Олег Шушаков - На сопках Маньчжурии
Борис Смирнов поинтересовался размерами аэродрома у монгольского авиатора, который хорошо говорил по-русски.
Тот ответил не сразу, некоторое время что-то соображая, а затем, махнул рукой:
– Туда километров триста, а в эту сторону еще больше! А там, за горизонтом, начинаются сопки, – и рассмеялся. – Да, да, товарищ! Здесь вы можете где угодно взлетать и приземляться…
По замыслу комкора Смушкевича, который командовал советской авиацией в районе конфликта, опытные боевые летчики должны были провести тренировочные бои с молодыми пилотами, передать им все, чем владели сами. Инструкторы направлялись во все эскадрильи истребительных полков.
Герой Советского Союза полковник Александр Гусев был назначен командующим истребительной авиацией, Герой Советского Союза майор Иван Лакеев – его заместителем. Герои Советского Союза майоры Герасимов и Кравченко, а также капитаны Кустов и Степанов, старшие лейтенанты Николаев, Орлов и Рахов попали в двадцать второй полк. Герои Советского Союза майор Грицевец и капитан Коробков, а также майор Смирнов, капитаны Жердев, Зайцев и старший лейтенант Хотелев – в семидесятый.
И работа закипела…
Сначала надлежало познакомиться с районом боевых действий, как следует. Обстановка как нельзя лучше способствовала этому. Японские самолеты в небе Монголии пока не появлялись, и летчики могли спокойно летать, изучая с высоты пограничные районы. Пилоты видели, что граница проходит за рекой Халхин-Гол и тянется вдоль нее.
От левого берега к западу, в глубь страны, на сотни километров раскинулись степи. Они начинались сразу же за горой Хамар-Даба. Район был разрезан надвое речкой Хайластын-Гол с заболоченными берегами. И никакого укрытия от воздушного наблюдения.
Июньское солнце раскаляло землю, огромные тучи мошкары не давали покоя. Их было так много, что достаточно было провести рукой по плоскости самолета, и в ладони оставался целый ком. Острые на язык летчики сразу же прозвали летающую напасть 'самураями'.
Учебные бои и тренировочные полеты были максимально приближены к боевым условиям. Строевые пилоты смело сходились с опытными инструкторами в поединках и быстро приобретали уверенность в себе и волю к победе. Многие из прибывших асов имели не только большой боевой опыт, но и многолетний опыт летно-инструкторской работы в авиашколах. Как, например Григорий Кравченко или Сергей Грицевец. И они умели свой опыт передавать.
На полевом аэродроме двадцать второго истребительного авиаполка с позывным 'Ростов' занятия со строевыми летчиками проводил майор Кравченко. Изучали тактику воздушных боев с японцами.
Все сводилось, в сущности, к давно известным вещам – осмотрительности, высоте, скорости, маневру, выдержке и взаимопомощи:
– С японскими истребителями на виражах не связывайтесь, старайтесь драться на вертикалях. Держаться надо вместе – одиночек бьют. Помните о взаимовыручке! Нападайте сверху, со стороны солнца, используйте облака для маскировки.
– А если противник имеет значительное численное превосходство? Как быть?
– Еще Суворов учил бить не числом, а умением, – ответил Кравченко. – Если ты занял выгодное положение для атаки – нападай стремительно. Первая атака не удалась – уходи, используй преимущество в скорости, разворачивайся и снова нападай… Японцам нельзя отказать в смелости, в мастерстве, в умении схитрить… Сам видел не раз, как самурай, попав в трудное положение, имитировал падение с высоты. А на высоте ста метров выравнивал самолет, и на большой скорости уходил на свою территорию.
Для того, чтобы показать, что такое настоящий воздушный бой, Кравченко предложил Рахову размяться в небе. Они разошлись по машинам и после короткого разбега с энергичным разворотом и набором высоты, разлетелись в разные стороны.
Сделав боевой разворот, истребители понеслись навстречу друг другу. С каждой секундой расстояние между ними сокращалось. И только в самое последнее мгновение они одновременно взмыли вверх. А потом долго крутились, стараясь зайти 'противнику' в хвост…
Летчики, находившиеся на аэродроме, с восхищением наблюдали за поединком.
– Тебе что, жизнь надоела? – после посадки, вытирая со лба пот, с досадой сказал майор Кравченко.
– А ты что не отвернул? – улыбнулся Виктор.
– Ну, и характер у тебя! – чертыхнулся Григорий. – Надо ж соображать, что к чему! Учебный же бой-то!
