Александр Афанасьев - Холодная Зима
С КГБ при СМ СССР (т. Мортиным Ф.К.) согласовано
С текстом обращения целесообразно ознакомить совпосла в Афганистане
Проект постановления ЦК КПСС прилагается
Зам.зав. международного отдела ЦК КПСС
Р.В. Ульяновский
N 25-С-2
От 02.01.1974 года
Москва
Здание генеральной прокуратуры
26 августа 1978 года
– Попал я! … – заявил шеф, плюхнувшись за стол в своем кабинете.
– Да уж … – протянул я – еще непонятно, как вы за задержанного отчитываться будете. Он же за вами числится. И дело, считай в развале.
– Да это-то все ерунда … – махнул рукой Калинин – отпишемся. А вот то, что я нюх потерял – это несомненно. Сейчас бы я Беляковского ох, о многом спросил бы – да время ушло. Безвозвратно.
Александр Владимирович пальцами открыл стоящую на столе бутылку Боржоми, с каким-то остервенением глотнул.
– Ладно. Давай-ка еще раз прокрутим, что он успел тебе сказать. Значит, он говорит, что в стране существует налаженная сеть по вывозу теневого капитала за рубеж. Так?
– Так – кивнул я – и более того. Беляковский уверен, что эта сеть контролируется сотрудниками КГБ.
– КГБ… – задумчиво повторил Александр Владимирович – контора глубокого бурения. Давно мы с ними не сталкивались, ой, давно… И что-то у меня нет никакого желания с ними сталкиваться опять.
– У меня тоже – сказал я
– Но придется – подытожил шеф – просто так я все это не оставлю. Если числящегося за мной задержанного убивают – это просто так у них не пройдет. Беляковский рассказал тебе о том, кто держал с ним контакт?
– Рассказал…
– Тогда поехали! – шеф вскочил со стула
– Куда? – недоуменно произнес я
– В ЭКЦ (экспертно-криминалистический центр – прим автора ). Попробуем нарисовать фоторобот.
Москва
Экспертно-криминалистическое управление МВД СССР
26 августа 1978 года
Пока мы ехали к экспертно-криминалистическому центру, я напряженно размышлял, снова и снова перебирая в голове все то, что сказал мне Зиновий Ефимович Беляковский при нашей последней встрече. Если тогда мы отмахнулись от его слов – то теперь отмахиваться просто не имели права.
Итак, деньги. Верней переправка денег за границу. По словам Беляковского ему предложили участвовать в этой системе с 1975 года. И предложил ему это ни кто иной, как Никоненко Рафаил Ильич, на тот момент заместитель начальника управления торговли г. Москвы, который курировал продовольственную розницу. Зиновий Ефимович на тот момент был руководителем райпищеторга в одном из центральных районов города Москвы. Благо комиссия за перевод была просто смешной – десять процентов от суммы. И принимали все – золото, рубли, валюту.
Ну, хорошо. Допустим. Это еще могло быть. В это я мог поверить – торговая мафия становилась сильнее с каждым годом – они вполне могли наладить канал переправки денег и ценностей за границу. Но дальше он рассказал такое, что не укладывалось в голове.
Осенью 1976 года его … завербовали! Да, да, именно завербовали. Звали куратора Владислав Валерьевич и он был сотрудником госбезопасности. Верней, Беляков сначала не знал, что этот самый Владислав Валерьевич являетсясотрудником госбезопасности, не знал до тех самых пор, пока тот не попросил написать расписку о добровольном сотрудничестве. Деваться, как вы сами понимаете, Беляковскому было некуда.
И свел этого Владислава Валерьевича с Беляковским тот самый человек, который принимал ценности и деньги у Беляковского. Причем принимал внаглую, прямо в здании Внешэкономбанка СССР, особо не скрываясь и не стесняясь. Судя по всему, там это было обычной практикой. Звали этого человека Борис Моисеевич и он был ответственным сотрудником Внешэкономбанка СССР.
Расписка
Я, Беляковский Зиновий Ефимович, исходя из высших интересов партии и народа, добровольно соглашаюсь сотрудничать с органами советской государственной безопасности. Для конспиративного общения выбираю псевдоним "Грузин". Мне разъяснено, что в случае разглашения информации, ставшей мне известной в связи с этим сотрудничеством я могу быть осужден по соответствующим статьям УК РСФСР, и ко мне могут быть применены соответствующие меры наказания – вплоть до смертной казни.
