Владимир Поселягин - Коммандос
Вернувшись домой, я разложил часть припасов по полкам буфета, наполнил два мешка продовольствием, положил сверху еще два одеяла, только новеньких, купленных в магазине, и, оседлав велосипед, покатил в лагерь беглецов. Там меня издалека заметили, но обозначили себя, когда до опушки осталось метров сто. Встречал Орлов в моей кожаной куртке, он помог мне закатить велик, нагруженный сидорами, в лес и донес вещи до лагеря.
— Все тут? — спросил я капитана, вставшего с одеяла при моем приближении.
— Березов на часах стоит. Как все прошло, нормально?
— Да, пришлось вернуться в город и поселиться в гостинице. Вон, велосипед в пункте проката взял, купил в разных магазинах запас продовольствия и даже два одеяла, чтобы вам на голой земле не спать.
— Да мы уже лапника нарубили. Прохладно, конечно, ночью было, но выдержали, в лагере хуже приходилось.
— Ясно. Значит, так. Сейчас уезжаю, мне еще до аэродрома добраться нужно, а вам ставлю вот какую задачу. В той стороне овраг, он там один имеется, не ошибетесь. На его дне прикрытая травой бочка с авиа ционным топливом, найдете ее, это лучше сделать днем, и ночью прикатите сюда и спрячете на опушке. Она пригодится, когда я буду остальных забирать. Это все, что вам нужно сделать сегодня ночью. Я прилечу сегодня вечером, часов в одиннадцать.
— Не успеем с бочкой-то, да и обессилили мы, — покачал головой капитан.
— Четверо, что останутся, этим займутся после нашего отлета, это их задача. Все ясно?
— Да.
При свете дня мы еще не видели друг друга, поэтому рассматривали с немалым интересом. Капитан был совершенно седоволосый, сухощавый, со стройной фигурой и в простом красноармейском обмундировании. Только пояс с кобурой, застегнутый на талии, придавал ему вид настоящего командира. Да и остальные были очень похожи, почти как близнецы: худые и в рваной красноармейской форме, разве что цвет волос был разный. Правда сейчас Орлов сидел чуть в стороне и зашивал прореху на гимнастерке привезенными мною нитками с иголкой.
Капитан же рассматривал меня с немалым удивлением. Он не думал, что я так молод, подросток фактически, однако он быстро пришел в себя.
— Да, кстати, — перед уходом повернулся я к Середе, — когда мы доберемся до места назначения, в схроне будет зенитный пулемет «МГ», снятый с турели самолета, так что второго сами подумайте, кого взять.
— Березова, чего тут думать. Орлов за старшего останется.
— Это правильно, — одобрил я и, протянув руку, добавил: — До вечера.
Расставшись с парнями, которых уже считал своими людьми — идея сформировать из них свой партизанский отряд мне нравилась все больше и больше, — я покатил к шоссе. Там, страхуясь, уже домой. Пока все идет ладно, посмотрим, что будет дальше.
На дому поменял велосипед на мотоцикл, на спину повесил сумку, щенка под куртку, и сразу же выехал в сторону Шпица. Мне до вечера нужно было добраться до схрона.
Дом я обесточил, закупорил поступление воды из озера — в общем, провел консервацию особняка и навесил на все петли замки.
Не забыв закрыть окна ставнями. Они тоже имели замки. Так как меня может не быть несколько месяцев, скорее всего два, вряд ли больше, то я и с машиной повозился, проведя легкую консервацию и сняв аккумулятор, и где-то в десять часов выехал в направлении Шпица.
Заправлялся я трижды в небольших автозаправках: десятилитровой, смешанной с маслом канистры бензина мне могло и не хватить, а так даже и не тронул. В Берн я все же заехал. Была причина для этого. Поначалу заскочил в посольство Канады, оставил свой новый адрес и сообщил, что меня не будет месяца два, уехал на заработки. Еще мне требовался запасной бак для самолета, и если его где можно купить, то только в столице. Через час поисков я нашел нужную авиационную деталь на свалке аэродрома, он был цел, хоть и слегка помят, а главное, годился для моих целей. За бак я отдал всего двадцать фраков сторожу. Так что, прикрепив его на заду мотоцикла — управлять теперь нужно было осторожнее, мотнуть могло из-за дополнительного груза, — я поехал к стоянке «Шторьха». На выезде из города, обнаружив небольшой вещевой торг, купил две плотные кожаные куртки — Середе и артиллеристу, осень скоро, пригодятся. Одну надел, другую прицепил сзади.
