Андрей Архипов - Поветлужье
Между делом выяснилось, что землица под весь, якобы выкупленная у ветлужского князя, формально ему как бы и не принадлежала, хотя и были раскиданы ниже и выше по течению черемисские поселения. Фактически община, а еще вернее, дружинники поклонились мечами и бронью кугузу за то, что переселенцев не тронут. Соседи-то были достаточно воинственные, хотя и не чета русским князьям и булгарским ханам. А сами земли находились на границе обитания черемисов, которые большей частью жили на восток от Ветлуги. Прямо же на запад от веси никаких поселений не было, на заход солнца тянулись сплошным покрывалом незаселенные густые леса вперемежку с болотами, бедные землями и пушниной. Вот в низовьях Ветлуги, вдоль Волги и ближе к устью Оки черемисы вперемежку с мордвой встречались, а рядом с переяславцами на расстоянии нескольких дневных пеших переходов по дремучему лесу кроме остатков отяков никого не было.
— Свернете ли дело, что затеяли? — напоследок спросил их Трофим Игнатьич, недоверчиво покачивая головой. — Понятно ли вам, что трудности непреодолимые стоят на пути вашем?
— Понимать-то понимаем, а вот свернем ли? — пожал плечами Иван. — Куда нам деваться? Ты только придерживай нас, если эти дела общине могут повредить, хорошо? Традиции ваши и порядки мы еще не все знаем...
— Добре.
* * *Следующим утром чуть свет Любим разбудил Николая, и оба вышли во двор, где их уже ждал Антип и пара бадеек с холодной колодезной водой. Молча опрокинув последние на согнутые плечи друг друга и растеревшись принесенными Антипом кусками грубой посконной ткани, кузнечных дел мастера вместе с охотником отправились за изгородь смотреть кузню. Идти было совсем ничего, и через несколько минут процессия уже располагалась в небольшом овражке на склоне холма.
— Обустраивайся, — показал Любим на лавку и присел рядом на чурбак около небольшого колченогого стола. — Вопрошай, коли есть о чем... Отвечу, раз община так решила.
Николай немного огляделся, прошелся пальцами по инструментам, разложенным около погашенного кузнечного горна, обошел стоящего возле него Антипа и встал посредине кузни, переваливаясь с пятки на носки.
— Постою с твоего разрешения, так думается легче. Расскажи, будь добр, Любим, — Николай в знак уважения немного наклонил голову, — весь процесс с самого начала. Прежде всего, как руду добываете?
— Добываем? По-разному приходилось. Вначале пользовали мы запас, что впрок заготовили. Болотами у нас в степи отродясь не пахло, так что железо завсегда привозное было. И пуда два до этих мест сохранить мы смогли. Доброе железо. А уж как кончилось оно... Поначалу взялись мы немного торговать с отяцкой весью, что на другом берегу стоит. Людишек у них полно, болота кругом, а кузнеца нет. Как нам сказывали, пять годков уже прошло, как стрелой ему аккурат по яремной жиле чиркнули. Было это в то лето, когда они с черемисами ратились за угодья лесные. То ли борти не поделили, то ли охотники на чужое место зашли, не ведомо мне... По словам отяцким выходит, что черемисы в этих местах пришлые, потеснили они местные племена отсюда на восход солнца и на полунощь. Не знаю даже, верить им али нет, это их усобица. Однако кроме этой веси, у отяков выше и ниже по Ветлуге еще два поселения есть, где живут они поныне своими общинами. Коли не брешут, более окрест не сохранилось никого из рода их. Кха... Вот с поселений своих они и стали нам везти руду болотную. А мы им скобяной товар, да украшения... пока были. Однако худое у меня железо из той руды выходит. Печь вон чуть пониже в яруге стоит, подойди, глянь на крицу[5], что рядышком с ней лежит.
— Погодь чуть, Любим. Про руду расскажи. Где добывают, какого цвета?
— Где уж они добывают, про то мне не сказывают. На берегах ветлужских много болот, но поди найди ее там, рудознатцев у нас нет. А свозили ее разную. Если взять ту, что черна и остра, вся осколками идет и изгибается чудно, так из нее что ни сотворишь — все ломается на холоде. Мне уже вервь высказывала свое неодобрение. А серая... с той шлак один выходит, без пользы она. Другой же у них не водится. — Любим в сердцах пнул лежащий около ноги кусок шлака. — Прижали мы как-то товар свой... К слову сказать, к черемисам у них торговать ходу не было никогда из-за вражды, и мену с нами отяки за счастье почитали... Так вот, жалились они, жалились, а иную руду нам все одно не несли. Значит, и нет ее у них.
— Ломается, сказываешь? Похоже, что фосфор присутствует... не обращай внимания, это я размышляю вслух. Свою руду искать надобно. Кто у вас знаток болот ближних?
— Антипа того же взять. Ну... да многие еще охотники места окрест знают. Найдутся людишки.
— Это хорошо. Собери их мне, ладно? Расскажу им, как надо руду искать. Или сам все перескажешь? Я читал, как поиск вести лучше...
— И ты грамотный, не токмо старшой ваш?
— Все мы обучены и письму, и счету, и многому другому.
— Эка...
