Анатолий Спесивцев - Казак из будущего. Нужен нам берег турецкий!
В Москве известие о гибели династии Османов приняли неоднозначно. С одной стороны – сгинувшие Османы были врагами, их вассалы, крымские татары и ногаи, ежегодно несли на Русь смерть и разорение, уводили русских людей в полон. Исчезновение такого врага – безусловно к выгоде государства. С другой стороны, Османы были легитимными правителями, признанными всеми другими государями. Причем государями высшего ранга, не какими-нибудь герцогишками. Посему Михаил ощутил искренне сопереживание и сожаление. Их гибель – безусловный повод выразить сочувствие, только кому?
В Речи Посполитой и Великом княжестве Литовском смерть проклятых агарян порадовала подавляющее большинство людей. В который уже раз король и коронный гетман попытались организовать большой поход на юг, на сателлита Османов, Молдавию, чьи богатые земли давно манили некоторых магнатов. Но у них опять ничего не получилось. Большая часть правящего класса страны была довольна сложившимся положением, уверена в могуществе собственной армии, победа над Московией и почетный мир со шведами убедили их в этом еще раз. А доверять королю Владиславу наем новой армии для похода считалось рискованным, вдруг он попытается использовать ее для захвата реальной власти в стране? Посему здесь порадовались и… успокоились. А зря.
В самом халифате особо необходимо выделить реакцию в трех местах: Румелии, Восточной Анатолии и Египте. Не обращать на них внимания у претендентов на власть не получилось бы, там были свои армии. Меткого выражения Мао «Винтовка рождает власть» в те времена знать никто не мог, но нечто подобное приходило на ум многим пашам. Немалое их число имело среди предков принцесс османского дома. Однако для претензий на власть куда важнее было иметь войска, чем больше, тем лучше.
Египетская армия на данный момент была небольшой, но сохранившийся корпус мамелюков при желании мог легко ее увеличить до значительных размеров. Пока никаких антиосманских действий оставшиеся без бейлербея мамелюки не предпринимали. Посылка гонцов на родину предков, Черкесию, призывавших сородичей прибыть в Египет, легко объяснялась их желанием помочь армии халифа, как и срочное строительство на египетской верфи боевых каторг.
Собиравший в Эрзеруме армию для похода на Багдад Гюрджи Мехмед-паша после прихода к нему печальных известий предпринял самые решительные и энергичные меры по ускорению процесса. Всем вдруг засомневавшимся очень прозрачно намекнули, что промедление может им стоить головы. Большинство бейлербеев намек поняли. Вопреки первоначальным планам, Мехмед, грузин по национальности, спешно послал посланников в Черкесию, Мингрелию и Имеретию за войсками и дополнительными средствами. Своих соотечественников он знал, поэтому согласен был на их вклад в войну не воинами, а наличностью. А вот тяжелая черкесская конница ему срочно потребовалась в максимально возможном количестве. Теперь армия готовилась уже не к осаде и штурму крепости, а к полевому сражению.
Еще недавно возглавлявший подготовку янычар Мехмед-паша хорошо знал, что для этого надо делать и какие изменения в состав армии необходимо вносить. Ему катастрофически не хватало тяжелой конницы да хорошо подготовленной пехоты не доставало. Срочно стали нанимать отряды секбанов, добровольцев-наемников, без придирок принимая всех желающих. Лишь бы имели ружья и умели стрелять. На обещанную щедрую плату клюнули жившие вокруг армяне и курды, потом стали подтягиваться турки и арабы. Гюрджи надеялся, что уже через пару месяцев у него азапов (стрелков из огнестрела) и гонюллиян (вооруженных иноверцев) будет больше, чем янычар в стамбульской армии. Но будут ли у него эти месяцы?
Так же поспешил с увеличением своей и без того немалой армии Еэн-паша, бейлербей Румелии. Мурад, опасаясь неожиданного нападения имперцев, эту армию в войне с Персией не использовал. Султан даже не решился бросить ее против обнаглевших казаков и взбунтовавшихся татар. Теперь Еэн мог выставить в поле более чем стотысячное войско, почти столько же могли выставить вассалы Осман, буджакские ногаи, Трансильванское, Молдавское и Валашское княжества. Те пока резких телодвижений не делали, хотя, как на подбор, были людьми решительными и незаурядными.
Наличие таких сильных в военном отношении вассалов серьезно осложняло жизнь румелийским бейлербеям. А тут, как на грех, все три княжества и орду возглавляли очень сильные личности. К немалому облегчению Еэна-паши, султан приказал казнить Кантемира Арасланоглу, главу буджакской орды и силистрийского пашу. Под надуманным предлогом (по пьяни его младший сын прирезал в Стамбуле собутыльника) известного христианофоба обезглавили в прошлом году. Естественно, не за провинность одного из многочисленных сыновей, а из желания успокоить власти Речи Посполитой, сильно покойника не любившие. Для уже покойного султана мир с поляками был во время войны с персами очень важен, он предпочел избавиться от беспокойного паши. Тем более тот, как и крымский хан, ослушался повеления халифа и в поход на Персию не пошел.
