Долг Лорда (СИ) - Нетт Евгений

— Твой город цел, а ты сам — жив. — На удивление спокойно прорычал Доу, отступив назад. — Разве этого недостаточно?

Вдох, выдох. Мой оскал не был виден под закрывшей лицо маской, но это не значит, что его не было. Я действительно хотел лишить дракона жизни, но не мог не признать, что его аргументы выглядели убедительно и совпадали с тем, что мне уже было известно. Так, древний дракон говорил о том, что Доу остался один — и сам Доу сказал, в общем-то, то же самое. Но убить отца… Почему-то мне это сразу напомнило невесёлую судьбу бывшего правителя Вечности. Да и сородичам его не то, чтобы очень повезло…

Как так вышло — загадка, на которую у меня пока не было ответа.

— Хорошо. Просто предположим, что ты действительно действуешь в наших интересах. Причина?

— Я так захотел. Как и первому дракону-предателю, мне не пришлись по душе устои нашего рода и то, какое влияние мы оказываем на мир. — Доу встряхнул головой — и начал неспешно принимать человеческую форму. — И его останки, которые принесли тебе столько пользы, пробудил тоже я. Это достаточно веские аргументы?

Я задумался, но буквально в следующую же секунду дракон продолжил:

— Я спущусь в подземелья этой крепости и пробуду там несколько минут. Надеюсь, этого времени тебе хватит, чтобы обсудить всё с Мареком.

Сказал — и на большой скорости скрылся из виду, оставив меня наедине с самим собой. И хотелось бы мне сказать, что он не мог ничего узнать от меня, но я не настолько себе доверял. Мог, ещё как мог, если вообще существует способ прочитать мысли находящегося без сознания мага так, чтобы он этого даже не ощутил. Но в одном я был уверен — моментально Доу вернуться не сумеет. Следовательно от меня требуется всего лишь растянуть время в пространстве души, да ступить туда, держа в уме необходимость присутствия марека.

Как и ожидалось, демон уже привычно встретил меня сидя на шикарном кресле.

— А ты любишь осознанный риск, Золан. Представляю, какие эмоции сейчас в тебе бушуют… — Довольная улыбка Марека ярко контрастировала с тем выражением лица, что он демонстрировал при прошлой нашей встрече. Сейчас он выглядел гораздо более мягким, чем тогда, и не висело в воздухе того неприятного напряжения, в прошлый раз заставившего меня изрядно понервничать. — Присаживайся, не стой. Ты выгадал нам много времени, так что поговорить мы успеем.

Вздохнув, я пожелал оказаться перед собеседником — и оказался, уже сидя в кресле с чашкой кофе в руках.

— Весь разговор всё равно сведётся к тому, что я поинтересуюсь, что произошло за это время и почему тот, кто должен мечтать о нашей смерти, сейчас нам помогает. — Единственное, что мне не нравилось в пространстве души — это то, что вкус создаваемой здесь пищи и напитков слишком уж напоминал таковые в реальной жизни. Буквально отсутствовала уникальность из-за того, что память услужливо подсказывала, когда я пил точно такой же напиток, что и сейчас. Так что чашка в моих руках исчезла в никуда после первого же глотка. — Так что я готов побыть благодарным слушателем.

— В твоих мыслях нет ни намёка на благодарность — одна лишь агрессия, но… — Марек ухмыльнулся. — … тебя можно понять. Лишь единицы из миллионов способны принять свою зависимость от тех, кто много сильнее их. И, знаешь, эти люди обычно ощущают себя куда как более счастливыми…

— Хочешь сказать, что ты, тот, кто повёл свой народ против драконов, решился на это лишь из-за слов своего прародителя? Не из-за страха в какой-то момент оказаться раздавленным теми, кто обладал сравнимой силой?

Демон нахмурился и, выдержав небольшую паузу, пока ещё сдержанно ответил:

— Я был сильнее. Мой народ был сильнее. Если мы и боялись, то не за себя, а за слабых, Золан. За тех, кто не имел иных вариантов помимо существования в гигантском заповеднике, правила в котором устанавливала одна-единственная раса.

— То, к чему вы стремились, изначально не имело никакого смысла. Пусть не сразу, но спустя пару-тройку поколений уже вы бы диктовали свои законы всему миру. Или ты был готов щёлкнуть пальцами и перебить собственных сородичей? — Я развёл руками. — Но и тогда обязательно нашлись бы те, кто воцарился над миром и начал диктовать свои правила. Всегда будет сильнейший — есть разница лишь в том, какие цели он преследует и на что готов пойти.

