1972. ГКЧП (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович

– Только тех, кто напал на законную власть. Тех, кто пошел против своего народа, мнения и чаяния которого выражаем мы – мягко заметил Шелепин – И я помню, как ты шутил: "Страна ждет расстрелов!". А теперь на попятную?

– Да я шутил! Мем это такой у нас есть! Хмм…ну…присказка такая! Страна ждет расстрелов! Это не означает, что всех должны хватать и ставить к стенке!

– А разве мы собираемся ставить всех? – пожал плечами Семичастный – Только тех, кто пошел против законной власти! А таких по все времена и все власти просто вешали на фонарных столбах! Мы выявили оппозицию и разом ее уничтожим! Разве плохо?

– Может, и хорошо – устало вздохнул я. Мне было противно, мне хотелось спать, но я не мог, ни на секунду не забывая, что внизу, в подвале, остывает тело моей подруги, моей невесты. И сейчас мне без нее было очень, очень плохо… К хорошему привыкаем, не замечаем, но как этого лишаемся…будто частичку сердца у меня вырвали. Сам не ожидал, что буду так переживать. Да, точно я ее любил. Но сейчас надо думать о другом! Что-то не стыкуется у них…

– А каким образом вас…нас чуть не убили? – я посмотрел в лица интриганов, и увидел, как они сразу постарели и вытянулись. Мужчины молчали.

– Таак…похоже, что-то пошло не по плану. Так? Вы упустили какую-то группу, и она самостоятельно решила поставить точку в вашей бурной деятельности.

– Ну не хами, не хами! – рявкнул Семичастный – Забыл, с кем разговариваешь?! Щенок!

– Он не щенок. Он скорее волкодав – уголками губ улыбнулся Шелепин – И он нам нужен. Не оскорбляй его. Не забывай, что сегодня именно он спас нам жизнь. Да, Михаил, вы верно заметили – нас чуть не убили. Мы, как вы говорите, облажались. Как оказалось, существует группа, о которой мы ничего не знали. Не знали о том, что готовится теракт во время визита Никсона. Нет, не так – мы не поверили, что эти безумцы решатся убить и американского президента. Похоже, что здесь не обошлось без помощи заклятых друзей Ричарда – эф-бэ-эр. Это совместный заговор двух спецслужб.

– Я догадался – сообщил я – во время теракта возле Никсона не было главы его охраны. Это он все замутил. И своих людей не пожалел. Он знал о теракте, уверен.

Мужчины переглянулись, и Шелепин со вздохом сказал:

– Ну говорил же я тебе! Надо было подтянуть его к операции! А теперь что?

– Да, интересный вопрос – теперь что? – подхватил я, и замер, ожидая ответа.

Глава 4

– Откуда здесь столько бойцов охраны? И где остальные члены группы? – спросил я Аносова, глядя на то, как он перемещает ствол "Утеса", глядя при этом в оптический прицел.

– Охрану прислали буквально на днях – мрачно пояснил Аносов – Как будто знали. Это ребята из того батальона спецназа, что мы обучали.

– То-то я смотрю, что лица вроде как знакомые… – я даже поморщился – Думаю, и где это я их встречал? Решил, что здесь.

– Так что ты скажешь? – не отставал Аносов – Знали?

– Знали, конечно – холодно ответил я, и невольно оглянулся – Но ты ведь понимаешь, что это государственная тайна?

– Еще бы я не понимал – прищурился Аносов – А ты-то в курсе был?

– Нет. Не в курсе.

Я отстранил Аносова и прильнул в прицелу пулемета. С пятикратным увеличением просматривался поселок почти до самого "Дома творчества". Вот – ходят люди…вот – они ковыряются в огородах…я вроде даже кого-то узнал, но не уверен. Хорошо все видно! Достать отсюда любую цель на два километра – запросто. А такие пулеметы стоят по всем углам здания на крыше. И если что – есть запасные. Плюс запасные стволы к каждому аппарату. И вот что хорошо – патроны к ним уже новые. Не те, что шли к ДШК. После патронов, которые шли изначально к ДШК, ствол выходит из строя после трех тысяч выстрелов, после патронов с флегматизированным порохом ствола хватает на шесть тысяч выстрелов. В два раза. Я когда заказывал, сразу настоял на том, чтобы нам поставили патроны нового образца, с флегматизированным порохом. Раньше они применялись только в артиллерии.

