затраченные на вас деньги, а потом уж пойдёте в свою конуру. Всё ясно?

— Спасибо большое, Матвей Емельяныч, — начал было рассыпаться я в благодарностях, — господь не забудет вашу щедрость, — но тут меня прервал Фрол, взяв меня за плечо, рука крепкая у него была, этого не отнимешь.

Я тут же встал, поклонился довольно низко, но не до земли конечно, и мы вышли обратно в приёмную, — но сначала я тебя пожалуй к нашим мастерам отведу, расскажешь им, что и сколько тебе надо.

И мы спустились во двор, а потом перешли через площадь (через пару-тройку лет здесь построят второй железнодорожный вокзал, а пока здесь ветер гуляет в бурьяне) к механическим мастерским, как я понял. Станочный парк у них совсем даже неплохой был, это я сразу отметил, помимо стандартных токарных и сверлильных станков имели место даже два фрезерных, йокорный бабай. И один шлифовальный я заметил в дальнем тёмном углу. Мастера, суровые насупленные мужики, всерьёз меня конечно не восприняли и на вопросы отвечали нехотя сквозь зубы, но ничего, разберёмся со временем.

— Теперь химия, — сказал я Фролу по окончании беседы с мастерами, — нужны будут все возможные виды кислот и щелочей, какие сейчас можно достать, плюс стеклянная посуда для смешивания, плюс перегонный куб неплохо бы тоже…

— Это самогонный аппарат что ли? — уточнил Фрол.

— Да, почти… если ничего другого не найдётся, пойдёт и самогонный. Может ещё что понадобится, это по ходу дела прояснится, — туманно завершил я свою речь.

— Лады, — вздохнул Фрол и задал риторический вопрос, — и откуда ты такой умный взялся на нашу голову?

Отвечать на него было необязательно, я и не стал, а вместо этого попросил показать наше помещение. Фрол отвел меня туда… ну чего, нормальные площади, есть привод от мельничных валов, электричество конечно ещё бы не помешало, но это уж не сразу.

— Мне нравится, — заявил я, — а сейчас можно я свою команду приведу для оформления?

— Веди, — согласился Фрол, — зайдёте в мою контору через полчасика, там всё и оформим.

И я побежал за Лёхой и апостолами. Моё извещение о смене места обитания они восприняли с большим энтузиазмом.

— А чего, там и кормить будут? — сразу перевёл разговор в практическую плоскость Лёха.

— Обещали, — ответил я, — как кстати рыба-то, наловили чего?

Лёха виновато показал пяток карасей и одного подлещика общим весом в полкило наверно.

— Больше ничё не смогли, — шмыгнул носом он.

— Ладно, забудь, — обнадёжил я его, — дверь запрём на всякий случай и айда на мельницу.

Оформление заняло битый час — документов у нас естественно никаких не было, записали всё с наших слов, потом поставили на довольствие в местной столовой, отвели в общагу, оно тут же была пристроена к административному корпусу, отдельную комнату нам отвели с четырьмя пружинными койками, апостолы немедленно залезли на них и начали прыгать, Лёха удержался. А далее я вспомнил про свои дела на ярмарке.

— Ша, пацаны, у меня дела — к обеду должен вернуться, пока обживайте помещение и не бузите тут, а то и выгнать могут в первый же день.

И я ушёл вдоль берега к старцу Серафиму поговорить о делах своих скорбных…

Добежал я до этой хижины дяди Тома… ну то есть Серафима очень прытко, не первый же раз. Постучал… ну там особо не обо что было стучать, чтобы звук раздался, всё же из говна и палок слеплено, так я подобрал здоровый сук от дуба, он тут недалеко валялся, и поколотил им о тот же самый дуб, с которого он упал. Тут вдоль берега вообще очень много дубов росло, почти как на Черноморском побережье… колотя, думал, что вот сейчас из-за ствола вылезет кот ученый и расскажет чего-нибудь, но нет, кота не случилось, вместо этого из-за своей двери вылез старец Серафим, большой, волосатый и насупленный.

— Чего стучишь? — хмуро спросил он у меня, а потом добавил, — людей пугаешь тут…

— Звиняйте, дядя Серафим, — виновато отвечал я, — у меня небольшая проблема нарисовалась, хотел поплакаться.

— Ну говори, что за проблема у тебя там, — милостиво разрешил он.