Дмитрий Дашко - Прощай, гвардия!
Первыми пленными стали несколько шведов-пограничников на заставе. Взяли мы их без проблем, стрелять и махать шашками не пришлось. Увидев нас, шведы сами сложили оружие.
Толку от погранцов было — кот наплакал. Они даже не знали, что их страна находится в состоянии войны с Россией. По-моему, в Стокгольме что-то перемудрили. Скрытность скрытностью, но не в ущерб же самим себе.
Через пару километров мы наткнулись на финскую деревушку с труднопроизносимым названием. Количество гласных в нем зашкаливало за все разумные пределы. Там на постое стояли с десяток мушкетеров пехотной роты, раскиданной по округе. Солдатики не столько держали тут рубеж обороны от русских, сколько подавляли волнения среди озлобленных финнов.
Все это нам сообщил пожилой чухонец-дровосек, встреченный в ближайшем лесу. Мужика «колоть» не пришлось, он выложил все как на духу, когда узнал, что странные типы в белых накидках с капюшонами — русский передовой отряд, а почти двухметровый верзила (то бишь я) — херр майор, о чем ему поведал предусмотрительно захваченный с отрядом переводчик.
Финны ненавидели шведов и охотно с нами сотрудничали.
Дровосек с нескрываемым удовольствием выложил все, что знал, обрисовал подступы к деревне и кто в каком доме находится.
— Убейте их всех! — попросил он напоследок.
По интонации было ясно: совсем достали мужика квартировавшие в его халупе шведы.
Я не стал огорчать дровосека. Было конкретное распоряжение Миниха: без нужды никого живота не лишать. Как и положено солдату, я намеревался исполнять приказ до последней буквы.
Среди шведов хватало и противников войны. Незачем их настраивать против себя ненужными зверствами. Был расчет, что «колпаки» сумеют взять власть в шведском парламенте и положат конец абсолютно не нужному ни той ни другой стороне кровопролитию.
Все, чего Россия хотела добиться от Швеции, было получено еще Петром Первым в результате Северной войны. Новых территориальных претензий к потомкам викингов мы не имели.
Дровосек показал нам кратчайший и безопасный выход из леса, и вот она — деревушка, о которой я говорил раньше. Пяток домов на двух пригорках. Заграница.
Солдаты интересовали меня меньше всего, но с ними был еще капрал: пусть скромный, но источник информации. В идеале хотелось взять офицера, но пока будем работать с тем, что есть. Дайте время, доберемся и до более важных птиц.
Волнения я не испытывал. После Крымской кампании эта война казалась чем-то вроде увеселительной прогулки. Понятно, что пуля дура и может достаться кому угодно, но пока мы обходились вообще без крови — и своей, и чужой и намеревались продолжать в том же духе.
Брать шведов предстояло тихо, я не хотел поднимать переполох раньше времени. Зачем будоражить ничего не подозревающего противника?
При всем уважении к неприятелю, замечу одно: квартировавшие в деревне шведские мушкетеры службу несли из рук вон: даже не выставили часового, в чем я убедился лично, сначала осмотрев окрестности в подзорную трубу, а потом подъехав на максимально близкую дистанцию. Никакой реакции. Холод загнал шведов и финнов в теплые дома, на улицу они не показывали носу.
Меня такой расклад устраивал. Я вернулся в лес, где был разбит временный лагерь отряда. Люди — не машины и нуждались в отдыхе.
— Господин майор, будут приказания? — поинтересовался Мюнхгаузен.
Он уже давно был моей правой рукой и сейчас рвался в бой.
— Обязательно будут, — ответил я и изложил свои соображения.
Бросать на несчастную деревушку весь отряд не имело смысла. Люди в таком количестве только мешали бы друг другу.
Я вызвал к себе отделение Чижикова (как ни сопротивлялся гренадер, я оказался упрямей и заставил его принять командование над десятком) и обрисовал перед бойцами задачу. Солдаты были бывалыми, прошли огонь и медные трубы турецкой кампании, потому понимали меня с полуслова.
— Значица, огненным боем не пользоваться? — на всякий случай уточнил Чижиков.
Я кивнул. Выстрелы могли привлечь к себе внимание в ближайшем шведском городе — Вильманштранде (он отстоял отсюда где-то на пять-шесть километров), а я не собирался спугнуть вражеский гарнизон раньше, чем нужно. Имелись у меня насчет этого городишки некоторые задумки.
