Не вернёмся, не свернём (СИ) - Соловей Дмитрий "Dmitr_Nightingale"
Особого выбора у нас не было. Если никто из родственников до сих пор не появился, то они или не смогли проехать на колясках, или не знали, где нас искать. Костика оставлять одного я тоже не хотел. Камеру засунули в багажник и стали устраиваться в салоне, да ещё с младенцами. Кое-кто из местных жителей выглядывал из дворов, привлеченный таким необычным зрелищем, но помощь нам не предлагали, своих проблем у людей хватало.
Двигаться в автомобиле без стёкол пришлось медленно. Дуло со всех сторон, а на нас ещё мокрая одежда. Малышей священнослужители нам помогли укутать, для всех остальных одежды не подобрали. Но потихоньку объезжая препятствия, наконец добрались.
Нужно ли говорить, что дома Деевых встречали с рёвом и плачем? Родня уже предприняла попытку проехать в город, но заплутали на усыпанных всевозможным мусором улицах. Мы дружно стали успокаивать домашних, рассказывая, что отсиделись в храме.
— Чего раскудахтались? — бурчал Егор. — Если и простыли, то у нас лекарства есть. Никого ничем не ударило, одежда порвана, потому что падали.
— Егор, Андрей, при первых же признаках воспаления лёгких полный курс лечения, — предупредил я.
Повезло, что родственники к нашему приезду баньку затопили. Мы с парнями попарились, переоделись в сухое и чистое, покушали и разбрелись по спальням.
С утра я у себя не почувствовал никаких признаков простуды. Немного ломило мышцы рук оттого, что пришлось в предыдущий день потаскать тяжести, в остальном же я чувствовал себя хорошо. Костик, оставшийся ночевать у Деевых, только что не бил копытом, так ему свербило отправиться снимать последствия того стихийного бедствия. Пришлось мне самому его сопровождать. Пешком идти не стоило, лошади по тем завалам не пройдут. Автомобиль без стёкол тоже сомнительное средство передвижения, но на нем хотя бы можно доехать до нужного места. Так мы и отправились на побитой машине.
Направление торнадо знали, сами лично видели и двинулись по пути стихии. Первое, что меня поразило, это поврежденные деревья. Не просто ветки, а стволы в самой толстой части были спирально закручены.
Костик такое необычное явление захотел снять. Пока он крутил ручку, подошёл один прохожий и сообщил, что в Сокольнической роще столетние деревья с корнем вырвало. Дальше мы доехали до Лефортовой пожарной части. Судя по разбитым в щепы телегам, ураган разбил пожарный обоз. В стороне лежали тела погибших пожарных, накрытые полотном. Нас с оператором оттуда прогнали, не дав снимать.
— Общие кадры города у тебя есть, не будем людей нервировать, — сказал я Костику. — Лучше поваленные деревья снимай. Они тоже эффектно смотрятся. Попробую до Анненгофской рощи доехать.
Совсем близко на машине я до неё не добрался. Пришлось топать через завалы самим, чтобы запечатлеть на плёнке отсутствие той самой рощи.
— Вот это да! — не удержатся Костик от возгласа.
Я и сам прибалдел. Видели фото того места, где упал (вернее, упадёт) Тунгусский метеорит? Здесь было нечто похоже. Огромная территория рощи представляла собой сплошной завал с редкими столбиками изломанных стволов деревьев. Самые шустрые жители уже начали таскать деревья себе на дрова.
— Стадо коров вчера неподалёку паслось, — остановился рядом с нами какой-то мужчина. — Так разметало и побило животинок. Люди бают, что двух тёлок унесло, а пастуха подняло и на дерево бросило. Он на ветках повис и жив остался.
Встреченный нами народ имел ошеломлённый и маловменяемый вид. Мимо прошли какие-то не то паломники, не то просто крестьяне. Толпа человек в сто выкрикивала: «Божья воля… Прогневался господь…» Я решил, что нам пора возвращаться. Не стоит вставать на пути этих неадекватных. К тому же плёнка у Костика уже закончилась. По пути завёз его к Митьке Румянцеву. Все присланные из Петербурга операторы у него остановились. С Румянцевыми мы немного поговорили о торнадо, и я поспешил дальше.
