Александр Афанасьев - Врата скорби (Часть 2)
Только на третьем кошеле – Митрий заметил неладное. Толкнул блатаря в плечо.
– Э… ты чего?
– А? – Митька сделал вид, что не услышал
– Ты чего творишь зараз, а?
– А чего?
– Э… нет. Я воровать не желаю. И тебе не дам…
– Иди сюда…
Митька – толкнул молодого дубоватого казака в сторону, прижал к стенке
– Ты чего – а? – пошел в наступление он – кто тут ворует?
– Да ты и воруешь!
– Я ворую?!
Надо было знать одесских воров – они и взятые на кармане будут клясться – божиться, что просто перепутали чужой карман со своим…
– Ты воруешь!
– Где ты видел, что я воровал? А?
– Да сейчас и воровал!
– Да ты чо? А где потерпевшие – а? Где терпилы, тебя спрашиваю! Ухарь!
Казачина, выше Митяя сантиметров на двадцать, но совершенно ничего не способный противопоставить острому как бритва языку вора – затравленно огляделся… и понял, что что-то неладно…
– Гы… ты глянь.
– Чо? Где терпилы то твои, а? Ты базар фильтруй, да?
Но казак – смотрел поверх его плеча и Митька вертко, как в руках городовых по малолетке – извернулся
Они и в самом деле – зашли куда-то не туда. Их уже обступило десятка два рашидов – так звали горцев из племенных объединений горных районов и соседнего Договорного Омана. В отличие от пустынников – они носили черную или бурого цвета, отлично камуфлирующую на горных склонах одежду и были настроены весьма и весьма недружелюбно. Если пустынники – перед тем, как начать стрелять хотя бы пытались решить проблему – то эти "брали высокий тон" с ходу и без предупреждения.
Митька вымученно улыбнулся, понимая, что языком не владеет.
– Миль пардону граждане у нас все спокойно. Все в поряде…
Рашиды молча стояли – и хорошо если бы стояли, так подходили новые…
– Так, концерт закончен, всем спасибо за внимание. Автографы не предлагаю, устал-с…
Этот рынок был не для русских. Не для белых. И уж точно не для казака – а Митрий был в казачьей форме, пусть старой и без знаков различия, надетой на время переезда. Но все равно – если Митяй в одиночку еще мог вывернуться, то присутствие здесь казака – требовало крови.
– Так, господа, на бис желаете. Извольте-с…
Как ни странно – именно у Митьки Шалого, битого и проловленного одесского вора, вошедшего в конфликт с крестными отцами города, вора, гешефтмахера и профессионального пистолетчика – шансов выбраться из этой переделки было намного больше. Как и у тех, кто волей судьбы оказался рядом с ним. Дорога судьбы казака – прямая как штык, как шлях в степи. Молодость, служба, пахота на собственной земле, данной еще дедам – прадедам Императором за службу. И в такой ситуации – у них одна дорога – прямо вперед в лоб на прорыв. Иногда это работает – но не тогда, когда двое против тридцати. А вот Митька – был вором и постоянно жил на грани. Каждый день в Одессе – он рисковал быть проловленным карманной бригадой или отрядом по борьбе с бандитизмом, или конкурентами, или просто парой молодых щеглов из отмороженных на всю голову. Он не имел никогда денег больше чем на месяц, часто вставая – он не знал, где будет обедать, не то что преклонит голову следующей ночью. Такая жизнь развила в нем наблюдательность и готовность к любым неприятностям. В трамвае – старом добром одесском трамвае – он как-то раз положил четверых, уходя от преследования… с этого, собственно говоря, скитания его и начались.
Он помнил, где они шли и как, в какую сторону смотрят двери и окна, которые из них принадлежат харчевне, как стоят торговые палатки. Он помнил и то, что за его спиной – что-то вроде склада, в отличие от палаток – с капитальными стенами.
– А? Чего? Не понимаю, любезный.
И с места, рыбкой, как учил его дядя Коля Робинзон, спившийся циркач из той же самой ярмарки, на которой держал палатку его отец – он прыгнул, руками безошибочно нащупав край дорогой, из металлического настила крыши. Напрягся, вспоминая все уроки суплеса[28] старого циркового артиста. И, движением, которое не смог бы повторить никто из присутствующих – без раскачки, с одной руки он забросил тело на крышу.
Изумленная толпа рашидов взревела, когда он был уже на крыше. Подалась вперед – и осадила, почитай на полном скаку. Две револьверные пули – ударили людям прямо под ноги…
– Ша! Назад, ша!
Его слов – никто не понимал. Но все отлично понимали язык пуль – как никакой другой. Можно сказать – это эксперанто в таких местах, как Аден.
– Лезь на крышу! Быстро!
