Дмитрий Дашко - Прощай, гвардия!
Все, можно расслабиться и отправиться на бал, устроенный в честь свадьбы.
Ноги, уставшие от долгого стояния, гудели, однако душа пела. Тому была уважительная причина: в церкви я успел заметить Настю и перекинуться с ней взглядом. Мы не виделись почти год. По-моему, она обрадовалась моему возвращению.
Я подозвал к себе Мюнхгаузена:
— Вы остаетесь сегодня за старшего офицера. Отведите солдат на полковой двор.
— Слушаюсь, господин майор. — Барон глядел на меня с неприкрытой завистью.
Попасть на бал было его заветной мечтой, но дисциплина остается дисциплиной, несмотря на любые праздники.
Я, не переодеваясь, верховым рванул вслед за праздничным поездом.
Бал был назначен на десять вечера. Если повезет, мне уже сегодня удастся покружить с Настей в танце и перекинуться хотя бы парой слов.
Глава 8
Это был второй бал в моей жизни. Как и в прошлый раз, я ощущал себя чурбаном неотесанным. У сослуживцев по полку в детстве были учителя танцев, имелся хоть какой-то опыт менуэта или кадрили, а я разве что твист сплясать сумел бы, да и тот по рецепту танцкласса из «Кавказской пленницы».
В огромном зале сошлись сотни пар. Гостей набилось как сельдей в бочке. Женщины в шелках и кружевах, мужчины в военных мундирах или штатском. Длинные старомодные парики времен ассамблей Петра Первого, пропахшие нафталином, у чиновников преклонных лет. «Новоманерные» белые — в пудре, с завитушками буклей, с черными косицами — у гражданской молодежи.
Гвардейские и армейские офицеры щеголяют короткими стрижками.
Тонкие полоски усов, до синевы выскобленные щеки.
Искусственная томная бледность у дам. Жесткие корсеты, пышные юбки, бюсты, рвущиеся наружу.
Чулки, башмаки с пряжками, позументы. Бархат, парча, атлас. Разноцветные ленты, роскошные перья на шляпах, драгоценные камни, золото, серебро. Самые лучшие наряды и дорогие украшения.
Запах лавровых и миртовых деревьев в центре залы, табака и ароматных смесей. Брызги фонтанов. Громкий звук оркестра, устроенного в специальной ложе.
Снует дворцовая челядь, разнося легкие угощения и вино. Желающие могут попировать в более спокойной обстановке. От еды ломятся столы в соседнем зале. Там же ведутся степенные разговоры.
За карточным столом играют приближенные к самодержице российской. Анна Иоанновна по просьбе придворных лекарей участия в танцах не принимает. Сидит, благосклонно кивая придворным, да перешептывается с сидящим по левую руку фаворитом. По лицу видно: императрица в хорошем расположении духа. Она обожала устраивать личную жизнь тех, к кому питала приятные чувства. Свадьба любимой племянницы удалась на славу.
Рядом вертятся шуты и шутихи, о чем-то бормочут, разыгрывают потешные сценки. Их кривляния мало кого интересуют.
В центре всеобщего внимания двое. Принц и принцесса не сводят друг с друга влюбленных глаз. Даже человеку постороннему понятно: они созданы друг для друга.
Я облегченно вздохнул. Все, Иоанну Антоновичу быть. Еще в Крыму, после сеансов психологической накачки принца, я уже начал опасаться, что он и в самом деле порвет отношения с навязанной невестой и махнет куда-нибудь на прусскую службу. Однако Антон Ульрих оказался молодцом, сумел переломить ситуацию в свою пользу. И главное отличие от реальной истории — Анна Леопольдовна выходила замуж по любви. Если сюда вздумает нагрянуть бывший саксонский посланник Линар, его ждет большое разочарование. Ничего ему теперь не светит.
Кавалеры раскланиваются перед дамами, те в свою очередь грациозно приседают. Сейчас начнется следующий танец.
Я ищу взглядом фрейлин императрицы. Возле ее стола их нет. Наверняка где-то веселятся. Знать бы где. Слишком много народа, в такой толчее трудно отыскать нужное лицо.
Спустя время я прихожу к выводу, что не такая уж сложная штука эти менуэты. Движения простые, особой пластики не требуется. Взял даму за ручку, прогулялся с ней, сошлись — разошлись.
— Господин майор, позвольте представиться?
Я повернулся на голос и увидел Шетарди. Он стоял сбоку, опираясь на трость, и улыбался.
— Ваше имя мне хорошо знакомо, ваше превосходительство.
— Поскольку мне тоже известно, как вас зовут, думаю, можно считать, что все формальности соблюдены. Церемония знакомства состоялась. Хочу поговорить с вами наедине.
— Наедине? Здесь? — Я с усмешкой посмотрел на переполненный публикой зал.
