Расплата по счетам - Герман Иванович Романов

чужими мыслями , что плотно, как вбитые гвозди в доску, засели у него в голове. Кто-то непонятный доказывал ему, что Россия эту войну обязательно должна проиграть, и не просто так, а катастрофически, а это совершенно в голову не укладывалось. Но приведенным картинкам он поверил, как ни странно, но разумного объяснения не находил. Разумом понимал, что основой победы являлся один вопрос — кто будет господствовать на море, и то, как Российская империя проиграла эту войну японцам, Николая Александровича ошарашило. Этого просто не могло быть, но его страна, имеющая втрое большее число кораблей линии, постоянно выставляла против врага меньшее число броненосцев, и позволила японцам разгромить противопоставленные против них эскадры по частям.

— В поддавки играли наши «старцы», но кто их на это подвинул⁈ Кто позволил постоянно терпеть поражения и не сделал из этого должные выводы⁈ Почему из всех бестолковых ставили наиболее «упоротых» и доверяли им страну⁈ Ведь не может все это быть сплошной вереницей событий, основанных на случайных ошибках , ведь есть закономерности, и они имеют прямое отношение к конкретным персонам!

Адмирал бормотал, размышляя вслух, но неслышно, но при этом внимательно смотрел на происходящее сражение. А в нем явно назревал кризис — теперь отряды поменялись местами, и отряд Того обрушился на броненосцы Щенсновича. И хотя по главному калибру было полное равенство — семь 305 мм орудий против семи, но вот вспомогательный калибр у японцев был гораздо многочисленней — против дюжины русских 152 мм пушек противник имел 21 ствол, и еще пару 203 мм пушек в «довеске». «Полтава» скрылась под градом всплесков — по ней били «Сикисима» с «Ниссиным», а вот «Севастополь» сцепился с «Асахи». Зато «асамоидам» Камимуры с присоединившимся «Якумо» стало тяжко — три русских лучших броненосца одолевали четверку вражеских броненосных крейсеров. Будь погреба полными, Матусевич бы не сомневался в конечной победе, вот только не сейчас, когда на два-три вражеских выстрела приходилось отвечать одним своим. Да, двенадцатидюймовые снаряды отправили из Петербурга, и они уже давно в пути, должны быть где-то в районе Байкала, вот только боеприпасы еще нужно доставить в Дальний, а это потребует в лучшем случае еще несколько недель. И если сейчас истратить боекомплект полностью, то броненосцы превратятся в просто огромные стальные ящики, вооруженные исключительно шестидюймовыми пушками. А это почти как приговор — корабли должны сражаться в море, а не простаивать в бухте.

И все потому, что транспорт со снарядами не додумались встретить в море, и его захватили японцы за два дня до начала войны. И это не одна беда — не успели на сутки раньше поставить противоторпедные сети, и японцы тяжко повредили «Цесаревич» с «Ретвизаном». И трагедия ситуации еще в том, что наместник приказал завести броненосцы во внутреннюю гавань, но вице-адмирал Старк опоздал с выполнением приказа на сутки. Какая-то роковая цепь случайностей, на первый взгляд так и выглядевшая, но не слишком ли много таких совпадений, чтобы не стать уже закономерностями. Да те же 305 мм снаряды взять — свыше тысячи хранилось перед войной во Владивостоке, где не было ни одной пушки к ним, гораздо больше, чем было на броненосцах эскадры. И если бы их не успели провезти поездами, то сейчас бы вообще стрелять было нечем….

— Снаряды, снаряды, — пробормотал Матусевич и посмотрел на флаг-арта Кетлинского — тот неожиданно произнес, услышав адмирала:

— На китайском броненосце германские пушки Круппа, калибр и вес снаряда практически идентичен с нашими. Можно попробовать в отлив достать их из погребов, снарядить нашим порохом из арсенала, к тому же картузов у нас запас имеется. Разная баллистика, но так привести орудия к нормальному бою можно. Там запаса в погребах как раз хватит на «Полтаву» с «Севастополем». Да и сам броненосец поднять можно — в отлив подвести пластыри к пробоинам, откачать воду. Завести в большой док в Дальнем, у него размеры подойдут — меньше сотни метров в длину.

— Да ему в обед двадцать лет, — буркнул Матусевич недовольно, на что последовал быстрый ответ.

— Корабль строил германский «Вулкан», и добротно — все механизмы в порядке, ведь японцы не китайцы, у них дисциплина и выучка на высоте, и за всеми механизмами приглядывали. Самураи поставили новые шестидюймовые пушки, одну в носовой башне, три палубные установки со щитами. Требуется только заменить орудия главного калибра — они никуда не годны, да и снарядов к ним не будет, боекомплект ведь вынем. Из наших наиболее подходят девятидюймовые и восьмидюймовые пушки устаревшего образца, они меньше размерами. Последние легко встанут в барбеты, хотя вообще-то их лучше убрать и тем существенно облегчить корабль, и установить на месте 229 мм орудия — последние у нас имеются в наличии на береговых батареях. Получится вполне нормальный броненосец береговой обороны. Завести в док после «Чийоды», залатать пробоины и снять башни, или попытаться установить там пушки — при необходимости подойдут и с «Рюрика». Или с черноморских канонерок, или стволы с береговых установок приспособить, убрав купола барбетов полностью, а то и вообще сами броневые кольца демонтировать, вот только возня с ними долгая будет, лучше не трогать.

— А ведь вы правы, Казимир Филиппович, — неожиданно вмешался Вирен, — я немедленно сам займусь этим делом, да и Кутейникова попросим. Нам лишний корабль пригодится. «Ицукусиму» тоже поднять можно, повреждения на ней небольшие, это ведь «Мацусиму» переломило. Носовую 320 мм пушку убрать, можно нашу девятидюймовую вместо нее поставить, там на сто десять градусов сектор носового огня будет — как раз для береговой обороны подойдет. К тому же корабль французской постройки, что немаловажно, чуть больше двенадцати лет отслужил.

— Да и «Сайен» на Эллиотах притоплен. Поднять, сюда довести — корабль ведь германской постройки, еще нам послужит. Германские 210 мм орудия заменить на восьмидюймовые пушки Обуховского завода, опять же их с черноморских канонерок снять можно. В барбеты