Митрий – хоть тут не оказался идиотом. Полез – и даже умудрился забраться быстро. Все-таки – не вахлак.
– Пистоль есть?
Митрий – достал из кармана табельный Орел, старый, с дешевыми солдатскими пластмассовыми рукоятками. Он еще жил той жизнью, жизнью станицы, парного молока, конного ухарства и обжигающих взглядов молодух. Не дошло еще до казака, что здесь прав тот, кто выстрелит первым – и никак иначе.
– Двигай за мной. Не отставай.
Они пробежали по крыше, Митрий примерился – и перепрыгнул на другую, такую же. Митяй, немного поколебавшись, тоже прыгнул
– Поперек батьки не лезь.
– Какой ты мне батька…
– Самый обыкновенный. Не будь меня, ты бы кишки свои собирал. Давай за мной, сюда.
Они перепрыгнули еще на одну крышу. Судя по реву – толпа преследовала их, но здесь – все с любопытством смотрели, еще не понимая, что происходит. Фора – минуты две, не больше.
Четвертая крыша – не выдержала – они с треском провалились внутрь какого-то помещения. Титяй – сориентировался первым, по каким-то мешками перелез к двери, закрытой, судя по всему, снаружи на замок.
– Слушай сюда. Слушаешь?
– Ага.
– Как пальну – наваливайся на дверь, да со всей силы. Выйдем – и ори "Пожар!" во всю глотку. Доходит?
– Ага.
– Потом двигай за мной. Не отставай! Отстанешь – ждать не буду. Доходит?
– Мабуть помочь чем? – спросил молодой казак
– Помог уже… помощник. Дыши ровнее.
Митяй – дважды выстрелил из револьвера в косяк, туда, где были заржавевшие, загнутые гвозди. Отчаянно, как на тюремную решетку бросился на дверь – и они вывалились прямо на торговую улицу, под ноги изумленной публики.
– Пожар! – возопил Митяй
– Горим! – забасил молодой казак
И они бросились бежать, крича и распространяя панику как лесной пожар. А на таких местах как большой базар пожар – смертельно опасное дело, поэтому – все торговцы бросали торговлю и начинали лихорадочно спасать товар. До русских – уже не было никому никакого дела, если кто и бежал за ними – в суматохе отстал…
Они выскочили к своей машине, когда ошалелый торговец – в мыле закидывал на нее мешки с рисом. Слухи о пожаре – дошли и сюда.
– Мы зараз… – начал молодой казак. Митяй сунул ему в бок локтем
– Щас поможем. А ну налегай…
– С первого дня? – недобро спросил Велехов.
Митяй вымученно улыбнулся
– Да не было ничего, господин казак. Сам не знаю, чего получилось. Ну, купить курева там немного решил. Пожрать, опять-таки. А тут – трах, бах, пожар – кричат. Мы еле утекли оттуда.
Велехов пожевал ус.
– Что у тебя в карманах – я и проверять не буду. А просто тебе говорю – пшел вон отсюда. У меня – бардака не будет. Не понял – до свидания.
– Гражданин казак, а как уговор…
– Уговор? Ты уговор в одну сторону помнишь. Как только мне отъехать стоило… Короче пшел вон отсюда.
Краем глаза – Велехов заметил, как старший урядник Волков – соскочил из своего Мерседеса как с коня и идет к ним.
Этого только не хватало.
– Проблемы? – Волков смотрел как-то в сторону единственным глазом
– Разберусь.
– Господин казак, не вели казнить. Забожусь на пидараса, буду тише воды ниже травы.
– Чего?!
Наверное, если бы Велехов понял полностью смысл слов, сказанных воришкой – так бы и стебанул нагайкой, истинный Бог, да по роже, по роже! Вот только смысл слова "пидарас" был казакам не ведом. Ну не знали они, что это значит! Слышали про содомитов чего-то, многие даже не понимали толком, как это. Кто-то, кто отслужил в Санкт-Петербурге, побывал на усмирениях – при этом слове начинали плеваться, кто задавал вопрос – норовили нагайкой вытянуть.
– Ты молодец, каких будешь? – спросил Волков
– Да вор это… – сказал, досадливо Велехов – взял на свою беду. Вот, не успели прибыть, изволишь видеть, пошел в самоволку, на базаре невесть чего устроил, мабуть и убил кого. Зачем мне такое надо, вот скажи? Думал помочь человеку…
– На базаре. На большом? – спросил Волков
– Так точно, господин казак, на большом. Только мы не виноваты ни в чем, мы только купить чего хотели, а они, изволите видеть…
– А чего купить то хотели?
Митька вымученно улыбнулся
– Да по мелочи. Курево там… Без курева сильно тяжело, господин казак.
– Куришь?
– Немножко. Так то я и бросить могу. Просто сигареты ношу – авось и выменять чего придется, господин казак.
