Сергей Садов - Вольдемар Старинов 3 (СИ)
Скептический смешок граф Танзани даже не пытался замаскировать. Володя чуть обернулся к нему.
– А это и им выгодно. Сейчас, когда я велел убрать внутренние таможни, это для них реальная возможность заработать. Причем даже больше, чем с дорожных сборов. Если карьер расположен на их землях, то и камни будут продавать они. И часть средств, выделенных на строительство, пойдет им в качестве компенсации. Не очень большая, правда. Но ведь и еду для рабочих они станут продавать.
– А кто им помешает поднять цены на выработку карьеров? – заинтересовался Алазорский. Сразу видно государственного человека – зрит в корень.
– Никто, – улыбнулся Володя. – Только и нам никто не запретит закупать материал в другом карьере, даже если камни придется вести дальше. С Нортом я отправил толковых людей, которых подобрал мой казначей. Они и распоряжаются деньгами и договоры заключают. Вот дождусь топографов и инженеров из империи и совсем хорошо станет. Пусть начинают мосты проектировать.
– Вот только сейчас война. Ты уверен, что время подходящее для твоих планов?
Володя вздохнул. Ни граф, ни герцог не понимали. Не их вина, конечно, но все же. Хотя, как раз, он очень надеялся, что герцог поймет. Вот от графа Танзани, солдата, ожидал такого вопроса, но не от герцога.
– Война не останавливает жизнь, а людям есть хочется. Если я не найду им занятия, то они уйдут в леса. Вы действительно думаете, что в войну правильно плодить разбойников? Война, это вообще комплексная вещь… – Поймав удивленные взгляды, Володя постарался объяснить. – Простой обыватель полагает, что война – это гордые рыцари в доспехах, идущие в атаку на врага, таранные удары, лучники, обстреливающие противника с холма. Развивающиеся знамена и плюмажи. Человек воевавший вспомнит о еде, которую солдатам хочется употреблять раза три в день. И желательно чтобы она по вкусу отличалась от старой подметки сапога в лучшую сторону. О тех же сапогах вспомнит – попробуй пошагай сколько-то там километров, если обувь неудобная и ноги натирает. Привычно поругают обозников. Обозники напомнят о том, что именно им приходится тащить груженые телеги по грязи, порой на себе вытаскивая их с обочин. Кушать хочется всем, но кто задумывается о тех, кто эту еду тащит на своем горбу? Человек, командующий армией, еще подумает об оружии, которым неплохо бы снабдить собственные войска. У дворян свое есть, а что с пехотой делать? Можно им и вилы дать, но много ли толку от таких «солдат»?
Граф и герцог слушали внимательно, не перебивая, хотя и было видно, что им пока непонятно к чему ведет Вольдемар.
– А вот Эрих смотрит на войну целиком, что и делает его великим полководцем. Он не сосредотачивается на отдельных проблемах. Если в тылу врагов начинают плодиться разбойники, значит, гонцам его противников будет трудно передвигаться по дорогам и приказы начнут запаздывать. К тому же каждый крестьянин, ушедший в леса – это не выращенный урожай, не выращенный урожай – голодные солдаты, голодные солдаты – небоеспособная армия. Небоеспособная армия – расплодятся мародеры, начнутся грабежи уже не только на дорогах. Грабежи в городах – начинают плохо работаться мастерские, армия получает меньше одежды и оружия. Всего лишь чуть помочь разбойникам, снабдить их оружием и проблемы у твоих противников начинают расти лавинообразно. Репрессии против них только ухудшают ситуацию, а подступающий голод вынуждает к грабежам. Виселица или меч феодала? Все лучше, чем смотреть, как твои дети умирают от голода и болезней. Армия противника. Ее слабые и сильные стороны. Как нейтрализовать ее силу и воспользоваться слабостью? В чем сила Локхерской армии по сравнению с Родезской?
– В латной кавалерии, – ответил граф, ни на секунду не задумываясь.
– А слабость?
Теперь ответ был уже не так быстр. Граф задумчиво осмотрел строительство, понаблюдал за учениями полков.
– В отсутствии дисциплины, – признал он. Все-таки общение с Вольдемаром не прошло для него даром – он видел ЧТО способна сделать небольшая, но дисциплинированная армия, обученная взаимодействию на поле боя. И он помнил, как Вольдемар сокрушался, что его армия еще плохо действует, что еще они не слажена, и он не может действовать эффективно. Что такое эффективно с точки зрения князя граф даже боялся представить, если виденное им на поле боя Вольдемар называл плохой слаженностью.
