1972. ГКЧП (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович

– Ааа…понял – довольно кивнул Семичастный – Только песец к нам не пришел и не придет. Мы связались с нужными людьми, процесс запущен. Работаем. Нам тут продержаться сутки-двое, и все будет хорошо. Про Дачу никто не знает – кроме доверенных лиц, так что отсидимся.

– Оптимисты – буркнул я, поворачиваясь, чтобы уйти.

– Постой! – негромко скомандовал Семичастный – А ты не желаешь узнать, кто возглавил заговор?

– Кто входит в Гэ-ка-че-пэ? – я пожал плечами – Да какая разница, кто входит. Это не мое дело. Вам виднее. Мое дело сейчас организовать оборону, чтобы сохранить ваши жизни.

– Ты пропустил "драгоценные" – саркастически заметил Семичастный – И все-таки, как ты думаешь, кто вошел?

– Министр обороны – само собой. На генсека метит Суслов, без него никак. И судя по тому, как активно вмешалось КГБ – это ваши замы. Цвигун, например, и Цинев. Все брежневские адепты, днепропетровская гвардия. Еще кого-то забыл? Кто-то пятый должен быть…и кто бы это…

– Новости слышал, что ли? – хмыкнул Семичастный, глянув на Шелепина. Тот пожал плечами:

– Я же тебе говорил – ты его недооцениваешь!

– Пельше, скорее всего – не обращая внимания диалог продолжил я – Этот конкретная такая упоротая мразь, любитель распекать газетчиков за недостаточную их лояльность. Этот обязательно всунется в заговор. Интересно, они вас уже обвинили? И если да – в чем?

– А догадайся! – мстительно буркнул Семичастный – Если ты такой умный!

– А что тут особо догадываться? – криво ухмыльнулся я, и так же мстительно выдал – Вы отступники, оппортунисты, которые обманом захватили власть в стране. Вы отошли от Ленинского пути, похерили заветы вождя и пошли по кривой дорожке. Вы подписали договоры с нашим врагом, желая разоружить нашу страну и сдать ее мировому капиталу. Ну и все в таком духе. Небось Суслов выдал эту информацию?

– Он, кто же еще…вобла сушеная! – сплюнул Семичастный – Поганец! Надо было его грохнуть, надо! И прихвостей днепропетровских – тоже!

– Всему свое время, Володя…всему свое время! Пока все развивается вполне недурно…

Шелепин осекся, увидев то, как исказилось мое лицо, и вздохнул:

– Еще раз повторяю, Михаил – мне очень жаль, что так получилось с Ольгой! Но она была солдатом! И погибла, как солдат! Никто и никогда не был застрахован во время сложных операций! И не мне тебе об этом рассказывать! Справимся с кризисом – я все сделаю, чтобы она не была забыта, клянусь!

– Когда выступите по телевидению? – перебил я этот поток словоблудия.

– Через два часа – Шелепин посмотрел на простые командирские часы у себя на запястье – Техники налаживают оборудование, устанавливают связь со спутником, так что скоро перехватим управление первым каналом. И…готовься. Как только я выступлю – нас вычислят, пусть и не сразу, и начнется атака.

– А Никсона вертолетом вывезти разве нельзя? Какого черта он здесь, у нас сидит? – я посмотрел в глаза Семичастному, но ничего в них не увидел.

– Опять предложить тебе догадаться? – пожал плечами Семичастный – А если перехватят? А если экипаж окажется НЕ ТОТ? Пусть сидит здесь, пока кризис не разрешится. Мы ему объяснили – он понял.

– Без переводчика?

– Думаешь, ты один здесь в английском понимаешь? – фыркнул Семичастный – Давай, организуй оборону. А мы тут покумекаем – как жить дальше.

– Насчет гэкэчепистов я угадал?

– Угадал, угадал! – досадливо отмахнулся Семичастный – Иди, бога ради! Не мешай соображать!

И я ушел, чтобы не мешать умным дяденькам соображать. Дяденькам, которые на мой взгляд прогадили все, что можно было прогадить. Если бы не я – им бы точно конец. Еще там, в рынке. Так что им эти соображения гроша ломаного не стоит. Но говорить им об этом я не буду. Себе дороже, а толку не будет.

– Я думал – он меня убьет – хмыкнул Семичастный – Там, в кабинете. Думаю – сейчас кааак…врежет! А ты знаешь, какой у него кулак!

