Князь Барбашин (СИ) - Родин Дмитрий Михайлович

Что и говорить, история была прелюбопытнейшей, а главное – перед ним лежал моряк, знающий пусть не все, но многие пути в Индийском океане, да и просто обладающий бесценным опытом. Так что, уважаемый Серхат-эфенди, выздоравливайте, но в милую вашей душе Турцию вы вернётесь ещё не скоро. У одного не в меру ретивого князя на ваш счёт возникли кое-какие мысли.

В результате струг с раненным турком спехом отправили в Камскую вотчину, а судовая рать, погрузив на себя Камский полк смогла, наконец, начать путь вниз по Волге-реке…

Глава 21

День за днём шла судовая рать. Длинной вереницей тянулись друг за другом струги. К сожалению, большую часть времени ветер, словно издеваясь над людьми, дул в лоб, потому паруса были спущены, и корабли шли на веслах, да влекомые течением. Плыли молчаливо, с опаской. Давно русская рать не заходила так далеко. Почитай последний раз при Иване свет Васильевиче то было.

Потому и шли не торопливо, хоть и взяли себе проводника из казанцев. Нашли среди тех, кто выжил нескольких умельцев, не раз ходивших с караванами в Хадж-Тархан, да и выбрали из них двоих, готовых в обмен на свободу себе и своим семьям послужить русскому государю. С их помощью обходили самые значимые мели и отыскивали лучшие стоянки, хотя это вовсе не освобождало от мелких происшествий, как то, что то один, то другой струг цеплялись за косу или половодьем намытую мель, заставляя останавливаться всех и ждать, пока снимут неудачников на чистую воду. Оттого и к ночлегу становились рано, а поутру поздно снимались с прикола. И только картографы, на кроках конспектирующие прошедший путь были довольны подобной неторопливостью.

Но вот окончились пологие степи, и перед глазами ратников предстали во всей своей красе Жигули – высокие, скалистые, с жёсткими щётками лесов. Они издавна были страшны обилием разбойного люда, однако на этот раз пока всё обходилось тихо. Видимо сказывалось отсутствие нормальной торговли, порушенной русско-казанской войной. Ловить разбойникам стало некого.

Перед самарской лукой сделали длинную ночёвку. Проводники рассказали, что обычно купцы Жигули обходят по Волге, а не по Усе, хотя, поднявшись по ней с другой стороны гор, можно было немало выиграть по времени. Пришлось бы только часа два тащить суда посуху. Но тяжёлое купеческое судно – не лёгкий чёлн, так что проще сделать круг, чем горбатиться на перешейке. А уж Андрею и вовсе на том пути делать было нечего, ведь Серная гора где-то на волжском берегу располагалась.

Увы, но всё, что он помнил о ней, это то, что открыли её в годы царствования Петра I, и расположена она была напротив устья какой-то реки. Вот последнее и было самой ценной информацией, какой он обладал, ведь гор в Жигулях хватало.

Теперь караван двигался ещё медленнее, внимательно осматривая все острова и протоки на левом берегу, дабы не пропустить впадающих в Волгу речек. На правом же, взятые из Камской вотчины в большом количестве розмыслы с учениками внимательно обшаривали каждую более-менее подходящую под описание гору. Так что не стоит удивляться, что к концу недели рать прошла лишь полсотни вёрст, до горы Наблюдатель (хотя подобного названия она ещё и не носила). И никаких следов наличия серы розмыслы до сих пор не обнаружили, хотя, справедливости ради, половину увиденных гор просто пропустили из-за отсутствия подходящего устья на другом берегу. Ну не считали же предки мелкие ручейки достойными упоминания!

На третью неделю поисков левый берег вдруг тоже начал стремиться ввысь. Теперь Волга оказалась словно сжата между двух горных массивов, сузившись до четырёх сотен саженей, отчего течение стало куда более могучим, чем было до этого, напомнив Андрею пресловутые "ленские щёки", которые он проходил несколько раз во время туристического сплава в той ещё жизни.

К тому времени народ на судах начал уже потихоньку роптать, мол, осень на подходе, а им ещё идти и идти до родных пенатов. Чего тянуть, крутясь возле этих чёртовых гор? Так, глядишь, и до белых мух дотянут. Но пока что дальше шепотков дело не шло. Но розмыслы, почерневшие и отощавшие, ходили по лагерю опустив взор в землю, словно это они были главные виновники потраченного времени. Они бы давно уже прекратили эти поиски, но князь сказал, что серный камень тут есть, а слову князя они привыкли верить. Ещё не было случая, чтобы он ошибся. Жаль только, что больно не точно князь место указует. Хотелось бы, конечно, чтобы ткнул пальцем – тут ищи – и всех делов. Но, увы, иной раз район поисков вельми велик бывает. Вон старики вспоминают, что медь два года искали, но ведь нашли, хотя многие считали, что блажит князюшка, нет в тех местах никакой меди. Так и тут, есть в этих горах сера, есть. Искать только лучше надо.

И они искали, взбираясь по таким кручам, что самим потом страшно становилось. Искали упорно и в один прекрасный день их старания были вознаграждены. Первый образец добыл вырвавшийся на подъёме далеко вперёд тринадцатилетний Мишук, митрохин сын, ученик одного из розмыслов. Небольшой кусочек прозрачной серы, цветом похожей на янтарь, вызвал среди подоспевших розмыслов настоящий переполох. Не меньший ажиотаж начался и в лагере, куда Мишук притопал со своей находкой. В гору, не смотря на все трудности подъёма, рванула почти вся бригада, и лишь главный розмысл с Мишуком направились к князю.

Сказать, что Андрей был рад это не сказать ничего. Сунув руку в карман (а карманы у него давно были на любой одежде) он вытащил серебрянную монету и тут же вручил её мальчугану, смешно старавшемуся вести себя как взрослый.

– Ты, парень, даже не представляешь, какое дело сотворил. Рубль премии по прибытию, а теперь марш обедать, – и когда мальчуган выскочил из шатра, разбитого на крутом волжском берегу, он обернулся к главному розмыслу: – А мы пойдём, сходим.

– Далёко шагать, княже.

– Ничего. Ходить для сердца полезно, – отмахнулся Андрей.

Уже спустя полчаса он проклял своё решение, но останавливаться на полпути, а тем более возвращаться назад даже не подумал. Благо подъем на Серную гору проходил в тени деревьев, хотя на некоторых участках и был достаточно крутой.

К моменту их прихода розмыслы уже нашли целый куст самородной серы и теперь гадали, как глубоко может залегать жила. Послушав их несколько минут и поняв, что ничего не понял, Андрей принял простейшее решение: пусть специалисты сами разбираются. Для него же важен сам результат – серные залежи они нашли. Так что уже следующим летом сюда приплывут сотни работников, дабы отстроить рабочий посёлок и начать разработку богатейшего для методов 16 века месторождения. Заодно и место под опорный город-крепость отыщут. Лука-то ведь Самарская, а значит и Самара-городок где-то тут стоять должна. Скорей всего дальше по течению, дабы после волжских "ворот" дать судовщикам возможность отдохнуть и расслабиться.

А пока что можно начинать готовиться в обратную дорогу. Но просто так уйти не получилось…

Ночью над Волгой отшумела гроза. Лежа в своём шатре, Андрей сквозь полудрёму слышал, как барабанили тяжёлые капли по натянутой ткани, как ворочалась и плескалась в берега разбушевавшаяся от ветра река, как шуршало и хлюпало в окрестных кустах. Но под утро ветер стих, гроза ушла вслед за ветром, и гром уже еле слышно грохотал где-то вдали. И лишь дождь продолжал лить с небес, убаюкивающе шурша по листве.

Разбудил Андрея громкий шепот, раздававшийся за пологом шатра. Слуги явно кого-то пытались не пустить к отдыхающему начальнику. А этот кто-то упорно старался пройти мимо них. Громко кашлянув, Андрей привлёк внимание обоих сторон к своей персоне и тут же перед ним вырос ратник, опередивший слуг.

– Княже, снизу лодьи идут, – громко отрапортовал он.

– Что за лодьи? – мгновенно подобрался князь. Для купцов было уже поздновато, а вот какой-нибудь разбойной рати очень даже вполне.

– Не разобрались ещё, но старшой велел вам доложить обязательно.