Любой мир, на котором есть разумная жизнь, заражён иерархией. Это то, из чего проистекает дисциплина, то, что позволяет цивилизациям возвышаться над природой и подстраивать её под себя. Я и правда был не из тех, кто вот так просто готов принять главенство других над собой, и потому всю жизнь, начиная с детства, стремился всё выше и выше. Пытался забраться на такую высоту, где мне уже никто не смог бы диктовать свои условия — но постоянно находился кто-то в разы сильнее и могущественнее. И я уже не говорю о богах, которые хоть и не присутствовали в этом мире, — вроде как, — но из вселенной никуда не делись.

И сила, к которой я стремился, должна была как минимум не уступать таковой у королей демонов — как я считал ранее, сильнейших существ этого мира. Но вот вылез дракон, появился Марек, со мной поболтали за жизнь древние кости, и от былой уверенности не осталось и следа. Какие ещё существа могут неожиданно появиться? хватит ли той силы, что я приобрету, переступив через нижнюю границу божественного ранга? И не перешагну ли я вообще через всю ступень с тем фундаментом, который уже удалось построить?

— Истинно так. И я правда собирался установить над миром свою власть, но… — Демон покрутил пальцами в воздухе. — … более мягкую, незаметную. Объявить о том, что мы покидаем этот мир — и затаиться, наблюдая за тем, как развиваются события. И вмешиваться, если это потребуется.

— Сделать то же самое, что и драконы, но с уверенностью в том, что уж ты-то точно не ошибешься. — Гениально, Марек. Отличный план! — Стоило ли это того?

— С теми амбициями, которыми я тогда обладал — определённо, стоило. Сейчас же я бы просто увёл своих людей туда, где до нас не доберутся никакие невзгоды, но… уже слишком поздно, чтобы что-то изменить. Но я могу хотя бы частично исправить свои ошибки, и для этого мне пришлось заручиться помощью последнего из драконов. Твоя же задача останется всё той же, но обстоятельства несколько изменились…

И Марек, начав издалека, принялся описывать нынешнюю ситуацию в мире. И первое, что я услышал — Доу силой добился установления перемирия между людским царством и континентом демонов, выступив своего рода гарантом, так что теперь взгляды соседей обратились на моё царство, на мои города и мои земли.

Удружили, что б их.

Глава 10. Переменчивость. Часть II

— Единственное, что я поклялся сделать взамен на прекращение всех крупных войн — это не принимать чью-либо сторону, Золан. — Размеренно произнёс Доу, не переставая, впрочем, нестись вперёд. Мы летели на огромной высоте, окружив себя подобием непроницаемого для ветра барьера. Подобием потому, что как таковой он барьером не был, и мы просто фонили маной — я выпускал всё то, что накопил за те минуты для перехода на следующий ранг, а Доу ликвидировал последствия такого всплеска, вдобавок перемещая вслед за собой отнюдь не маленький груз — надёжно упакованные сосуды с органами. Ему это давалось легко, в то время как мне приходилось дополнительно сосредотачиваться. — В любом случае, перемирие не есть мир, и свои основные силы что Бригантия, что Король Демонов оставит у новых границ.

— Боюсь, нам будет достаточно и десятой части основных сил. — И одного мага божественного ранга в качестве командующего для них. Всё зависело от того, насколько быстро люди оправятся от войны и, — и если, — решат заняться прочими направлениями, включая и освоение нейтральных земель. Всё-таки перемирие не считается полноценным миром. Всего лишь отсрочка, повод выдохнуть и собрать разбитые войска в единый кулак, выправить пришедшую в упадок экономику и успокоить народ. И вполне естественно попытаться куда-то пристроить тех солдат, что были мобилизованы для военной кампании. Было бы просто прекрасно, если бы их отправили полоть огороды и пасти овец, да только это нечто малореальное — обученного солдата заставить возиться в земле. Даже роспуск ополчения должен был происходить поэтапно, потому что десяткам тысяч человек, возвращающимся домой, в очередной деревне может оказаться просто нечего есть, и никакие выплаты не помогут явить еду там где её нет. — Впрочем, если всё обстоит действительно так…