Rein Oberst - Чужой для всех
— Это вы тот Криво-лапоф? — воскликнул удивленный Ольбрихт.
— Ну да, я, господин гауптман, — танкист стал переминаться с ноги на ногу. Он был рад, что его узнали.
— Хорошо, Криво-лапоф, — Ольбрихт похлопал того по плечу. — Я доволен, что вы живы, и что оказались здесь. Вы мне будете нужны и еще расскажете о себе, но позже, а сейчас занятия.
— Слушаюсь, господин гауптман! — бодро ответил низкорослый танкист и радостно проводил взглядом своего спасителя.
— Ты что, Степа, немца этого знаешь? — толкнув того в бок, удивленно спросил рябой сухощавый танкист.
— Еще как знаю! Он спас меня от расстрела, когда я попал в плен, — с жаром ответил Криволапов. — Я ему до гроба жизнью обязан. Если бы не этот капитан, валялись бы мои косточки где-то под Поляниновичами. Есть такой поселок. Потом расскажу. Ладно, тише, рябой, давай послушаем офицера.
Ольбрихт тем временем вышел на середину плаца и стал громко говорить.
— Солдаты! Великая Германия доверила вам трофейное русское оружие. Эти танки первое время сеяли панику в войсках Вермахта. Но затем у нас появились «Тигры» и «Пантеры», которые сломали хребет русскому бронированному медведю. Тем не менее, Т-34 в хороших руках – грозное оружие. Вы проявили себя как доблестные солдаты в борьбе с партизанами и их пособниками. Командование благодарит вас за это и ставит перед вами еще более серьезную задачу. Но о ней позже. Сейчас каждый экипаж покажет свою боевую и тактическую выучку. После чего мы выберем из вас лучших, кто в борьбе с большевизмом докажет свою доблесть в настоящем бою. За свои подвиги вы будете представлены к немецким наградам, получите новые звания, как ваш командир генерал Каминский, — капитан Ольбрихт сделал паузу. Достал белоснежный носовой платок и дотронулся им до вспотевшего лба. Было тепло, парило. Он уже не удивлялся изменчивой, непостоянной погоде в Белоруссии. Вчера только прошел ливень, было довольно прохладно, а сегодня, поменялся ветер и, температура приблизилась к двадцати градусам. К вечеру, он знал, будет необыкновенно красивый малиновый закат и тихая-тихая ночь. А ближе к утру небо может вновь надеть рваный облачный панцирь, закрыв солнце и даже пролиться дождем.
Русские танкисты зашевелились, пошел разномастный говорок. Никто не остался равнодушным от информации произнесенной немецким офицером.
— Внимание, солдаты! — Ольбрихт поднял руку, и русские танкисты тут же притихли. — Позади вас дорога. Она ведет на танковый полигон. Он находится в двух километрах отсюда. Количество боеприпасов на танк ограничено: пять снарядов фугасных, пять бронебойных и два комплекта пулеметных патронов. Уничтожьте скрытого врага, подавите огневые точки. Враг условный, обозначен макетами. Первому экипажу готовность номер один через пять минут. Второму экипажу готовность через двадцать минут, третьему – через пятнадцать минут после второго. Вперед! — Ольбрихт сделал отмашку перчатками, которые держал в руке.
Взревели танковые дизеля, обдав площадку едкой гарью, и Т-34 круто развернувшись, и в соответствии с установленным временем загромыхали по вспаханной траками дороге, ведущей на полигон…
Через два часа после боевых стрельб состоялось новое построение русских танкистов. Командир разведбатальона с комиссией, наблюдавшей за стрельбами, вновь прошелся мимо солдат, только уже внимательно вглядываясь в их лица.
Вот фельдфебель Опанасенко. Хитрые бегающие глаза на скуластом, чернобровом лице. Командовал умело, наводчик хороший, но сдаст СМЕРШу сразу, как попадем в тыл. – Франц поставил крест.
Вот гефрайтер Ивашкевич. Стрелок-радист. Смотрит прямо в рот, провожает взглядом и цели поразил неплохо. Хорошо разбирается с радиостанцией, – галочка легла напротив его фамилии.
Семенов. Смотрит без боязни, открыто. Нагловат. С обязанностями заряжающего справился. – Франц поставил знак вопроса.
Панцершютце Жук, водитель-механик, очень осторожен, неповоротлив. Подставил бок под выстрел пушки. – Крест. Следующий экипаж.
Оценив, таким образом, каждого русского танкиста, Ольбрихт отобрал четырех человек на два танковых экипажа. Это были водители и заряжающие. Командирами этих танков поставил волевых, опытных обер-фельдфебелей, немного знающих русский язык. После чего, всех панцершютце отвели в учебный класс на теоретическое занятие. Его проводил лично гауптман Франц Ольбрихт. Для синхронного перевода русским танкистам был вызван переводчик из штаба дивизии.