Чижиков не подвел. В подзорную трубу было видно, как с трудом отличимые от снежного фона фигуры проскользнули в деревню, как, разбившись на несколько партий, ринулись в занятые шведами дома. Внутри закипели короткие схватки, закончившиеся одинаково. Через пять минут Чижиков уже стоял на пригорке, подавая нам знаки. За спиной гренадера уныло сгрудились связанные пленные — числом ровно десять. И тут смогли обойтись без трупов. Определенно эта война начинала мне нравиться.
Мы с Мюнхгаузеном выехали из леса, чтобы допросить капрала. Он не стал разыгрывать из себя героя и выложил все, что знал. В первую очередь меня интересовал гарнизон Вильманштранда. Выяснилось, что комендант города — полковник Вильбранд — имел под ружьем меньше батальона при нескольких орудиях. Точного количества пушек капрал назвать не сумел.
Город находился в очень удачном месте. Он со всех сторон был окружен горами, на одной из которых шведы поставили артиллерийскую батарею и с высоты контролировали всю округу. О лобовом штурме, да еще нашими силами, не стоило даже мечтать. Ко всем прочим неприятностям имелись сухой ров, обнесенный палисадом, земляной вал и крепкие стены.
При необходимости защитники могли удерживать Вильманштранд хоть до морковкина заговенья, однако нам стоило поспешать. Капрал сообщил неприятную новость: со дня на день к стенам города ожидалось прибытие пятитысячного корпуса генерал-майора Врангеля. Шведы планировали использовать Вильманштранд в качестве опорной базы и уже отсюда развить наступление на российские земли.
Взвесив все за и против, я решился на задуманное. Мероприятие выглядело авантюрой, но в случае успеха давало много преимуществ.
О нас в гарнизоне не знали. На шведской территории мы орудовали всего ничего и могли воспользоваться фактором неожиданности, взяв город нахрапом. Удача всегда на стороне смелых.
Я приказал раздеть пленных и оставил их в натопленной избе под надежным караулом. При возможности отправлю бедолаг в тыл. Чем меньше на моей совести будет мертвецов, тем спокойней я себя буду чувствовать. Трупы, пусть и врагов, — тяжелый груз.
Бойцы Чижикова переоделись в мундиры шведских солдат. Я с трудом влез в немилосердно тесный мундир капрала, поскольку намеревался играть в намеченном деле не последнюю роль.
Разумеется, долг офицера заключается отнюдь не в бравировании перед опасностью, однако практически никто из моих бойцов не владел шведским, и лишь я предусмотрительно нахватался кое-каких верхушек и мог сносно говорить без риска быстрого разоблачения. За это отдельное спасибо законченному еще в той жизни инязу. Он сделал из меня не только человека, но и полиглота. Языки, тем более схожие, я схватывал на лету. В обиходе мы используем весьма ограниченный словарный запас, поэтому я делал упор на простейшие бытовые фразы.
Какое-то время мне удалось бы пудрить шведам мозги. Рано или поздно меня разоблачили бы, но я не собирался тянуть резину. Операция предстояла молниеносная.
На небольшом совещании моего маленького штаба, состоявшего из вашего покорного слуги, Мюнхгаузена и Ивашова, мы выработали план действий. Я решил ввести гарнизон Вильманштранда в заблуждение, выдав небольшой отряд отборных гренадер за передовой дозор Врангеля. От того, насколько убедительно мы сыграем эту роль, зависел успех всей операции.
В случае неудачи нас даже в плен брать не станут. Убьют на месте.
Я ожидал от бойцов роптания: дескать, не пристало надевать чужие мундиры, не к лицу это и покрывает позором, но многие еще помнили военную хитрость, устроенную Петром Великим во время второй осады Нарвы, когда часть наших солдат усердно изображала шведов, отбивавшихся от русских. Комендант города купился на этот трюк и поспешил на выручку. Итог оказался для скандинавов плачевным.
Так что задумка моя никого не смутила. Все восприняли ее как должное.
Поручик Ивашов тоже был озадачен на всю катушку. Ему с полусотней гренадер предстояло брать штурмом горную батарею. Иначе нас оттуда просто перестреляют как куропаток.
Остальной отряд во главе с Мюнхгаузеном должен был скрытно подобраться к стенам и постараться не выдавать себя, пока мы не захватим ворота.
Все планы хороши лишь на бумаге. Невозможно предусмотреть все, но взявшемуся за гуж роптать не пристало. Я намеревался уже сегодня захватить Вильманштранд. Это будет неприятным сюрпризом для Врангеля, особенно если он ничего не узнает до самого последнего момента. Иметь в тылу такую занозу — точно не подарок.