В доме Деевых молились. Нет, не просто молились, а громко, с выносом икон и всем семейством разом. Что-то про чудесное спасение детей бормотали, а я там выступал в роли главного спасителя. Тёща близнецов меня только что не залила слезами.
«Московские ведомости» на следующий день дали хоть какую-то информацию о случившемся. Сколько погибло людей, ещё не успели пересчитать, лишь сообщили, что в больницу доставлено восемьдесят пять человек.
— Тьма тьмущая народа погибла, — уверяла кухарка, успевшая прогуляться куда-то на рынок.
«Московский листок» раздобыл сведения быстрее. В нем описывалось то, что случилось за пределами Москвы: полностью разрушенные деревни, растерянные люди, собирающие собственный скарб, и многочисленные повреждения.
«Около шлагбаума через Гавриков переулок убило пять лошадей, убит кровельщик (звание, имя и фамилия пока не выяснены)».
«В момент смерча мимо Лефортовского дома проезжала карета с Иверской иконой Божьей Матери. Налетевший вихрь оторвал карету от лошадей, а громадным куском крыши, точно ножом, у кареты отрезало задок. Другим куском у кучера отхватило пальцы на левой руке, а карету накренило. Икона была вынесена и временно помещена в Лефортовском полицейском доме».
«Опрокинуто несколько пустых товарных вагонов и платформ около элеватора».
Примерно в таком ключе давали оценку происшествию московские газеты в течение трёх дней после трагического события. И вдруг в «Московских ведомостях» опубликовали сообщение-некролог.
— «Не выдержало сердце светила российской медицины, — зачитал Андрей. — В Москве скончался Николай Васильевич Склифосовский».
— Как же так? — растерянно пробормотал Андрей.
— Он на церемонии открытия больницы не очень хорошо себя чувствовал, — припомнил я. — А тут ещё и торнадо. Помните, как нам всем стало плохо, когда смерч над храмом прошёл?
— Николай Иванович, я сейчас отправлю посыльного на телеграф, чтобы он сообщил в Петербург о вашем здоровье, — спохватился Егор.
Отказываться я не стал. Сразу и не подумал, что обо мне могут волноваться. После смерти Склифосовского стоит сообщить, что я не пострадал.
Глава 9
Покинуть Москву на следующий день не получилось. Из-за торнадо железнодорожное сообщение было нарушено. По городу ходили самые невероятные слухи о происшествии. По-хорошему, нужно бы Костика отправить проявлять плёнку с документальными кадрами, чтобы предотвратить эти сплетни, но он тоже вынужден был ждать, когда пойдут поезда в Петербург. В газетах писали о природном катаклизме такое, что, как говорится, и смех, и грех:
«В одном из общественных учреждений от лица, занимающего видное положение, мы узнали о двух версиях, вращающихся в местных спиритических кружках и по-своему объясняющих причину урагана. Не знаем, от каких загробных теней спириты получили свои объяснения, но они таковы… По одной версии воюющие с нами японцы давно уже заврались в своих обещаниях подойти к самой Москве. Теперь это достигнуто. Тени убитых и утонувших героев целым корпусом налетели на Москву и наделали массу бед.
Сторонники другой версии резонно возражают, что география японских теней весьма хромает».
Прочитав очередную чушь, я сам засел за статью. Насколько помнил, описал природу торнадо и того, что случилось. К моему глубокому возмущению, «Московский листок» статью не принял, послав меня в научные издательства. Им были интересны совсем другие происшествия.
«Вчера проживающая на Таганке крестьянка Ирина Яковлева Фролова шла мимо дома Селина на Камер-Коллежском валу близ Бутырской заставы; в это время из ворот упомянутого дома выбежала корова и стала бодать Фролову, причем сшибла ее с ног и изранила спину, руки и ноги».
«Вчера в 2 часа утра на Петербургском шоссе против ресторана «Яр» на одной из лавочек бульвара преждевременно от испуга разрешилась от бремени проходившая здесь крестьянка Корчевского уезда Елизавета Петрова, 24 лет, живым младенцем женского пола. Больная с новорождённым в карете «скорой помощи» отвезена в Старо-Екатерининскую больницу».