– Если бы твою жену убили по чьей-то вине, как бы ты отреагировал? Как бы кулак раскачивал?

– Это не наша вина! Это издержки! Я же тебе не раз, и не два говорил – за всем все равно не уследишь! Цинев – боевой офицер. Цвигун – тоже огни и воды прошел. Жаль, что они не на нашей стороне. Впрочем, и без них дельных офицеров хватает. Жаль, что часть придется пустить в расход. В заговоре как раз самая инициативная часть офицерства.

– Слишком быстро мы взялись за реформы – Шелепин помотал головой – Надо было притормозить. Тогда бы и таких потрясений не было. А все ты – надо быстрее двигаться, надо быстрее! Обезглавим верхушку, устроим чистки! Как бы нас самих тут не зачистили…

– Твой Карпов не даст – усмехнулся Семичастный – Этого зверюгу голыми руками не взять. И у него железное чувство ответственности. И упрямство. Если он вцепился в дело – его не оторвешь. Бульдог, право слово! Он один стоит батальона спецназа. А может и полка. Так что не переживай. А двигаться надо было быстрее, ты же знаешь обстановку в стране! Реформы нужны были, как воздух! И чистка! Чистка аппарата вверху и на местах! Расстрелы. Этой стране нужны расстрелы – как говорит Карпов. Шутка, да…но в каждой шутке есть доля…шутки.

– А ты его не боишься? – задумчиво протянул Шелепин, глядя в пространство над головой друга-соратника – Вдруг он в один прекрасный момент решит, что ты мешаешь установлению ПРАВИЛЬНОГО порядка, что ты портишь прекрасную картину мироздания и служишь Злу? Хочешь навредить его стране? И что тогда? Он ведь не задумываясь пустит тебя в расход! Говоришь, стране нужны расстрелы? Ну-ну…

– Боюсь – криво ухмыльнулся Семичастный – Но даже не его, хотя и его лично боюсь. У меня такое ощущение, будто мы прикасаемся к чему-то…странному. Гигантскому, непостижимому, разумному, и одновременно неразумному – как ураган, как извержение вулкана. И это Нечто – оно управляет нами, как пешками. И тот же Карпов – суть его инструмент. Что-то вроде стилета, или, скорее, скальпеля. Рраз! И отсек ненужное. Рраз! И нет опухоли. А через Карпова и мы стали такими же инструментами и делаем то, что нам предназначено. И пока делаем – живем. А стоит оступиться…не Карпов, так еще что-то. Вот сегодня – Карпов и его подруга нас спасли. Но разве сам Карпов? Откуда он здесь взялся? Кто он такой? Вот то-то же…

– Ты говоришь о боге? – усмехнулся Шелепин – Это все его происки? Ты ведь никогда не был верующим!

– А откуда ты знаешь? – серьезно спросил Председатель КГБ – Все мы неверующие, пока не придет момент и мы не взмолимся: Господи, помоги! Господи, пронеси! Пока гром не грянет – мужик не перекрестится. А что касается Бога – да что такое Бог? Кто знает? Карпов называет это Провидением, предполагает, что это сама Земля может выступать в качестве бога. Или как он называет это – "банк данных Земли". По его версии, души умерших никуда не деваются, они как бы это лучше сказать…они витают в пространстве над Землей, впитываются в нее, и получилось так, что вся планета пропитана этими самыми душами. А что такое душа – это набор информации, из которой и образуется личность разумного существа – человека, например. И когда количество информации – до есть душ – превысило критический уровень, Земля осознала себя начала действовать, как живое существо, как личность. При этом еще не осознавая себя, на подсознательном уровне. Ну то есть – действуя на одних инстинктах. Эдакий одновременно глупый и невероятно умный и могущественный интеллект. Она может видеть будущее, видеть прошлое, и когда ей нужно изменить прошлое так, чтобы изменилось будущее – можно взять человека, который лучше всего для этого подходит и заслать его в точку бифуркации, то есть в развилку дорог истории. И он начинает действовать. И вот что такое наш Карпов. Мы – пешки. Да, да, не криви физиономию – пешки, в сравнении с ним! Он – ферзь. Но над всеми есть мастер-шахматист, который играет партию. Выиграет он – живет сам и живем мы. Проиграет, не так сыграют его фигуры…ну, понятно.

– Ух ты, как нахватался-то! – Шелепин помотал головой и улыбнулся – Это тебя Карпов подготовил, что ли? Про эти самые…бифуркации!