— Да уж... Так вот, руду искать надо либо черную, которая без прожилок, либо голубую. Красная и желтая тоже подойдет, только ее очищать надо как-то. На вкус они либо сладкие — значит, богатые, либо без вкуса — то бедные руды. С кислым вкусом — не годятся. Берут их только в проточных болотах, там, где подпитка воды есть. Если заметили такую особенность, то ищите кочки заросшие. Они вроде холмов вокруг болот, а травы на них ржавый цвет имеют. Верный признак. Речушки, что вытекают из этих мест, тоже бывают ржавого цвета.
— Есть такие, и не одна. И болота с такими травами недалече тут.
— Вот, теперь как искать... Пруток надо выковать, хоть даже и из плохого железа, заострить его и петлю на конце сделать. Или шест такой же взять из твердого дерева. Этим прутком и надо протыкать заросшее болото. Если он проходит легко, то там и нет ничего, а если препятствие возникает, то надо проткнуть дальше и поддеть... да там уж сам приноровишься. Насчет острой, с завитками руды я вроде сказал... это не та, что нам нужна, лучше катышками, однако и на безрыбье рак рыбой покажется, искать надо всякую. Так вот, слой торфа лопатой снимешь, потом пустую породу... ну, грязь ту же и прочую мутотень, а дальше уже лопатой можно жижу с рудой черпать. И каким-нибудь ситом просеивать. Вместо лопаты можно даже тралить, ну... как бреднем проходить, но обычно толщина слоя небольшая и простого инструмента хватает. В общем, дальше дело наживное, а опыт когда придет, то еще меня учить будешь.
— Чуток понял, — отозвался Антип, потирая пальцами зарастающий шрам.
— И еще... Как высматривать руду начнете, обращайте внимание где глина какая есть и камень известковый... хотя это в стороне от болот должно быть, но вдруг? Места замечайте, потом сходим, пощупаем. Образцы, э-э-э... кусочки руды и другого чего нам с Любимом несите, а где точно нашли — егерю нашему рассказывайте. Вроде все.
— Ты возьми троих людишек, Антип, да и выходи днесь, — взял быка за рога Любим, запуская пятерню в бороденку. — Не откладывай, иди. А ты, мил человек, не токмо хочешь наши секреты вызнать, но и сам делишься ими весьма.
— Об этом вечор и говорили, жить-то нам вместе. Давай к печи подойдем, расскажешь, что и как с ней.
— Ну, как с ней? Плету из лозы корзину почти в свой рост высотой и мажу ее со всех сторон глиной, — встав и спустившись немного вниз по оврагу, начал рассказ Любим. — Изнутри же еще один слой накладываю из смеси глины и песка. Все это сушу и ставлю на яму с краю яруги. Вот тут, в самом низу, отверстие делаю для сока.
— Для чего? Сока?
— Для него, родимого. Как железо сок этот пускает, его на дно яруги я и сливаю.
— Ага, понял, шлаком он у нас зовется.
— А выше чуток глянь — отверстие для воздуха. Никак мехи не приспособлю, да и помощника нет. Сперва грею печь дровами часа два, потом вперемешку сыплю руду и уголь. Руду сперва сушу, обжигаю и мельчу. Далее сказывать?
— Коротко про самый конец разве, вроде понятно все.
— Ну, опосля бью дыру снизу, крицу достаю, деревянным молотом оббиваю и на холодную ковку кладу. Прокаливаю иной раз, не без того... Горячей ковкой плющу крицу и на дело пускаю. Что скажешь?
— Сказать хочу много, но больше пока спросить... Вот, к примеру, нож ты куешь дальше из этого железа. Как твердость у него получаешь?
— Тут у каждого секрет свой. Остудить надобно клинок. На воздух холодный положить али в воду окунуть. Я в ручей проточный сую. Вот главный мой секрет ты и знаешь теперича... Но с отяцкой рудой даже это не помогает. Правда, не самый знатный я кузнец... В Киеве такие мастера есть! Они даже узорчатые клинки куют! Острые, платок шелковый разрезают на лету. Но хранят они свои секреты от отца к сыну, не вызнать их.
— Тогда меня послушай, дам я тебе некоторые советы. Железо, которое твердость имеет, сталью у нас называется. А получается оно... Короче, уголь в этом деле помогает. Частицы его в железо попадают и придают ему твердость. Тут, правда, тоже навык нужен. И разные пути для этого можно использовать. Давай, Любим, с самого начала начнем, хоть ты и знаешь многое из этого. Вот точно ты сказал, что воздух для печи нужно подавать. Для этого мехи нужны, а под них дырки в корзине надо сделать, которые у нас фурмами зовутся. Их еще предварительно промазывают глиной с песком... Ребят я тебе дам в помощники на мелкие работы, они же и качать мехи могут по очереди. Железа при продувке всяко больше выйдет, а если еще и печь для тяги чуть повыше сделать, то крица еще крупнее получится. Еще одно... Если чуть больше обычного угля положишь, то у тебя крица поверху им сильнее напитается и местами может в сталь превратиться. Слабенькую, конечно, но все-таки сталь. Верхний слой можно отшелушить и для ковки оружия использовать. Это раз. Есть у вас тут гончар? Горшки кто лепит?
