Александр Афанасьев - Подлецы и герои
Заслышав едва заметный шорох осторожных шагов, принц не обернулся.
– Это были дети, МакКлюр, – проронил он.
– Да, сэр… – не нашел лучшего ответа майор.
– Их надо было выкупить.
– Всех не выкупишь, сэр. Вас бы разорвали на части – и нас тоже.
– Это были дети, МакКлюр. В двадцать первом веке на земле Британской Короны торгуют детьми, как скотом.
– Сэр, есть вещи, которые не исправишь.
Принц повернулся, его глаза горели ненавистью.
– Не исправишь? Не исправишь, МакКлюр? Кто-нибудь попытался исправить, хоть один человек? Или просто все считают, что достаточно высокого забора?
– Сэр, здесь так живут. Это дети местных.
– Не врите, МакКлюр. У одного из них были голубые глаза, я запомнил. Это тоже ребенок местных?
А чтоб тебя…
– Сэр…
– Говорите, майор, говорите. Надеюсь, у вас хватит чести не врать принцу Короны.
– Сэр, возможно, это был русский ребенок. Иногда такое бывает. Местные не осмеливаются похищать британских детей, они знают, что будет, если кто-то нарушит договоренность. За одного покарают всех.
– Договоренность?! Британская Корона договаривается с торговцами детьми? Чиновники Британской Короны договариваются с работорговцами? Я об этом не знал…
– Сэр…
– Уйдите, МакКлюр. Оставьте меня. Я должен подумать.
11 июня 2002 г.
Пограничная зона, граница Канады и САСШ
Как и во многих североамериканских семьях, в семье лейтенанта полиции Мантино было три автомобиля – пусть все три и подержанные. Сам глава семейства ездил на «Краун Вике» – «Форд Краун Виктория», рабочая лошадка таксистов и полицейских. Миссис Мантино водила фургончик «Крайслер», и еще у них был большой, черный, повидавший виды «Шевроле Субурбан». Его купили на распродаже федерального имущества и переделали так, чтобы таскать прицеп с лодкой или мобильным домом. Лодка у лейтенанта была, он любил и охотиться, и рыбачить, а вот дома-прицепа не было – такой дом в случае чего можно было взять напрокат, чтобы отправиться куда-нибудь в путешествие. А сегодня лейтенант оставил дома «Форд», отцепил прицеп от «Шевроле» и выехал на нем. Когда завелся огромный V8, скрытый под капотом «Шевроле», лейтенант недовольно поморщился. Бензина эта зверюга жрала море, и компенсировать горючее ему никто не станет, поскольку он выехал не на служебной машине. Но в ситуации, когда за ним слежка, – плевать на бензин. Зато в такой машине в транспортном потоке чувствуешь себя намного увереннее, чем на дорожном крейсере от Форда, а если что – можно пойти и на таран, благо машина с таранным бампером. Лейтенант и сам не знал, что он будет делать, – возможно, он прижмет этих козлов, что следят за ним на дороге, и задаст им парочку неприятных вопросов. А возможно, и нет – как пойдет. Как бы то ни было, сегодня лейтенант вооружился до зубов. В поясной кобуре лежал служебный «Кольт-1911» правительственной модели, в наплечной кобуре – лейтенант ее почти никогда не надевал – скрывался австро-венгерский восемнадцатизарядный «Штейр-ГБ». В самом «Шевроле» в тайнике в водительской двери, который оборудовал он сам, ждала своего часа короткая «Итака-37» с пистолетной рукояткой, оставшаяся от отца.
Возможно, все это ему сегодня пригодится…
Лейтенант жил в пригороде – небогато, но банку за свой дом он уже все выплатил. Выехав из своего района, он поехал по кольцевой – сегодня ему нужно было съездить к отцу, а жил тот намного севернее, почти на самой границе с Канадой. Грегори Мантино, выйдя в отставку, не ушел из полиции. Он стал шерифом маленького приграничного городка, доказывая тем самым, что «усилителем закона» можно работать, даже если тебе под семьдесят.
Пейзаж менялся. Все окрестности Вашингтона в настоящее время предельно «обустроены» – бесконечные поселки и кондоминиумы на любой вкус и кошелек, какие-то склады, заправки у дороги, площадки, на которых торговали подержанными автомобилями, яркая, навязчивая реклама. Все это бросалось в глаза и чертовски действовало на нервы. Людям была чужда жизнь в большом городе, они просто к ней привыкали. Смирялись.