Однако князья по-прежнему сидели на своих местах, в Трансильвании – Георг Ракоци I, в Молдавии – Василий Лупу, в Валахии – Матвей Бессараб. Никому из них Еэн не верил ни на грош, но сменить их не имел возможности. Оставалось утешаться тем, что друг друга они ненавидели больше, чем османские власти, и опасаться их сговора против халифата вряд ли стоило. Чтобы вмешаться в борьбу за власть в султанате, румелийскому бейлербею необходимо было заручиться их поддержкой. Переговорами об этом паша и занялся.
В ожидании и сомнениях
Анатолия, 26–28 шавваля, 1047 года хиджры
Катастрофа расколола войско на две почти равные половины. Посовещавшись, перекрикиваясь через овраг, паши решили, что раскинут невдалеке от разрушенного моста два лагеря. Чем и озаботили вынужденных остановить свой марш на Багдад подчиненных. Растерянность, поиски пропавшего султана, похороны погибших и переговоры верхушки войска о временном установлении новой иерархии и ближайших планах на будущее заняли весь день. К вечеру второго дня саперы восстановили мост, дав возможность начальству совещаться дальше в шатре, а не вопя во весь голос у оврага. В связи с неопределенностью сложившегося положения лагеря решили оставить на старом месте, по обеим сторонам рокового оврага. Один Аллах знает, куда прикажет двинуть войска новый султан, Ибрагим? На Багдад или обратно, в Стамбул? А пока направили на поиски пропавшего султана дополнительно еще несколько сот добровольцев, заявивших об умении плавать и нырять.
На поиск подозрительных венецианцев по всем дорогам были посланы отряды суварилери. Обсудив возможные пути бегства предполагаемых убийц, решили, что вряд ли они будут скакать на восток или север, поэтому на эти направления направилось по одному отряду, для очистки совести, на юг же и запад поскакал по несколько отрядов, чтоб не выпустить врагов за пределы халифата. Посланным было приказано выискивать людей прежде всего в богатой франкской одежде, но и остальных на дороге путешествующих спрашивать, кто они такие. Подозреваемых или просто сомнительных людей задерживать и доставлять сюда, к месту покушения.
Первые тела пропавших во время взрыва стали находить уже к концу следующего дня. Несколько янычар, сложивших головы одновременно с султаном или чуть позже, при его поисках, вынесло на берег в месте крутого поворота речки. Мурада среди них не обнаружили, ныряния в том месте плававших как дельфины воинов, большей частью греков по происхождению, помогли найти еще два тела. Однако первыми ставшие жертвами халиф и Дели Хусейн Паша как сквозь дно реки провалились! Послали еще десяток янычар в Стамбул с вестью о продолжении поисков и надежде найти Светоч правоверных живым. Хотя в разговорах один на один все признались друг другу, что таких надежд не питают. Уж очень страшно выглядели погибшие на берегах оврага.
Убедившись, что повелителя в том месте нет, начали поиски вниз по течению. К немалому облегчению искавших, уровень воды в реке стал заметно падать. Наконец к вечеру пятого после катастрофы дня во временный лагерь пришло известие, что вроде бы искомое тело найдено. Гонец сообщил, что оно, правда, без головы и правой руки и с нехваткой на левой руке двух пальцев, на которых были драгоценные перстни. Опознали тело скорее по обрывкам одежды, чем по приметам на самом теле, очень уж оно было изувечено. Да и обитатели реки уже успели им полакомиться. Высочайшее положение погибшего не смутило их ни в малейшей степени, кожу со всех обнаженных частей тела успели объесть, а взрыв сжег или сорвал немалую часть надетого на султана в тот роковой день.
Доставили тело, возможно принадлежавшее султану Мураду, в лагерь только на шестой день, раздувшееся, ужасного, непереносимого вида и особенно запаха. Сопровождавшие его янычары сообщили, что в момент нахождения вонь от тела исходила умеренная, но за проведенное вне воды время оно сильно раздулось, а уж запах усилился многократно. Сапоги и шаровары как султанские уверенно опознали несколько близких повелителю человек, посему решили, что найденное тело принадлежит именно падишаху, мир ему в раю с гуриями. После чего халифа по-быстрому захоронили. Эту церемонию проводили все священнослужители во главе с шейх-уль-исламом, уже почти оправившимся от ран, полученных в день гибели султана. Да, теперь можно было сказать, что Мурад IV погиб. Немедленно была собрана делегация к его наследнику, принцу Ибрагиму. Но ей тронуться в путь было не суждено. К войску прибыл гонец из Стамбула с известием, что по приказу уже покойного султана Мурада принц Ибрагим был удавлен.
