Победителей не судят - Герман Иванович Романов
«Чин-Йен» имел на каждом борту по круглой башенной «кастрюле», из которой торчали коротенькие 305 мм стволы, как на «Петре Великом». Если держаться на дистанции больше двадцати кабельтов, то попасть из этих пушек даже в такой большой крейсер как «Россия» чрезвычайно затруднительно, да и скорострельность у них, как говорится, в «час по чайной ложке». Попасть могут только из 152 мм английских пушек нового образца, но их в бортовом залпе только три — на носу и корме, да по одной на каждом борту за башнями главного калибра.
— Андрей Парфенович, как вы думаете, японскому адмиралу русская «барыня» знакома?!
— Вряд ли он ее хоть раз видел, ваше превосходительство!
Командир «России» капитан 1-го ранга Андреев с нескрываемым удивлением посмотрел на адмирала, который только усмехнулся. И пояснил, что имел в виду, задавая вопрос:
— На встречном курсе принимать бой не стоит, могут сдуру и попасть из своих монстров, а снаряд в четыре центнера даже для вашего крейсера опасен. А потому следует избежать случайностей, и зайти сзади, вначале пройдясь мимо. И брать японцев с кормы в два огня — думаю, с такой пляской они еще незнакомы. Помните бой у Сантьяго, что на Кубе?
— Это когда американский «Бруклин» догонял испанские броненосные крейсера поодиночке, и под огнем его пушек потомки конкистадоров выбрасывались на камни один за другим?!
В голосе Андреева прозвучала явственная ирония — русские моряки невысоко ценили своих коллег из САСШ. Но если янки ухитрились растрепать испанцев в пух и перья, то можно представить как те низко пали со времен не то что «Непобедимой армады», а Трафальгара, бой там произошел всего столетие тому назад.
— Совершенно точно, только японцы не кастильцы, в храбрости и умении им не откажешь! Потому без всякого излишнего геройства заходим сзади, выравниваем скорость и стреляем как можно точнее с двадцати пяти кабельтовых. Вначале бьем концевой крейсер, затем мателотов до «Чин-Йена». Учтите — в такой позиции броненосец не сможет стрелять по нам.
— А если «Чин-Йен» повернет в сторону, ваше превосходительство, и встанет к нам бортом?!
— Мы продолжим «барыню» и будем кружиться — наша цель крейсера, а не это дряхлое корыто, отобранное японцами у императрицы Цыси. До вечера время есть, лишь бы противнику не добраться до островков — там прижать японцев будет гораздо сложнее. И учтите — куда самураи не повернут — на хвосте у них будет постоянно висеть один из наших крейсеров.
— Я понял, ваше превосходительство!
Капитан 1-го ранга Андреев наклонил голову, а Безобразов улыбнулся. Он не сомневался в командире крейсера — болезненный и нервный в мирной обстановке Андрей Парфенович совершенно преображался в обстановке, приближенной к боевой — уверенно командовал и всячески подбадривал офицеров и матросов. Вот только в реальном сражении экипажи Владивостокских крейсеров еще не были, но в их выучке и храбрости вице-адмирал Безобразов не сомневался…
— Почти попали! Но «почти» не считается!
В двух кабельтовых от правого борта вспенился и взметнулся в небо огромный гейзер — идущий последним в кильватерной колонне крейсер «Хасидате», у которого монструозная пушка по замыслу конструктора Эмиля Бертена была не в носу, а на корме, в который раз безуспешно пытался попасть в «Россию». Вот только промах шел за промахом, зато русские снаряды изуродовали маленький японский крейсер — на японском корабле разгорались пожары, вся 120 мм артиллерия правого борта была выбита, отвечала лишь носовая пушка и два орудия с левого борта. Да вот, после пятиминутного перерыва пальнула огромная 320 мм «дурында».
Идущая впереди «Мацусима» тоже горела и была серьезно повреждена — «Громобой» давно перенес на ее огонь, сокрушая неприятеля полновесными залпами. Уже два раза японцы пытались развернуться и принять бой в линии, но Безобразов каждый раз «вежливо» уклонялся от предложения начать «честный бой по правилам».
Да и зачем ему это было делать — дистанция выгодная, противник, осыпаемый снарядами, толком ответить не может. А русские крейсера стреляют практически безнаказанно — во флагманскую «Россию» попал всего десяток 120 мм снарядов, весом в пятьдесят три фунта каждый, меньше полтора пуда, причинивших несерьезные повреждения. И, судя по докладам, в лазарет под броневую палубу отнесли лишь несколько раненных. Да и пожаров, которые часто бывали на кораблях порт-артурской эскадры, не происходило…
— Надо же, снова попали!
По рубке пошел звон — на толстой 305 мм гарвеевской броне разорвался очередной снаряд, не причинив никакого вреда. «Россия» ведь изначально строилась как флагманский корабль. И такой защите ее броневой рубки из английской стали мог позавидовать любой броненосец.
— Хм, что-то новенькое придумали, — задумчиво пробормотал Петр, разглядывая очередной маневр японского отряда, уже сократившегося до трех единиц. Несчастный «Хасидате» закончил свое надводное существование, переместившись в обитель Нептуна. Для крейсера, не имеющего бортовой брони случилось страшное — он попал под перекрестный огонь 8-ми и 6-ти дюймовых пушек, и, судя по всему, получил несколько подводных пробоин. Крен нарастал медленно, но во время одного из неудачных поворотов флагмана, руль заложили чуть круче, чем требовалось, и горящий корабль свалился на борт — дым из труб стелился прямо на воде. И тут же взорвались котлы — и только обломки кувыркались в волнах.
Действительно, обе оставшиеся «симы» рванулись вперед, оставляя «Чин-Йен» концевым, вернее, подставляя его под огонь русских крейсеров, что играли с японскими кораблями, как сытые коты с мышами.
— Они что, струсили и бросили броненосец?!
— Нет, Андрей Парфенович, Катаоко просто осознал, что нужно кого-то оставить нам на заклание и попытаться спасти то, что у него осталось. Горячность подвела нашего врага — нужно правильно рассчитывать собственные силы, ввязываясь в бой с гораздо более сильным противником, — усмехнулся Петр Алексеевич. И, показав вперед рукою, пояснил:
— Островки уже рядом, а мы туда не пойдем. Вечереет, и нам нужно уходить — на поиски наших крейсеров выйдут отряды миноносцев, а я не хочу излишнего риска ночью. И вот еще что — прошу вас напомнить артиллерийским офицерам — у броненосца защищена толстой броней цитадель, она как раз между мачтами, а оконечности совершенно без защиты — там только трехдюймовый карапас.
— Может быть, стоит нагнать крейсера, ваше превосходительство?
— На этот счет есть поговорка про двух зайцев, а потому удовольствуемся броненосцем. Ведь в следующих наших походах такой возможности может и не представится, а в прибрежных корейских водах для канонерок Лощинского это будет самый страшный противник. Так что лучше отправить его на дно, и уходить!
История часто шутит над людьми и событиями, зачастую изменяя людей и даты, однако,
