Чёрный дембель. Часть 3 - Андрей Анатольевич Федин

Рита стрельнула в меня хитрым взглядом.

- А ты не отвечай Сергею сейчас, - сказала она. – Подумай! А завтра…

Спросила у меня:

- Когда у вашей группы консультация перед следующим экзаменом?

- Послезавтра, - ответил я.

- Вот и замечательно, - произнесла Рита. – В субботу у меня выходной.

Она улыбнулась.

- Подумай, папочка, - сказала Рита. – А послезавтра я сама съезжу в институт и озвучу Сергею твоё решение.

Глава 7

Профессор не дал согласие на досрочную пересдачу экзамена. И не отказал. Он поддался на уговоры дочери: заявил, что «поразмыслит над ситуацией». Под жареную картошку профессор выпил сто граммов водки (мне выпить он не предложил). Послушал длинные и эмоциональные рассказы своей дочери. Сразу после ужина Баранов удалился в свою комнату, оставил меня наедине Ритой.

Квартиру Барановых я покинул, когда выслушал два десятка многословных Ритиных рассказов об её детстве, о фотоискусстве (отражавшем творческое видение фотографа как художника), о профессоре Баранове и о его знаменитых учениках. Печенье с корицей скрасило для меня проведённое в квартире профессора время. Но оно закончилось раньше, чем иссякло красноречие Риты.

Я так и не вспомнил случаев, когда в моей прошлой жизни Рита была такой же общительной. При виде меня она тогда обычно умолкала, смущённо опускала глаза и прятала исчерченное шрамами лицо. Сегодня же она вела себя иначе: без стеснения присела мне на уши, кокетничала. В итоге я пару раз демонстративно зевнул и «вспомнил» о том, что скоро закроют общежитие.

***

В пятницу я проведал Котову.

Повторил ей свои же слова:

- Успокойся, Лена. До каникул пересдашь ты эту вышку. Обещаю.

***

На консультации перед экзаменом по истории КПСС Котова ещё не выглядела здоровой: от насморка она не избавилась. Но уже не гнусавила и не пугала окружающих воспалёнными «вампирскими» глазами. Да и лекарства Лена сменила: сегодня от неё пахло мятой, а не алкогольным перегаром, как перед экзаменом по высшей математике.

На консультации я размышлял о вечернем походе к Светочке. История КПСС меня не волновала: я ещё вчера получил от Васи Ковальчука (за трёшку) подробно расписанные ответы на билеты. Проверил, что Васины записи читабельны. Но не удосужился их внимательно изучить: от лекций по истории КПСС меня клонило в сон.

После консультации Котова спросила:

- Сергей, о чём ты всё занятие мечтал? У тебя на лице была такая… странная улыбка.

Я пожал плечами и ответил:

- А о чём я мог мечтать на «истории КПСС»? О скорой победе коммунизма, конечно.

***

Едва мы с Котовой вышли из аудитории, как меня окликнул звонкий женский голос:

- Сергей! Сергей Чернов!

Я замер, повернул голову – увидел Риту Баранову. Профессорская дочь стояла в коридоре около окна, манила меня рукой. Я встретился взглядом с её глазами – Рита улыбнулась, мизинцем убрала за ухо прядь волос. Баранова поправила рукава ярко-синей кофточки и сложила руки на коричневой сумочке, украшенной блестящими пряжками. Я отметил, что Баранова пришла в институт в полной боевой раскраске: с накрашенными алой помадой губами, с нарумяненными щеками, с чёрными ресницами и с тенями цвета морской волны на веках. Котова заметила, что я остановился. Вычислила причину моей остановки.

- Сергей, кто это такая? – спросила она.

Я ответил:

- Сейчас вас познакомлю.

Направился к Барановой – Лена двинулась за мной следом. Я остановился рядом с застывшей около стены Ритой. Отметил, что глаза профессорской дочки находились чуть ниже моего подбородка (Рита смотрел мне в лицо, запрокинув голову).

Снова не почувствовал, чтобы от Барановой пахло духами.

- Здравствуй, Рита, - сказал я.

Представил девчонок друг другу: Котову назвал «той самой Леной», а Риту - «дочерью нашего профессора Баранова». Девицы оценивающе взглянули друг на друга, фальшиво улыбнулись. Котова взяла меня под руку. Рита посмотрела мне в глаза и сообщила, что её отец выполнит мою просьбу. Вот только профессор пока не определился с точной датой пересдачи. «В папином расписании сейчас полный хаос», - сообщила Баранова (говорила она со мной, словно не замечала стоявшую рядом с нами Лену). Пообещала, что «непременно» «выяснит» дату пересдачи. И сообщит мне её позже… в следующую субботу.

- Сергей, сегодня такая замечательная погода, - сказала Рита. – Может, мы с тобой немного прогуляемся?

Я почувствовал, как пальцы Котовой крепко стиснули мою руку.

Улыбнулся.

- Конечно, - ответил я. – С удовольствием. Только сперва проводим до общежития Лену. Ты не против?

Рита кивнула.

- Хорошо.

Баранова сообщила, что сбегает на кафедру высшей математики за своей верхней одеждой.

Я пообещал, что мы с Леной дождёмся её на улице, около главного входа в институт.

***

Нам улице Лена у меня спросила:

- Меняешь официантку на профессорскую дочку?

Котова обернула вокруг своей шеи вязаный красный шарф.

Я усмехнулся.

- Добываю тебе досрочную пересдачу экзамена.

Зажмурился: ярко светило солнце, блестели присыпанные снегом ступени около центрального входа в главный корпус института.

Котова нахмурилась.

- И с этой ты тоже… спишь, как с той официанткой?

Я посмотрел Котовой в лицо.

Лена опустила глаза – мочки её ушей приобрели малиновый оттенок.

- Котова, ты же комсомолка! - сказал я. – Откуда у тебя такие извращённые фантазии?

***

Баранова не заставила себя долго ждать.