З.Е. Беляковский
Зиновий Ефимович полагал, что деньги переводят ему на счет в швейцарский банк. По крайней мере, он, пользуясь связями еврейской общины, попросил проверить – и пришел ответ, что деньги на счете на самом деле были.Значит, система работала, обманом она не была.
Развязка наступила совсем недавно – Беляковский просто решил бежать из страны. Наталью с матерью он отправил в Ленинград, чтобы оттуда по своим каналам переправить в Финляндию и дальше. Сам собирался бежать на днях – тут его и взяли.
Как же это все понимать?
Москва 26 августа 1978 года
Кабинет руководителя
Подразделения "Спектр" КГБ СССР
– Докладывайте…
Руководитель "Спектра", полковник Кондратьев Игорь Викторович вообще был человеком необычным – чем сложнее была ситуация, тем он становился спокойнее. Внешне. Своих чувств и эмоций он никогда не проявлял – правда, от его спокойствия знающие люди непроизвольно ежились. Вот и сейчас – майор Головнин непроизвольно откашлялся – во рту все-таки пересохло…
– Основной источник информации нам удалось блокировать. Причем раз и навсегда, утечка информации более невозможна.
– Источник успел передать кому-либо информацию?
– Вообще то мы сработали быстро … – замялся майор
– Но… – подсказал ему Кондратьев
– Но со следователем он успел встретиться.
– Кто у него следователь?
– Дело ведет следственная бригада. Руководитель – старший следователь по особо важным делам Калинин Александр Владимирович.
– Калинин?! – тут выдержка изменила полковнику, он даже привстал на стуле – ты уверен?
– Уверен – несколько недоуменно подтвердил майор – Калинин Александр Владимирович
Кондратьев опустился на стул, желая заполнить чем-то возникшую в разговоре паузу, достал носовой платок и вытер лоб. Калинин…
– Значит, Калинин… – проговорил он – а следователя Соболева в этой бригаде, случайно нет?
– Нет
– Ты уверен?
– Уверен, товарищ полковник. Никакого Соболева там точно нет, там три следователя и никакого Соболева. Я точно помню!
– Хорошо. Держи информацию под контролем, постарайся узнать, кто посещал Беляковского в тюрьме и о чем они разговаривали. Иди.
Когда Головнин покинул кабинет, полковник Кондратьев встал, подошел к окну, выглядывающему во дворик здания. Окно, если приложить к нему руку, неприятно вибрировало – таким образом, достигалась защита от подслушивающих устройств, считывающих информацию по лазерному лучу на окне – такие устройства уже были разработаны, хотя и в единичных экземплярах. Готовилась и защита от них.
Калинин…
Москва, Лубянка
26 августа 1978 года
Кабинет председателя КГБ СССР
К председателю КГБ СССР полагалось записываться на прием заранее и приходить точно вовремя. Именно так. Сидеть в приемной, ожидая момента, было дурным тоном – поэтому генерал Журавлев, записавшийся на прием еще вчера, входя в главные ворота основного здания на Лубянке, бросил взгляд на часы и отметил, что у него есть лишние три минуты. Значит, можно идти и помедленнее…
В кабинет председателя он прошел сразу, не ожидая в приемной, секретарь увидев его просто коротко кивнул и указал на дверь. Вздохнув воздуха как перед прыжком в бассейн с вышки, Журавлев пошел вперед…
То, что он до сих пор работал в КГБ, было просто чудом. Несколько лет назад, в семьдесят первом, именно он отвечал за операцию против "Контура" – группы заговорщиков в системе МВД и армии. Операция закончилась чудовищным провалом – документы, свидетельствующие о причастности КГБ СССР к покушению на Леонида Ильича Брежнева, оказались у "Контура", а потом были переданы в ЦК КПСС.
И что сделал Брежнев? НИЧЕГО Он не сделал ровным счетом ничего, он даже не заговорил с Андроповым насчет этих документов. В свое время точно также он поступил с Михаилом Андреевичем Сусловым, когда тот на пару с Шелепиным и Мазуровым готовились поднять бучу на очередном пленуме ЦК и сместить Брежнева со своего поста. Брежнев тогда тоже никак не наказал главного вдохновителя и организатора этого заговора Михаила Андреевича Суслова – и с тех пор никто не служил ему вернее и преданнее, чем Суслов. То же самое он попытался и проделать и с Андроповым – единственным евреем в Политбюро.
