Андрей Посняков - Новая Орда
– Да уж… – дружинники переглянулись. И в самом деле, на расправу княгиня была коротка.
Десятник махнул рукой:
– Ну, что стоим? Едем. Стражники нынче нам не указ – князь оставил пайцзу.
Тусклый и призрачный свет раннего ордынского утра едва проникал под покрывало изысканного паланкина, качающего столь сильно, что пару раз Егор невольно касался руки своей обворожительной спутницы, а один раз – на повороте – они даже соприкоснулись щеками.
– Князь, вас не укачало?
– Нет, – молодой человек сглотнул набежавшую вдруг слюну и честно признался: – Жду не дождусь, когда же мы наконец приедем.
В ответ прозвучал шепот:
– Чего же ждать?
Вожникову, конечно же, показалось, будто он ослышался – все-таки пятнадцатый век на дворе, к тому же – Восток… Однако юная гурия вдруг прижалась к нему со всей страстью, а на губах князь ощутил поцелуй! Поцелуй горячий и страстный, не оставляющий времени ни на что. Правильно вымолвила Ай-Лили – чего ж еще ждать? Ее ловкие руки уже снимали с князя кафтан, сам же Егор дотронулся ладонью до теплой девичьей талии, погладил пупок со вставленным самоцветом… нырнул пальцами под лиф, ощущая набухший сосок… и томный вздох, и нежное трепетание…
– Ах, князь, князь…
Высвободив упругую грудь, отлетел в сторону лиф, горячие ладони князя скользнули под шальвары… стащили, отбросили…
– О, мой князь… князь… князь…
Два тела слились в одно в несущемся по пустынным улицам паланкине, из которого вскоре донеслись стоны.
– Мой князь…
Жаркие объятия красавицы, полумрак, стук копыт и качающиеся носилки. Вот чем-то запахло… розами?
– Это мой сад, князь… Мой дом. Мы приехали. Будь моим гостем!
Они вышли, обнявшись и едва накинув одежду – Вожникову показалось, будто в большом доме певицы совсем не было слуг. Нет, они, конечно, были, но старались не попадаться на глаза.
– Что это за запах? – войдя в просторную, выложенную разноцветными поливными изразцами прихожую, тихо поинтересовался Егор.
– Розы, – засмеялась танцовщица.
– Зимой?!
– У меня же зимний сад! Впрочем, есть и летний. Поднимайся… что ты стоишь, князь? Поднимайся и жди меня там… увидишь.
Поднявшись по широкой лестнице на второй этаж, молодой человек замер перед распахнутой двустворчатой дверью, ведущей прямо в опочивальню к широкому ложу, устланному шелковым покрывалом цвета маренго. Желтый, тоже шелковый, балдахин над ложем был поднят, от дымохода под глиняной лавкой – кана – веяло приятным теплом.
– Я велела слугам топить пожарче, – прошелестел голос прелестницы. – Что ж ты не раздеваешься, князь? Боишься замерзнуть?
Откуда ж голос? Где сама хозяйка? Егор оглядывался, не видя перед собой никого…
– Не туда смотришь, ха!
Смех. И на ложе… Она уже там, под покрывалом – обворожительная гурия райских снов.
– Погладь мне спинку… я так люблю, когда это делают мужчины.
Молодой человек не стал отказывать, и вскоре опочивальня огласилась стонами, на этот раз, казалось, даже куда более бурными, чем в паланкине. Голая Ай-Лили извивалась, словно сытая потягивающаяся пантера или тигрица, постанывала, закатывая глаза, особенно, когда Вожников ласкал языком ее грудь, и вот, наконец, вытянулась, дернулась… на миг застыла, гладя любовника по плечам.
– Ах, князь мой…
– Ты… ты как сон, как виденье! – честно признался Егор.
– От меня тебя тянет в сон? – Юная куртизанка томно расхохоталась, в антрацитово-черных глазах ее плясали коварные золотисто-желтые искорки. – Нет, правда тянет? Так давай поспим.
– Нет, нет, что ты, – замахал руками молодой человек. – Давай со сном не будем торопиться.
– Как скажешь… – сбросив покрывало, Ай-Лили поднялась с ложа, ничуть не стесняясь своей наготы – да чего тут было стесняться? – Пойду, принесу вина. Не хочу звать сюда слуг, пусть мы просто будем вдвоем – верно?
– Так. Верно.
Вино оказалось чудесным, а исходящий от танцовщицы запах…
– Это розовое масло. На вот, намажь мне плечи.
– Со всем нашим удовольствием, моя госпожа.
Плечи. Нежные, немного смуглые… или просто загорелые? Да где эта девчонка успела бы загореть сейчас, зимой? Линия позвоночника… можно пощупать косточки… вот так…
– Ах, как приятно, мой князь!