– На то он и учебный, чтобы учиться побеждать… – сказал Рахов.
Когда, в конце тридцать седьмого старший лейтенант Кравченко уехал в Китай, туда же, в Китай, предлагали поехать и ему, старшему лейтенанту Рахову. Но Виктор отказался…
Их тогда подняли по тревоге и прямо из НИИ привезли в Генштаб, собрали документы и в каком-то подвале переодели в штатское. Летчики-испытатели решили, было, что предстоит командировка в Испанию. Кое-кто из НИИ там уже воевал. Тот же Анатолий Серов, например. Но на инструктаже в Кремле, который проводил лично Всесоюзный староста Михаил Иванович Калинин, им объявили, что международная ситуация осложнилась и возник новый очаг напряженности. Поэтому предстоит лететь не на запад, а на восток – в Китай, помогать братскому китайскому народу в его борьбе против японских оккупантов. Калинин предупредил, что если кого-то собьют, то в плену, как бы их ни пытали, признаваться, что они служили в Красной Армии и состояли в партии нельзя!
– Врите, что работали в гражданском флоте, что вас уволили, и вы поехали в Китай на заработки, что вы вообще не согласны с советской властью! А уж Родина вас не забудет, непременно вытащит из плена и вернет домой, – сказал Калинин.
Когда Михаил Иванович предложил задавать вопросы, Виктор поднялся первым и попросил оставить его в Москве, поскольку он всего три дня как женился. Калинин, улыбнувшись, согласился.
После Рахова самоотвод по разным причинам взяли еще несколько человек. В результате из Научно-испытательного института ВВС в Китай отправились лишь два пилота – старшие лейтенанты Григорий Кравченко и Андрей Ровнин, а остальных пришлось набирать в строевых частях…
Конечно, Виктор потом пожалел об этом, но поезд уже ушел. Нет, отношение товарищей к нему не изменилось. В его смелости ни тогда, ни потом никто не сомневался. Но, как говорится, ложки нашлись, а осадок остался. У него остался…
Видимо, японцы знали о прибытии опытных советских летчиков… Во всяком случае, с начала июня в небе Монголии они не появлялись. Одиночные разведчики ходили на больших высотах и далеко на монгольскую территорию не залетали.
На наших аэродромах в период затишья помимо боевой учебы на первый план вышли вопросы организации быта летно-технического состава.
Для военного человека стойко переносить тяготы и лишения воинской службы – дело привычное. Никто и не жаловался. Но командиры и комиссары понимали, что в условиях изматывающей жары, обилия мошкары и недостатка питьевой воды сберечь силы подчиненных для боя является их первостепенной задачей.
На полевых площадках для пилотов были установлены юрты, для техников – палатки. В юртах, по обыкновению, расстилалась мягкая кошма, на ней – матрацы. Но, ясное дело, о нормальном отдыхе в такую жару речь идти не могла. Не давали выспаться и комары, тучами залетавшие в любую дыру. Входные отверстия в помещения завешивались марлей, из нее же изготавливали самодельные накомарники, но это мало помогало. Курильщики спасались, нещадно дымя самокрутками. Остальные терпели, пока могли. А потом яростно молотили 'самураев', чем под руку подвернется.
Наибольшие трудности были с водоснабжением. Озер было много, да пить-то из них было нельзя. Вода имела горький соленый вкус. Питьевую воду добывали из малочисленных колодцев. Но она была сомнительной свежести и чистоты, поэтому без хлорки обходиться не удавалось…
С рассвета до наступления темноты летный состав неотступно находился у самолетов. Здесь же завтракали и обедали. Походная кухня подъезжала к стоянкам, где под навесом стояли столы. И только на ужин, когда монгольское небо по южному резко темнело, летчики и техники собирались в столовой на базе.
Питание вначале было однообразное. Но стараниями военкома полка, поставившего вопрос перед кем надо, как надо, через несколько дней на столе у летчиков помимо баранины вареной, жареной и пареной, появилась картошка, квашеная капуста и соленые огурцы. А потом и сыр с колбасой, икра паюсная и кетовая, и даже кофе!
Одновременно с обучением и тренировками личного состава в район боевых действий усиленно перебрасывались новые эскадрильи. Изношенные истребители и бомбардировщики выводились из боевого состава полков.
Прибывали и новые летчики. И их тоже надо было вводить в курс дела и тренировать…
Капитан Степанов был назначен командиром переброшенной из Киевского военного округа эскадрильи И-15бис.
