Александр Мазин - Легион против Империи

— Кто ты, человек?

— Хозяин должен назвать свое имя первым! — по-гречески отчеканил Коршунов.

Старичина задумался. Но — понял.

Хлопнул себя в грудь:

— Элиегу, сын Нисима, — сообщил он.

— Алексий, сын Виктора, — поделился информацией Коршунов.

— Мои глупые сыновья, более тупые, чем эти козы, привели тебя сюда, — констатировал очевидное дедушка Элиегу.

— Да, — согласился Коршунов. — Зачем?

— Затем, что если бы я не знал их мать, да упокоится она в мире, я бы подумал, что они вышли их чрева козы. Ты — солдат из города римлян?

— Да, — кивнул Коршунов. Диалог, судя по всему налаживался. Старейшина не одобрял инициативы молодежи. Так что есть шанс, что Алексея отпустят. — Но я — не просто солдат.

— Я понял это по твоему оружию.

Теперь дедушка старался говорить по-гречески. В основном.

— Разделишь с нами трапезу? — предложил патриарх.

— Да.

Ко всему прочему время завтрака давно миновало, и Коршунов порядком проголодался.

Они отправились в пещеру. Что характерно, оружия ему не вернули.

Взвода автоматчиков внутри не наблюдалось. Четыре женщины разного возраста, девчонка лет десяти и еще одна — годика три, не больше. Все — чумазые и говорливые.

Впрочем, при появлении Коршунова тут же заткнулись.

Дедушка показал жестом на валун, накрытый вытертой шкурой: присаживайся.

Алексею вручили глиняную чашку с козьим молоком, кусок свежего козьего сыра на виноградном листе и пшеничную лепешку, очень твердую, со странными привкусом, но вполне съедобную.

Алексей и впрямь очень проголодался, потому что эта простая еда показалась невероятно вкусной. Ели только они с дедом. Остальные лишь смотрели. Ели и разговаривали.

— Это пшеница? — спросил Коршунов, показав лепешку.

Дед подтвердил.

— Откуда?

Отвечать ему не хотелось. Но он все же ответил:

— Не ворованное. Хранилище для зерна, — сказал дед. — Очень старое. Все забыли. Осталось с времен Бар-Кохбы, да будет вечно помниться его имя!

Бар-Кохба был предводителем последнего иудейского восстания. Сто лет назад. Он был крут. Это признали даже враги.

Бар-Кохба три года терзал римлян партизанской войной, а под конец вообще вышиб их из Иерусалима и продержался несколько дней, пока подоспевшие легионы не задавили его числом. Причем потери римлян были такими, что император Адриан, сообщая Сенату о своей победе над иудеями, даже опустил из речи традиционную формулу «со мной всё в порядке и с моей армией всё в порядке».

— Ты — иудей? — напрямик спросил Коршунов.

Тот подумал… Потом с достоинством кивнул.

— Разве не из-за вашего Бар-Кохбы иудеев изгнали отсюда? — спросил Алексей.

Тот покачал головой.

— Ваш император отнял у нас всё, — сказал он. — Запретил нашу веру. У иудеев не было выбора. Так рассказывал мне дед. И он не лгал.

Коршунов не стал спорить. При желании все документы можно найти в римских архивах. Только зачем? А то неизвестно, как это бывает? Большой и сильный дядя приходит и насаждает свои «единственно правильные» идеалы. Полностью уверенный в том, что облагодетельствовал «меньших братьев», и теперь они ему по гроб жизни обязаны.

Маленькая девочка с огромными синими глазищами забралась Алексею на колени. Пахло от нее на удивление приятно. Молоком, дымком и весенними травами.

Забралась — и в оба глаза уставилась на сыр. Коршунов протянул сыр ей. Сыр исчез, будто по волшебству.

«Они же голодные, — сообразил Алексей. — А я ем их еду!»

И поспешно отставил миску с недопитым молоком. Перехватил взгляд деда и сказал:

— Благодарю, я сыт!

Надо бы им денег оставить… Это же полная нищета. Но нет с собой денег.

«Ладно, — подумал Коршунов. — Подарю им нож».

Хороший нож, даже немного жалко. Он с ним с тех пор, как по Генкиному приказу Коршунова сняли с креста.

— Я пойду, — сказал он деду.

Патриарх вперил в него взгляд: ясный, испытующий… Это был вопрос…

«Нет, — качнул головой Коршунов. — Я вас не выдам».

Как бы он сам поступил на месте деда? Поверил бы? Не факт. Наверное, все-таки убил бы пленника-римлянина. Он ведь не только за себя отвечает — за всех: от «козоумного» старшего сына до этой синеглазой малышки.