— В скором времени, — начал разговор Франц, — всем вам предстоит участвовать в одной важной операции. Не исключено, что придется участвовать в боях с различным противником, как с танками, так и с пехотой и противотанковыми орудиями.
Я не скажу, возможно, для вас ничего нового, все вы неоднократно доказали свою выучку и доблесть в боях, но тем не менее считаю все же необходимым напомнить вам непреложные тактические правила и принципы действия в боевой обстановке.
Как говорит известная немецкая пословица: «Хочешь забраться на лестницу – начинай снизу». Поэтому начнем с боевого построения передового взвода. Движение по дорогам будет, когда это возможно, стандартным – колонной. Наступление двумя колоннами, когда местность, проходима по сторонам от дороги. Построение в виде "W" во время наступления по широкому полю, степи.
Теперь методы наступления. Передовым танком будет экипаж обер-фельдфебеля Альтмана. Сюда войдут русские панцершютце Кара-сев и, — Ольбрихт взглянул на Криволапова и, улыбнувшись, произнес. — Криво-лапоф, — тот вскочил и выкрикнул: — Jawol, gerr hauptmann! — немцы засмеялись. Русские только усмехнулись над ретивостью водителя танка.
— Gut, гефрайтер Криволапоф. — Очень корошо! Передовой танк Криволапоф должен слегка превышать скорость при движении, чтобы уменьшить время между остановками для наблюдения. Вы поняли меня?
— Так точно, господин гауптман.
— Корошо, — Ольбрихт взмахом руки посадил резвого танкиста и продолжил разговор. — Командир взвода лейтенант Эберт со своим экипажем пойдет вторым, постоянно контролируя предписанную скорость, чтобы быть уверенным в том, что интервалы между танками не превышают 150 метров.
При вступлении в контакт с противником передовому танку открывать огонь из пулеметов немедленно, даже если он будет неприцельным, чтобы заставить противника залечь. Затем командир взвода приказывает уничтожить ослабленного противника прицельным концентрированным огнем или охватом. Если встречен сильный противник, то подать знак и в бой вступает вся группа. При встрече препятствий – границ леса, холмы, повороты дороги, населенные пункты, остановиться для наблюдения, по возможности в укрытии, обстрелять местность из пулемета на случай наличия противника. Несоблюдение этого кардинального правила головным танком ведет до 80 % потерь передового взвода. Вам понятно эта истина, обер-фельдфебель Альтман?
— Да, господин гауптман.
— Очень хорошо. Теперь рассмотрим бой с противотанковыми орудиями и артиллерией, — Ольбрихт подошел к классной доске и начертил расположение пушек на разном расстоянии от взвода танков.
— Смотрите сюда, — он громко обратил внимание танкистов на доску. — Это очень важно! Если противотанковое орудие впереди на дистанции 1000 метров. Необходимо занять позицию и концентрированным огнем из пулеметов и фугасным снарядом уничтожить орудие. Если противник на дистанции 400 метров, то не угрожаемый танк открывает концентрированный огонь, а угрожаемый танк атакует в движении, обходя с фланга. Третий случай, если противотанковое орудие впереди. Дистанция 60 метров, что будете делать, обер-фельдфебель Каульбах, — командир разведбатальона посмотрел на белобрысого, с пухлыми губами командира танка, имеющего знак за штурмовые атаки.
Тот быстро поднялся и четко ответил. — Стреляю из всех стволов, двигаюсь на полной скорости прямо на орудие и переезжаю его. Остальные не угрожаемые танки концентрированным огнем обстреливают вражескую позицию.
— Хороший ответ, Каульбах. Другой случай, противотанковое орудие с тыла, дистанция 200 метров. Что будете делать?
— При появлении вражеского орудия с тыла на указанной дистанции, ухожу от противника на полной скорости вперед, ставя дымовую завесу, и разворачиваю башню назад. Не угрожаемые танки немедленно занимают позицию и открывают огонь. Ответ закончен.
— Похвально, обер-фельдфебель Каульбах. Ставлю всем в пример правильные ответы командира третьего экипажа. Всем понятно, что я сказал? — капитан Ольбрихт обращался в большей степени к русским танкистам и смотрел на них внимательно. Те молчали, сидя позади своих немецких командиров.
— Ромберг, вы все правильно перевели русским панцершютце?
— Да, господин гауптман.
— Хорошо. Теперь всем внимание! — Ольбрихт вновь строгим взглядом обвел всех присутствующих танкистов. — То, что я рассказал, недостаточно для предотвращения потери угрожаемого танка. Эти принципы должны быть использованы в сочетании с одним самым важным правилом борьбы с противотанковыми орудиями.