— Ничего страшного. Чем больше людей нас окружает, тем меньше им до нас дела.
— Я в вашем распоряжении, маркиз. О чем вы хотите со мной поговорить?
— О вашем будущем, майор. Мне очень хотелось бы видеть его безоблачным.
— А уж мне-то как этого хочется! — заметил я.
— Знаю, что вы обласканы вниманием императрицы. У вас большой чин в гвардии. Довольно неплохо для курляндского дворянина, но Бироны или Левенвольде имеют куда больше. Неужели они вас чем-то лучше?
— Я так полагаю, что это риторический вопрос?
— Безусловно, майор. Мне кажется, вы достойны большего.
— Я привык довольствоваться тем, что заслужил, — отрезал я.
— Браво, браво! — Маркиз тихонько похлопал в ладоши. Ненужная трость упокоилась под мышкой. — Рад, что не ошибся в вас. Скромность украшает добродетель.
— Я русский офицер.
— Но у вас иноземное происхождение.
— Тонко подмечено, — произнес я. — Да, я родом из Курляндии, но, единожды дав присягу на верность России, буду служить ей до конца.
— Похвально. Что бы ни говорили о вас мои подчиненные, вижу, вы человек чести. Впрочем, я не собираюсь требовать от вас изменить новой родине. Служите ей, как служили. Но если во благо России потребуются некоторые решительные действия, призванные поправить вопиющую несправедливость, вы могли бы оказаться тем человеком, на которого фортуна обратит благосклонный взгляд.
— Я готов на все. Но как узнать — во благо России пойдут те или иные действия?
Шетарди чуть скосил взгляд.
— А вы посмотрите на императрицу. Обратите внимание на то, как она сидит, какие гримасы возникают на ее лице, как тяжело она ходит. Ее дыхание прерывисто и неровно. Почти каждый день императрица страдает от болей, несколько раз теряла сознание и пребывала в глубоком обмороке. Не хочу посвящать вас в подробности, почерпнутые из очень надежного источника, но смертный час царицы Анны близок. Что будет тогда? Кто взойдет на российский престол? Не спорю, принцесса, на чьей свадьбе мы имеем честь присутствовать, весьма хороша собой. Но разве потерпит русский народ ту, в которой течет столько иноземной крови? Даже если Анна Леопольдовна родит будущего императора, он будет еще менее русским.
— Кто же, по вашему мнению, должен сидеть на троне? — вежливо поинтересовался я, догадываясь, куда клонит маркиз.
Попытка оказалась удачной. Не опасаясь ушей Тайной канцелярии, маркиз пояснил:
— Есть только один достойный наследник — дочь Великого Петра, Елизавета. Она — настоящая русская и вождь будущей русской партии.
— Да ну? — усмехнулся я. — Вы тут много рассуждали на тему чистоты русской крови. Ответьте тогда на вопрос: неужели в матери Елизаветы ее было больше? Можно ли, исходя из ваших рассуждений, считать дочь Марты Скавронской истинно русской? Сдается мне, что Анна Леопольдовна и Елизавета Петровна в этом отношении абсолютно равноправны.
Щеки маркиза стали пунцовыми, как у девицы на выданье. Похоже, он не ожидал услышать такие аргументы от обычного вояки.
— Вижу, что, приняв российское подданство, вы остались настоящим педантичным немцем. С вами тяжело спорить, — вытерев пот со лба, сообщил посланник.
— Уж какой есть, — легко согласился с этим заявлением я. Не доказывать же обратное.
Шетарди быстро пришел в себя. Умение держать удар присуще всем хорошим дипломатам.
— Исключительно из моего расположения к вам я посоветовал бы сделать правильный выбор в нужную минуту. Иначе вы рискуете потерять даже то немногое, что приобрели, — сказал напоследок маркиз.
— В свою очередь я советую вам меньше распространяться на темы, связанные с российским престолом. Не думаю, что Тайной канцелярии они покажутся занятными.
Мы мило улыбнулись друг другу и расстались врагами.
Свою невесту я все же нашел. Нет, если быть честным, это Настя разыскала меня.
Она неслышно подкралась со спины. Нежные ручки закрыли мои глаза.
— Настя! — отгадал я и получил в награду поцелуй.
А потом она обиженно нахмурила лобик и надула щечки:
— Вы плохой!
— Я плохой?
— Не повторяйте за мной, вы же не попугай. Если дама говорит, что вы плохой, значит, так оно и есть.
— А плохой хотя бы может узнать, почему он плохой?
— Потому что совсем забыл меня.
— Забыл? Что ты говоришь — я тебя почти каждую ночь во сне видел!
Девушка приняла шутливые слова за чистую монету. Она заулыбалась и сменила гнев на милость.