Убил бы и увел своих подальше. Потому что Коршунова будут искать. И непременно доберутся до этой милой пещерки. Хотя искать будут долго. За это время можно увести своих далеко-далеко… И умереть с голоду по дороге. Вряд ли им еще раз удастся найти каменную цистерну со столетним зерном…

Но дед — поверил. Каркнул что-то на своем гортанном наречии…

В пещеру взбежал парень, завладевший поясом Коршунова. Уже без пояса. Залопотал что-то быстро-быстро.

Дед прислушался… Кивнул.

Коршунов тоже прислушался… и услышал лай собак.

Ну конечно! На кой нужен следопыт-человек, если есть четвероногие.

Он выбежал из пещеры. Его не остановили, только козы подались в сторону, недовольно мемекая.

Так и есть. Поисковая партия. Легионеры. Солнце так и играет на полированных шлемах.

— Мое оружие! — рявкнул Коршунов, спустившись обратно в долинку.

Поняли без перевода. Черноволосый оборванец приволок добычу. Отдал. Чуть не плача.

Коршунов хлопнул его по плечу, вытянул из чехла нож:

— На! Тебе!

Тот замотал головой: на надо! В глазах — страх. Решил, что Коршунов хочет его зарезать. Старший тут же подступил, махнул дрянным копьецом… Мол, только попробуй!

Не понимал, верно, что с мечом Коршунов мог бы в три секунды положить всех?

Алексей засмеялся и протянул ему нож — рукояткой вперед.

Волосатый взял неуверенно… Расплылся в улыбке.

Алексей и его хлопнул по плечу:

— Бывай, козий сын! И больше мне не попадайся!

И побежал вверх по склону. Погоню следовало остановить раньше, чем псы учуют запах жилья. Если нору дедушки Элиегу обнаружат, будет им кисло. Закон о запрете на проживание для иудеев никто не отменял.

Сразу по возвращении Коршунова перехватил бенефициарий легата. Командующий Десятым легионом желал разделить с гостем ленч…

…Который плавно перешел в обед. Только к исходу десятого часа, то есть в пять после полудня по более привычному для Алексея отсчету времени, изрядно отяжелевшему от вина и жрачки Коршунову удалось вырваться из-за стола.

И он отправился к своим, чтобы известить, что завтра они отбывают.

Никто, естественно, не спорил. Потом Ахвизра спросил:

— Скажи-ка, рикс, а что ты не поделил с этими людьми?

— С какими людьми? — мгновенно насторожился Алексей.

— Да с козопасами местными.

— Так… Откуда ты знаешь? Я же вышел вам навстречу.

Ахвизра ухмыльнулся. Красивый он мужик, вот только выражение лица… слишком хищное.

— Прогулялись по твоим следам. Интересно же узнать: кто захватил в плен самого рикса Аласейю.

Вот значит как… Ну, конечно! Там, где его прихватили, не скалы, а нормальная, хоть и каменистая земля. На такой готы не то, что каждый шаг, каждый чих прочитают.

— И что вы с ними сделали?

Ахвизра пожал плечами:

— Да ничего. Головы отрезали…

Коршунов побагровел, открыл, было, рот… Но тут по хитрым рожам готов понял, что его разыгрывают.

— Ничего не сделали, — довольный Ахвизра улыбнулся в пятьдесят два зуба. — У них и взять-то нечего. Разве что нож, который ты подарил.

— Откуда ты знаешь, что подарил? — в свою очередь поинтересовался Коршунов. — Может, силой отняли?

— Да ладно тебе, рикс! Мы все знаем, что воин из тебя, как из осла — колесничный рысак… — Несколько молодых заржали, но Ахвизра обернулся стремительно, глянул — и весельчаки вмиг заткнулись. — …Но обращаться с мечом тебя сам Агилмунд учил. Да и я тоже. Попался ты, верно, как девчушка у пруда, но потом вполне мог их посечь. Так?

— Так, — кивнул Алексей.

— Но не убил. Значит, чем-то они тебя заинтересовали, Аласейа. Чем?

— Их предки, — сказал Коршунов, — когда-то правили этой землей. Потом пришли римляне и захватили их. Много лет они бились с Римом, но сначала они не могли поладить меж собой, а потом их осталось слишком мало, чтобы победить. И теперь им запрещено жить на земле отцов. Но они — живут.

Готы некоторое время молчали. Обдумывали сказанное. Наконец Ахвизра, мысливший быстрее других, сказал:

— Теперь я понимаю, почему ты подарил им свой нож. Хотел поделиться с ними удачей.

— Вроде того, — не стал оспаривать неожиданный вывод Коршунов.

— Что ж, — резюмировал Ахвизра. — Твоя удача велика. Может, и придет время, когда они вернут себе свою землю…

На следующий день они уехали.

На обратном пути Коршунов, как и планировал, навестил городок Легио, где стоял Шестой Железный Неизменно Честный легион.