А теперь погладить спинку, и эти ямочки… такие же, как и у… Обхватить руками талию, с силой сжать… И снова…
Снова стоны… и мерный скрип ложа, и дыхание… отрывистое дыхание любви.
– Смотри – это зеркало! – приподнявшись, похвасталась девушка, взяв со стоявшего рядом с ложем столика небольшой кусок круглого стекла. – Настоящее, венецианской работы. Смотри туда – что ты видишь?
– Тебя.
– А так?
– А так – себя.
– А я вот тебя не вижу.
Куртизанка взглянула на молодого человека с неожиданным страхом, быстро сменившимся простым любопытством, а чуть позже – и жалостью.
Вожников заметил все эти перемены и, взяв девушку за руку, тихо спросил:
– Я чего-то не знаю?
Ай-Лили качнула черными локонами:
– Ты – знаешь, а вот я… Впрочем, догадывалась – читала в твоих глазах.
– И что? Что же ты там прочитала?
Взгляд Егора выражал надежду… надежду непонятно на что. Кажется, синьор Феруччи предупреждал, что эта девчонка – колдунья.
– Ты точно хочешь это знать? – Зрачки юной гурии расширились, как у курительницы гашиша.
– Да, хочу, – шепотом ответил молодой человек.
Танцовщица пожала плечами, восхитительными, еще скользкими от розового масла:
– Что ж… Ты чужак, я это ясно вижу.
– Многие здесь чужаки.
Девушка дернулась:
– Нет, ты не понял. Ты – чужой не только здесь, но и… везде! Человек ниоткуда, без дома, изгой… И знаешь, ты никогда… – тут Ай-Лили вдруг замолкла, словно сама себе захлопнула рот.
– Что – никогда? – спокойно спросил Егор. – Продолжай, коль уж начала.
– Нет, – девушка поспешно высвободила руку. – Я не буду ничего тебе говорить. И вообще…
– Не хочешь сказать, что я никогда не вернусь обратно в свой мир, да? Так я и без тебя это знаю.
– Откуда?!
– Ты ж не одна – колдунья, – Вожников неожиданно улыбнулся. – А вот насчет дома ты не права. Дом у меня все-таки есть… даже целое княжество. Слушай! А ты не обидишься, если я тебе кое-что посоветую насчет твоих песен?
– Что? Песни?
– Не столько песни, сколько музыка. Ее можно сделать значительно лучше.
Глава 4
Ордынские заморочки
– Ну, нет, не так, не так вы играете! Хорошо, но все же – не так! – Егор подошел к барабанщикам. – Дело в том, чтоб получалось не просто громко, но еще и в унисон.
– Как-как, господин? – поклонившись, уточнил один из музыкантов – юноша с большими, чуть раскосыми, как у газели, глазами.
Вожников махнул рукой:
– Вместе все. Разом. Ну, пробуем? И главное – бас, бас тоже точно так же должен звучать, вместе с барабанами, а не отдельно, понятно?
Оборудованные толстыми струнами три домры – точнее, те, кто на них играл – разом кивнули.
– Ну, еще раз, и…
На этот раз вроде бы что-то и начало получаться, такое вот ордынское диско – музыкантам, в большинстве своем молодым безусым парням, и самим такая музыка нравилась, привлекала, наверное, новизной своей, необычностью. Да и Ай-Лили пришла в восторг – еще на вчерашней репетиции, когда не так уж и слаженно играли. Басовая, вместе с ударными, партия – это оказалось новым, тем более, плотный диско-ритм в сто двадцать ударов в минуту.
Егор музыкантом не был, даже на гитаре не играл, но тут – старался, делал, что мог, или так, как ему виделось. Ай-Лили обещала переговорить с ханом Булатом на важную для заозерского князя тему, мало того – побудить правителя Орды действовать в нужном Вожникову направлении. Вот как раз сейчас черноглазая гурия вместе с тремя музыкантами – лютней, домрой и бубном – услаждала слух благородного хана все той же «Белой верблюдицей» пока еще в традиционной восточно-унылой аранжировке, без всякого музыкального экстремизма, которым, наверное, можно было считать по нынешним временам и простое диско.
– Раз-два, три-четыре, – считал удары барабанов Егор, да до того увлекся этим занятием, что не сразу услышал звонкий знакомый голос за своей спиной.
Да уж, услышишь тут, как же, когда – бумм-бумм-бумм! Эх, были б еще колонки с усилителями.
Оп! Увидев заглянувшую в залу хозяйку, музыканты моментально перестали играть, лишь один молодой барабанщик все бил по своему инструменту, бил…
– Эй, эй, Муртаза! Эй!
Смущенно ойкнув, зарвавшийся парень проворно отскочил в сторону, давая пройти Ай-Лили.
– Я смотрю, у вас с каждым днем все лучше и лучше получается, – подойдя, заценила танцовщица.
Вожников подбоченился:
