Николай I Освободитель. Книга 6 - Андрей Николаевич Савинков
— Господа, я конечно безмерно благодарен вам за то, что вы меня без меня вот так женили, — Попович выставил ладони в защитном жесте, а за столом послышались отдельные смешки, — однако мои полномочия как управляющего заводом достаточно ограничены. Нет, в плане текущей деятельности мне руки никто не связывает, однако решение о выделении средств на сторонний проект, да еще и совместный… Это лежит вне моей компетенции, прошу понять. Мне придется испрашивать разрешения у… Начальства.
Химик сделал многозначительное выражение лица и поднял взгляд в сторону потолка, как бы намекая на то, с кем ему придется советоваться. История о том, что орден ему вручал лично император — и не важно, что тогда он еще собсвенно императором не был, — неизвестно как стала достоянием провинциальной самарской общесвенности и вознесла акции директора химического завода на недосягаемую высоту. Все же это не Питер, тут людей которые могли похвастаться что даже просто видели императора вживую — а не на светописи в газете — можно было посчитать по пальцам одной руки. Ну ладно — двух, но вряд ли больше.
— Конечно, конечно, мы все понимаем, — принялся быстро-быстро кивать городничий. Кажется ему эта идя с постройкой домов, в свете ее визирования лично монархом, сразу перестала казаться отличным билетом «наверх» по карьерной лестнице. Оно конечно, можно много выиграть, но а вдруг «зарежет» прожект. САМ. Это может сразу поставить крест на любом карьерном росте в принципе.
Попович естественно собирался обращаться не к самому императору — правда об этом собеседникам он сообщать тоже не торопился — а к руководству товарищества «Динамит». В частности к своему бывшему начальнику еще по работе в Петербурге Юшкевичу Исидору Петровичу. Тот за прошедшее десятилетие тоже сделал карьерный шажок наверх и сначала возглавил после ухода на пенсию Севергина химическое направление деятельности Николая Павловича, а потом после разделения его по отдельным отраслям, стал директором товарищества «Динамит».
На этой ноте совещание в общем-то и закончилось, окончательно перейдя в состояние банальной пятничной пьянки. Впрочем, имелись у него и последствия. В течении 1835–1837 годов Самара пережила настоящий строительный бум, увеличив площадь городской застройки в полтора раза. Причем, выстроены новые кварталы были в единообразном стиле с обилием зеленых зон, широкими мощенными — ради справедливости полностью замостили улицы несколько позже, но ведь нельзя объять необъятное — улицами и запущенной сразу по нескольким улицам конкой. На секундочку второй в империи после самого столичного Санкт-Петербурга — не малое, как ни крути, достижение.
На карьере всех причастных эта история отразилась самым положительным образом. Синягин в итоге получил свое желаемое место губернатора — не сразу правда а только в 1838 году, — купечество прилично заработало, а химический завод получил возможность начать расширение производства, что, как показала история, тоже было крайне полезно.
Что касается самого Поповича, то его инициативы снизу — с некоторых пор весьма ценимые начальством — были замечены на самом верху, и в 1841 году он с семьей переехал в столицу, на должность начальника департамента химической промышленности в соответствующем министерстве.
Глава 5
Все лето 1834 года я провел в разъездах. Вильна, Варшава, Позен, Краков, Львов, Тарнополь, Кишенев, Одесса. Заехал на неделю в Берлин.
Причины такого обширного западного турне были понятны — в мире, как обычно, было неспокойно, а у нас потихоньку подошла к концу первая и самая главная фаза военной реформы. Войска первой линии были переведены на новые штаты, одеты в новую форму и вооружены новым оружием. Естественно мне хотелось взглянуть на это хозяйство своим «отческим» глазом, проехать по свежеотстроенным военным городкам, пообщаться лично в офицерами и генералами, пощупать, в конце концов, границу — и тот метафизический замок, на котором держат ее наши военные — собственными руками.
Надо сказать, что изначально в окружной военный госпиталь в Варшаве я заезжать не планировал — график и так был достаточно плотным, наполненным попеременно рабочими и протокольными встречами. Ничего удивительного, это для условной Москвы приезд императора — хоть и торжественное, но все же рядовое событие, а для условного Львова — настоящий повод для гордости на ближайшие несколько лет. Так просто отмахнуться от местного чиновничьего гостеприимства порой оказывалось совсем не просто.
Вот и в Варшавский госпиталь я попал исключительно по настоянию начальника штаба Западного военного округа генерала Хлопицкого. Вообще меня несколько смущало — особенно с учетом послезнания — обилие генералов с польской фамилией во главе столь важной военной единицы как Западный военный округ. Так помимо Хлопицкого — который, кстати, еще в русском походе Наполеона успел принять участие и перешел на русскую службу только после пленения корсиканца — в округе имелись генералы Радзивилл и Дверницкий, а первым заместителем Константина был генерал от инфантерии Шаховской. Впрочем, последний несмотря на созвучную с польскими фамилию был полностью русским человеком, так что за эту позицию можно было не сильно переживать. Да и вообще было бы странно, наверное, если бы тут на западе империи, в местах, где проживает преимущественно польское население, служило мало поляков. Никаких ущемлений им не чинилось — разве что жандармы приглядывали чуть более внимательно — поэтому я постарался задвинуть свои националистические порывы поглубже и оценивать генералов по справедливости. Сиречь — по их делам.
Что касается самого Хлопицкого, то он произвел на меня впечатление человека знающего, опытного, лишенного всяческих национальных предрассудков и в целом находящегося на своем месте. Предъявить ему оказалось решительно нечего, не считать же за серьезный недочет наличие акцента?
— Вот, ваше императорское величество, — на пороге госпиталя выстроился для встречи, кажется, весь персонал заведения. Даже страшно было немного за пациентов, а вдруг именно сейчас кому-то плохо станет. — Наша гордость. Лучшая больница в империи — не побоюсь соврать, целиком и полностью заслуга нашего дорогого Йозефа Ивановича Франка. Он лично руководил обустройством больницы и подбором врачей. От начала и до конца.
Я мысленно поморщился — и тут то ли немец, то ли поляк, ну что ты будешь делать? Но куда денешься, если обученных русских на всю империю не хватает, да и не дело это