Добрался я до схрона часа за четыре до темноты, хотя планировал раньше. Это все из-за крюка через Берн. Мне еще самолет заново собирать, тем более одному, а это очень не просто. У меня мелькала мысль взять старшину, он был самым здоровым на вид, но, как и дом, такой удобный схрон я просто не хотел светить. Мало ли как у бойцов судьба сложится.
Дальше была спешная работа. С помощью мотоцикла, на буксире я выкатил самолет — чуть сцепление не сжег, для легкого одиночки это была трудная задача — и стал собирать авиационный конструктор. Как ни странно, справился. Очень помогла длинная и крепкая ветка одного из деревьев, росших на опушке, через которую я блоком перекинул веревку, и одна из бочек вместо стремянки. Дополнительный топливный бак тоже поставил. Подсоединил его и залил топливом. Вроде нигде не текло, специально проверил. Потом укрыл мотоцикл в схроне и задумался, что брать. Практически взял все продовольствие, палатку, охотничьи костюмы, парням они пригодятся, хотя налезут не на всех, да и обувка у них была только на выброс. Не сапоги, а боты растоптанные. Самое главное — это кроме полных баков было восемь двадцатилитровых канистр: семь с топливом, одна с моторным маслом. Проведя в уже сгущающейся темноте еще один осмотр всех деталей — пробный запуск я уж делал, мотор стабильно держал все обороты, все системы работали нормально, элероны и подкрылки тоже, — я стал собираться.
Когда поправил маскировку схрона, уже совсем стемнело, поэтому, подхватив сопровождающего меня везде Смелого, направился к самолету, и через шесть минут мы благополучно поднялись в воздух и на небольшой скорости направились в сторону Романсхорна.
К счастью, с координатами я не напутал и, заметив впереди Романсхорн, стал нарезать круги в поисках нужной рощи. Мотор работал на малых оборотах, можно сказать едва слышно, и я уверен: если бы кто проезжал подо мной по дороге, то даже не услышал бы работу мотора, но я все равно остерегался, не поднимаясь высоко. Обнаружив нужную рощу и луг, благополучно совершил посадку, правда за пару мгновений до касания пришлось врубить прожектор, чтобы не врезаться в землю, и подкатил к опушке, развернув машину и заглушив мотор.
Там меня уже ждали. Сперва я выдал куртки капитану и лейтенанту, пусть меряют обновки — брал на глаз, но должно подойти, — потом занялся самолетом. Середа и Березов, после короткого прощания, заняли свои места: сержант на канистрах, бросив на них одеяло, а капитан рядом со мной, — и мы сразу же взлетели. На полет до лагеря от схрона я потратил литров тридцать, и пока парни прощались, долил его из канистры. С установленным дополнительным баком предельное расстояние для «Шторьха» теперь составляло почти пятьсот километров. Уже неплохо, чуть больше, чем на сто километров увеличилась дальность полета.
Вот так вот тихой сапой, на малых оборотах, чтобы не шуметь, мы пересекли границу, выбор пал на местность, где не было поселений, и, удалившись километров на сорок, поднялись на высоту четырехсот метров и полетели над Австрией в сторону Чехии. Потом было несколько посадок для дозаправки — топливо очень быстро уходило, да и изначально было некачественным, — и вот мы добрались на последних каплях до Кракова.
— Далеко еще? — услышал я в наушниках вопрос Середы. Тот сидел рядом и поглядывал вокруг, у меня же был шлемофон. Березов позади нас бессовестно дрых на пустых канистрах, подложив под голову тюк с палаткой.
— Километров десять осталось. Боюсь, не дотянем. Расход оказался больше запланированного. Топливо так себе. Как бы движок им не испортить.
— Да уж, и так при каждом взлете с трудом от земли отрывались.
— Это точно, — согласился я, вспомнив обычную длину разбега «Шторьха».
Когда я был один, мне и шестидесяти метров хватало, а с седоками да с грузом самолету требовалось метров сто пятьдесят для отрыва. Ладно, хоть часть топлива мы спалили, и сейчас было легче по сравнению с первыми часами. Однако все же мигающая лампочка датчика уровня топлива намекала, что пора совершать посадку.
— Будите сержанта, идем на посадку. А то потом поздно будет, и так дотянулся до предела.
— Хорошо, — кивнул тот и, развернувшись, стал расталкивать сержанта.
Пока они возились, я присмотрелся. Луна, конечно, помогала, но все же землю видно было плохо. Костры бы кто развел.
— Держитесь, сейчас садиться будем.
— Поле? — спросил капитан.
— Нет, рисковать не хочу, кочка или овраг, и потеряю машину. Садимся на дороге, вот у того леса.
— Там же вроде деревня у леса?