Кстати, там и несколько ДШК лежат, и стволы к ним, и запас патронов – хоть обстреляйся. Но решили ограничиться "Утесами". Их хоть таскать можно посильно, даже в одиночку. С ДШК пуп надорвешь. Хотя и "Утес"…сорок кило – это тебе не хухры-мухры!

– Хорошие прицелы! – заметил Аносов – и в сумерках, и ночью видно. Хорошая машинка!

– РПГ достали? Выстрелы подготовили?

– Думаешь, и до этого дойдет? – вздохнул Аносов – Хотя…почему бы и нет, если они танками перекрыли дороги. РПГ – вон лежат, под брезентом. Мало ли…вдруг дождь. Чего лишний раз мочить. Снайперки – вот там, тоже под брезентом. Я отобрал лучшие сэвэдэшки из всех. Две штуки хватит. Калаши – вон они. Там вот – перевязочные материалы и все такое. Тебе бы снарядиться как следует – я пояса приготовил, "лифчики" тоже. Ты "стечкин" возьмешь? Или "макаров"?

– Если до пистолетов дойдет – и "макарова" хватит. А таскать тяжелую дуру "стечкина" удовольствие маленькое. Вернее – никакого. Ладно, пойду вниз. Глупо спрашивать, но…посты расставил?

– Глупо спросил – криво усмехнулся Аносов.

– Тогда не глупо спрошу: Берта здесь?

– Нет – Аносов посерьезнел – Я ей позвонил, сказал, чтобы из дома не выходила. Мало ли…начнется суета, еще задавят…тьфу-тьфу. Кстати – она сказала, что танки по городу шастают. Все серьезно!

– Нет, мы тут шутки шутим! Развлечь вас сюда приехали вместе с американским президентом! – оскалился я и тут же виновато помотал головой – Извини. Нервы ни к черту. Слишком много мне сегодня досталось.

Аносов медленно кивнул, хотел что-то сказать, видимо что-то утешающее…но осекся. Промолчал. А что он может сказать? Как ему жаль Ольгу? Так этим ее не вернешь. Только лишний раз ткнешь пальцев в открытую рану. Что еще? Что он надеется – мы выкрутимся? Что знает – мы выкрутимся? Так все надеются. И все знают, что выкрутимся. Если не сдохнем, конечно. Да ну к черту все это самокопание…пойду вниз, посмотрю, что там делают мои "гости".

Смешно, но они на самом деле мои гости. Дача-то моя!

Три – ха! Дача! Моя! Вот дом в Монклере – этой мой. И вилла на побережье – тоже моя. И кадиллак. А эта крепость…нет, братец, эта крепость совсем другое дело.

Шелепин и Семичастный сидели перед телевизором и тихо о чем-то говорили. Телевизор – большой, импортный, цветной – был включен. Изображение шло черно-белое, так что я никогда не понимал, на кой черт сюда поставили цветной телевизор, если цветных телепередач практически нет! Хмм…вру. Ведь вру! Цветное телевидение в СССР с 1967 года. Вот только передач и фильмов в цвете в 1972 году было еще маловато. Вот и сейчас – балет "Лебединое озеро" показывали в черно-белом изображении.

Ха! Я даже не выдержал, хрюкнул – опять балет! Да что это за хрень такая?!

– Ты чего ухмыляешься? Что такого смешного увидел? Ходишь тихо, как тигр! – недовольно спросил Семичастный, только после моего "хмыка" обнаружив меня за своей спиной. Он похоже что даже вздрогнул…

– "Лебединое озеро"! – показал я пальцем в экран и опять нервно хмыкнул – Да что с ним за хрень такая?!

– Да какая хрень?! – досадливо сморщил нос Семичастный – объясни ты, в конце-то концов!

– Тут такая штука… – начал я, раздумывая, как лучше подать эту мысль – У нас в стране есть привычка, или правило что ли такое: как случается нечто государственного масштаба, такое, как смерть генерального секретаря, государственный переворот, так телевидение тут же начинает транслировать "Лебединое озеро"! Для народа это уже как знак – в стране происходит какая-то хрень! Как красный сигнал тревоги! Показали танец маленьких лебедей – из дому не выходи, прячься! Как показали умирающего лебедя – так запасайся продуктами, значит пришел большой полярный лис!

– Кто пришел? – сморщил лоб Семичастный.

– Песец пришел! – невозмутимо сообщил я.