Оперативный простор (СИ) - Дашко Дмитрий Николаевич

Так обычно рассматривают что-то или кого-то на предмет потенциальной угрозы: настороженно, с вниманием к каждой детали.

— Ещё раз приношу извинения за поздний визит: много работы, учёба ведётся в две смены. Но не мог не зайти — мы с Александром всё же коллеги. Трудно оставаться равнодушным к тому, что происходит. А сейчас мне пора, уважаемые Екатерина Олеговна и Георгий Олегович.

Он по-военному щёлкнул каблуками и стал быстро спускаться по ступенькам.

— Ты его хорошо знаешь? — спросил я, как только Птахин вышел из подъезда, а мы оказались в комнате, где никто бы не смог нас подслушать.

— Он прежде бывал у нас раз три-четыре… ну до того, как случился этот кошмар. Это единственный человек с Сашиной работы, который интересуется о его делах. Все остальные меня избегают. Похоже, больше никто не верит, что Саша не убийца. — вздохнула Катя.

Во мне проснулся сыщик. Если кто-то настойчиво интересуется делом — значит, у него есть причины для этого. Внешний вид этого Птахина явно говорит, что это не дурак и не простофиля, человек военный до мозга костей и потому собранный. И его визит к Кате отнюдь не случаен.

Любой мент на моём месте сразу бы насторожился — я не исключение.

— А что говорит Вадим Петрович на этот счёт? — как бы между прочим спросил я.

— Полагает, что всё произошедшее — какая-то ошибка, недоразумение. Сильно волнуется за Сашу. Вадим Петрович — очень интеллигентный и порядочный человек. Жаль, не могу сказать такое про остальных. Некоторые Сашины коллеги ведут себя ничуть не лучших тех милиционеров, которые арестовали мужа. Такие же грубые и неотёсанные болваны, — в сердцах произнесла Катя.

— И как часто Вадим Борисович осведомляется у тебя о муже?

— Это второй его визит после ареста.

— Значит… второй. Твой муж и Птахин — они были дружны?

— Дружбой я бы это не назвала. Скорее просто коллеги и знакомые. Когда Вадим Петрович бывал у нас в гостях, я не вслушивалась в их разговоры с мужем. Но как женщина могу сказать: у них имелись какие-то свои секреты, в которые мужчины так не любят посвящать женщин. Что-то связанное с их работой… Ах, я всё равно в этом не понимаю ровным счётом ничего, — чуть кокетливо произнесла сестра.

Воспоминания о прошлом доставляли ей удовольствие. Катя даже слегка развеселилась, почувствовала безмятежность. Конечно, это ненадолго, потом тяжкий груз происходящего снова возьмёт своё, Катя погрустнеет.

Но сейчас ей стало чуточку лучше.

Порой именно светлые моменты, сохранившиеся в памяти, поддерживают нас на плаву в этой жизни.

— Понятно. Что ты сказала Птахину обо мне? — продолжил я.

— Решил поиграть со мной в следователя? — усмехнулась она. — А мне казалось, что допросы остались где-то далеко в прошлом, и ты приехал, чтобы избавить меня от них. Знаешь. Теперь я понимаю, что чувствуют те, кого ты допрашиваешь…

— Катя, это не шутки. Пожалуйста, припомни, что ты говорила обо мне Вадиму Борисовичу, — начал сердиться я.

— Ничего толком, — произнесла сестра, но по наигранной беззаботной интонации я догадался, что она не договаривает.

— Катя! — сурово посмотрел я на неё.

Она отвела взгляд в сторону.

— Я же сказала, что ничего толком… Так, пустяки.

— Катя! — потребовал я. — Не ври мне, пожалуйста. Я этого не люблю.

Лицо её задрожало.

— Ну хорошо… Только ты не злись, пожалуйста! Я сказала Птахину, что ты работаешь в уголовном розыске и что специально приехал в Петроград, чтобы найти настоящего убийцу.

— Ёлки-палки! Катя! — простонал я.

— А что такое? — удивилась она. — Это ведь правда!

— Даже если это правда, не стоит вываливать её каждому встречному-поперечному!

— Вадим Петрович не какой-то случайный человек. Он коллега Александра и один из тех немногих, которых действительно заботит его судьба, — заявила Катя, полностью уверенная в собственной полноте.

— Прости, сестра, это мой косяк, — начал говорить я.