– Вот. Значит надо сражаться так, чтобы нейтрализовать кавалерию и обеспечить преимущество своим более дисциплинированным солдатам. Если вы вспомните, как происходили битвы с Эрихом, то увидите, что именно это родезский король и сделал. В одном случае вынудил к бою в узости, где кавалерия просто не могла развернуться, разрушил плохой строй пехоты и прижал всю массу к оврагу. В другом, заставил атаковать сильные позиции под обстрелом и, выдержав первый натиск, контратакой опрокинул фланг. Он смотрит местность, следит за передвижением противника, изучает его. Готов поклясться, что и дальше он будет действовать в схожей манере. И если ваши полководцы опять бросятся сломя голову на врага, едва его завидев, то… Что-то мне подсказывает, что никто так и не озаботился подтягиванием дисциплины в армии и отработкой взаимодействия пехоты и конницы. И ваши рыцари опять захотят добраться до врага быстрее всех, чтобы снискать славу.
Глаза графа гневно сверкнули. Обидно, но и возразить нечего.
– И я думаю, – задумчиво продолжил Володя, – что не надо их сдерживать в этом благородном порыве. Настаивайте на своем, а когда начнут давить дальше некуда, отправьте героев геройствовать.
Граф Танзани вспыхнул.
– Это выглядит по меньшей мере бесчестно.
– Бесчестно – это гнать солдат на убой, прекрасно зная результат. А тут все равно они настоят на своем и полезут. Разница только в том, полезут только они или прихватят с собой и королевскую армию. И вы это знаете не хуже меня. Вы не сможете отговорить совет от прямой атаки.
– Князь дело говорит, – спокойно возразил Танзани герцог Алазорский. – Именно это они и делают – выталкивают королевскую армию вперед, чтобы именно она понесла самые большие потери. Если мы верно сыграем на чувствах этих героев, то отказать нам они не смогут. Сами кричат о смелости, но вперед идти не хотят. Интриги ведь плетут старые и опытные, такие, как герцог Ортонский, например. А вот о подвигах кричат совсем другие, но они и есть опора совета. А если полезут вперед горячие, то и остальным отсидеться не удастся, иначе от них отвернутся их союзники, не понимающие ситуации.
– Вы сознательно толкаете армию на поражение! Ладно герцог, но от вас, князь, я такого предложения не ждал.
Володя глянул на кажущегося спокойным Танзани. Вот человек, никогда не поймешь, что он чувствует или о чем думает! Вот сейчас он сердится? Одобряет? Презирает за такое предложение? Одобряет его?
– Извините, граф, но чтобы выглядеть лучше, чем я есть на самом деле – я не буду притворяться. Я считаю вас другом, а между друзьями притворство неуместно. Я так думаю. Теперь вы меня знаете таким, какой я есть, без прикрас. И вы вправе решать остаться моим другом, или стать просто союзником, у которых временно совпали интересы. Но если мы не прижмем совет и король не получит всей полноты власти, то война будет кровавой и долгой.
– Если королевская армия уже сильнее армии совета…
– …все равно не стоит затевать свару во время войны, – закончил Володя. – Пусть лучше совет пощиплет Эриха. Если и не выиграет, то хоть какие потери нанесет. К тому же есть у меня одна мысль…
– Это ты о чем? – подозрительно поинтересовался герцог Алазорский.
– Скажите, вы можете предоставить мне свободу действий?
– Что именно нужно?
– Нужен что-то типа рескрипта, лучше даже если его выдадут по инициативе Совета, но за подписью короля, предоставляющий мне выбор – остаться в герцогстве или принять участие в войне, но не присоединяясь к основной армии.
– Это провернуть можно без труда. Армию ты всю из герцогства забрать не сможешь, а если не присоединишься к основной армии, то ничего сделать не сможешь. Подкинуть тебе такую подлянку они не откажутся. Даже если будет выбор, настоящий рыцарь, с их точки зрения, не сможет остаться в стороне. Но ты уверен в этом?
– Мне нужно время, чтобы укрепиться в герцогстве, но, полагаю, оно у меня будет, пусть и немного. А мне нужны деньги.
– А при чем тут деньги? – изумился герцог.
– Добыча на войне, – коротко ответил Володя.
Граф хохотнул.
– Все-таки, у вас там в империи странные князья. Деньги считаете не хуже купцов.
– Деньги – кровь войны. Так что главная слабость армии Родезии – это золото, а не отсутствие кавалерии.
– Ладно, сделаю, – кивнул герцог. – Все же надеюсь, что ты не прав и до весны ничего не произойдет.
– Напрасно надеетесь? – улыбнулся Володя