Преследователей было четверо – на двух машинах. Белый микроавтобус «Додж» с какой-то рекламой на бортах и небольшой темно-красный седан «Форд». Следили они непрофессионально и нервно, приближаясь сильнее, чем это сделал бы сам лейтенант. Возможно, они ночью прилепили маячок под задний бампер служебного «Форда», но не подумали, что лейтенант может выбрать для поездки другую машину. Возможно, им просто не удалось выспаться ночью – сам лейтенант в молодости не раз следил за кем-то долгое время и знал, что это такое. Как бы то ни было, лейтенант их просек, хотя попыток оторваться не предпринимал.
Кто это? Внутренние расследования, тихие мушки[37]? Но им-то что понадобилось – ведь он не берет взяток, честно не берет, просто потому, что, если возьмет, потом будет стыдно перед отцом. ФБР? Он пока не имеет никаких общих с ФБР дел, да и с чего следить за ним? Еще кто-то, из тех контор, что расплодились как грибы после дождя в результате событий 9/10? А этим-то что от него надо?
Как бы то ни было, лейтенант прикидывал – и не нашел никакого повода для слежки, кроме разбившегося заместителя государственного секретаря. И это еще больше укрепляло его в мысли, что с этим делом что-то нечисто.
Дорога тем временем менялась. С шести полос на четыре, но это не главное. Реже стали появляться заправки, придорожные кофейни и рекламные щиты. Почти к самой дороге подступал лес, перемежаясь засеянными фермерскими полями. Судя по всему, для оленей здесь был настоящий рай, оставалось дождаться сезона…
Лейтенант поспорил сам с собой – рискнут ли эти съехать с федеральной трассы, где хоть как-то, но можно затеряться в транспортном потоке, и поехать за ним по местной дороге, из залитого гудроном гравия, в небольшой городок, где все всех знают и любой чужак, любая незнакомая машина на виду. И проиграл пари.
Рискнули…
Городок, столь маленький, что нет смысла здесь приводить его название, угнездился у самой границы, чуть в стороне от Великих озер. Это был лесной край. Здесь протекала река, и она давала жизнь городку – потому что на реке стояла лесопилка, приводимая в действие силой течения. Раньше на реке просто стояло водяное колесо с огромными лопатками – сейчас оно тоже стояло, но бездействовало, а рядом приютилась маленькая гидроэлектростанция. Поэтому лесопилка Марсденов, пусть и невеликая, успешно конкурировала с более крупными – за счет дармовой энергии. И, конечно, за счет местной древесины – высшего сорта, почти без сучков. Совсем недавно здесь открыли цех – стали производить так называемую этническую мебель. Из некрашеного древесного полотна, почти без гвоздей, никаких ДСП, пропиток и прочего – прочная, функциональная, безопасная для здоровья и очень-очень дорогая. А еще здесь был отель, у самого водопада, куда наведывались по выходным уставшие от жизни брокеры с Уолл-стрит и лоббисты из Вашингтона. Работы хватало всем.
Город встретил лейтенанта удивительной, почти деревенской тишиной – даже едва слышный отсюда шум работы большой лесопилки странным образом воспринимался как элемент этой самой тишины. Все здесь было неспешно и как-то патриархально – полупустые улицы, новые, довольно дорогие пикапы, на которых здесь ездило население, разросшиеся кусты на участках, прикрывавшие добротно построенные дома – никакого шика и модерна, все основательно, по-рабочему. В городе не было супермаркета – земля принадлежала жителям, часть – семейству Марсденов, и, когда Кей-Март попытался ее купить – ему ответили, что земля не продается ни за какие деньги. Вместо этого в городке имелась большая торговая улица с лавками, где каждого покупателя знали в лицо и обслуживали как родного. Начиналась эта улица с бензоколонки, которая тоже принадлежала не какой-то крупной компании, а частному лицу.
Лейтенант недовольно посмотрел на мигающую на приборной панели лампочку – так и есть, эта зараза сожрала полбака в один присест. В ней и было-то только полбака – еще полбака он сжег, когда ездил на рыбалку в прошлом месяце. День порыбачил – и вынужден был вернуться по срочному вызову, оставив друзьям всю пойманную им рыбу. Вот – не так уж много проехал, но вынужден заправляться. Перед тем как свернуть на заправку, лейтенант подумал, что идея купить на распродаже этого монстра была не такой уж и удачной.
Заправка была довольно большой и основательной. Основательной – это значит, что основное здание заправки построили не из быстроразборных панелей по типовому проекту – а из кирпича, а навес, прикрывающий колонки, покрыли настоящим оцинкованным листовым железом без единого пятнышка ржавчины. Двери были не стеклянные, а деревянные, тоже основательные. Чуть позади основного здания заправки стояли две машины – четырехдверный новенький пикап «Додж» и длинный полуприцеп-цистерна, без каких-либо надписей на нем, с тягачом «Кенуорт-900». Над входом в здание заправки красовалась сделанная красками на щите надпись: «У Дейва. Заправиться и перекусить».