Она недоумённо подняла брови.

— Косяк? А при чём ту двери? — Она улыбнулась. — А, теперь поняла: это, наверное, из вашего профессионального лексикона. Что-то вроде вины, оплошности… Я догадалась, да?

Я кивнул.

— Вообще, вместе с революцией появилось так много новых слов, — задумчиво произнесла она. — А некоторые вдруг приобрели новое ничем не объяснимое значение. Так в чём же заключается твой «косяк» братец?

— В том, что не проинструктировал тебя на мой счёт.

— И только?

— Не только. Чем меньше ты что-то говоришь посторонним, тем лучше для тебя и для мужа. Ты поняла меня, Катя?

— Конечно, брат. Ты был у следователя? — спросила она чуть дыша.

Я видел, с каким трудом дался ей этот вроде бы простой вопрос.

— Был. Но мы, кажется, нашли с ним общий язык.

— Хоть одна хорошая новость за сегодня! — обрадовалась Катя. — Я жутко боялась, что он накричит на тебя и выставит за дверь.

Я усмехнулся. Собственно, так оно практически и произошло на самом деле.

— На этом новости не заканчиваются. Следователь пообещал устроить завтра свидание с Александром.

— Завтра? — взволнованно вскрикнула Катя.

— Тише! — попросил я, приложив палец к губам.

Она кивнула и продолжила почти шёпотом.

— Боже мой, я целую вечность не видела Сашу… Ты можешь взять меня с собой? Я так хочу увидеть мужа.

— Я понимаю тебя, сестрёнка, но с этим лучше повременить. Ты в курсе, что Александр категорически отказывается сотрудничать со следствием?

— Да, следователь сказал мне, что Саша не хочет давать показаний. Я понимаю мужа: он тоже полагает происходящее фарсом. Он никого не убивал. Странно, что следователь так и не смог понять этой простой истины.

— Следователь не должен ничего понимать, следователь должен доказывать или опровергать. А Александр не желает говорить даже о том, где находился в момент совершения убийства. Знаешь о чём это говорит?

— Нет, — недоумённо произнесла сестра. — Ей-богу, даже не понимаю…

— Возможно, он молчит, чтобы не выдать дорогого для себя человека. И потому, Катя, сейчас я задам тебе очень важный вопрос, на который ты мне обязана ответить честно, как на духу.

— Задавай, — кивнула сестра.

— Скажи правду, Катя — это не ты убила Хвылина, а муж молчит, чтобы не выдать тебя?

Глава 16

Катя остолбенела.

— Жора! — воскликнула она, — ты, верно сошёл с ума? Да как у тебя язык повернулся, спросить у меня такое! Я же твоя сестра!

— Катя, не надо оценивать моё психическое состояние: просто скажи да или нет — Александр молчит, потому что выгораживает тебя? Ну, не бойся, сестрёнка — я спокойно перенесу эту новость и тоже не выдам тебя! — взмолился я.

— Боже, как ты невыносим, Жора! Как ты вообще мог такое подумать обо мне! Ты что — действительно можешь представить меня в роли убийцы? Да я даже не знаю, с какой стороны подойти к пистолету, что уже говорить про другое, — едва не зарыдала сестра. — И с какой стати я бы поехали к тебе, чтобы ты нашёл убийцу?

— Прости, Катюша, — я прижал сестру к себе. — Я был должен это узнать.

— Ты веришь, что я никого не убивала? — всхлипнула она.

— Верю, — погладил я её по голове. — Ещё раз прости: это работа, она накладывает свой отпечаток — я привык подозревать всех и каждого.

— У тебя ужасная работа, — улыбнулась она.

— Это единственное, чего я умею, — вздохнул я.

— Ты голоден? — переключилась она.

— Как волк, — признался я. — После ухода от тебя весь день питался святым духом, чаем и чужими бутербродами.

— Тогда иди — мой руки. Это твоё, — подала она мне полотенце.

Она с тревогой посмотрела на меня:

— У тебя осунувшееся лицо… Ты почти не ешь и мало спишь. Мне кажется, ты весь издёргался.

— Это тоже издержки работы. Не бери в голову, хорошая еда и сон мигом приведут меня в порядок, — улыбнулся я.

— Я тебе постелила на кушетке. На ней обычно спят наши гости. Поужинаешь и сразу на боковую. Завтра у тебя трудный день.