Владимир Поселягин - Коммандос

Теперь стоит упомянуть о том, как вода поступает в дом. Этот секрет мне открыл старик перед отъездом. Оказалось, прямо на кухне за печкой была замаскированная дверь, там тамбур, и из него идет облицованный камнем туннель сквозь холм прямо к озеру. Выход тоже замаскирован. На уровне груди, на всем пути к озеру — а туннель имел едва заметный подъем — был каменный желоб, и по нему текла вода в небольшой бассейн кухни и сауны. Вот чтобы поднять воду в санузел на втором этаже, нужно использовать ручной насос. Я чуть позже заменил его на электрический, уже можно было. Канализация тоже была. К ее постройке старик также подошел творчески. Канализационная труба шла под землей метров триста и выходила в… ручей. В том самый, что тек через мои земли и впадал в озеро на границе с Германией.

В общем, за три дня дом был приведен в полный порядок, на въезде в мои земли на дороге я поставил знак, что проезд запрещен, тут частная собственность, и установил почтовый ящик. Пока никто не беспо коил.

Во время пробежек я полностью изучил свои земли, несколько раз оббежав их, и знал теперь каждую кочку и каждый валун. Вот последних хватало. В роще я ночью сделал схрон и спрятал, можно сказать, НЗ, на всякий случай. В самом доме тоже были тайники.

И вот на четвертый день, когда основная масса работ была сделана, я решил прокатиться к озеру и банально порыбачить. К большому — в моем маленьком рыбы не было. Старик оставил мне снасти, я только докупил в магазине несколько грузил и отправился к большому озеру. Один раз ко мне подходил патруль пограничников, познакомился, проверили документы, узнали, что я местный, и оставили рыбачить дальше. За день я поймал две маленькие и одну большую рыбину. Пока Смелый терзал мелочевку, я на костре приготовил крупную рыбу и вполне нормально по ужинал. Этот день я посвятил ничегонеделанью и простому отдыху. Отдыхал душой и телом. Не сказать, что напряжение пропало, но стало легче, реально легче.

Когда я проехал городок, купив там продовольствия на неделю и свежего хлеба, то заметил в сгущающейся тьме несколько человеческих силуэтов в стороне от дороги. Меня это заинтересовало, неизвестные явно прятались от проезжающей машины, поэтому я решил проверить, мало ли на меня охоту кто-то начал. Доехав до дома — тут всего восемь километров осталось, я загнал машину в гараж, отпер дом и, оставив покупки на кухне, чтобы позже разложить их по полкам кухонного буфета, оставил также и Смелого, только налив ему воды в блюдце. Переодевшись в одежду темных тонов, спустился, запер дом и побежал смотреть, кто это там скрывается в кустах.

Через час я был на месте, однако там никого не было. Места были безлесные, даже кустарника не найдешь, это дальше будет моя роща и еще одна, а тут голые склоны сопок и холмов. Вот я и стал подниматься на каждый и осматривать окрестности в просветленную оптику, благо ночь была лунная. Обнаружил я неизвестных минут через шесть, они колонной в десяток человек удалялись вглубь Швейцарии. Догнать их, обогнать и залечь на пути и присмотреться, заняло у меня еще около часа. Когда те пробегали мимо, я с удивлением обнаружил, что у шестерых из тринадцати запаленно дышавших людей имеется такая знакомая красноармейская, явно много повидавшая форма. У других была форма британских войск и французских, а у одного так вообще тюремная полосатая роба. Стало ясно, что это очередные беглецы. Когда я покупал продовольствие несколько часов назад, то слышал разговор продавщицы и одной из покупательниц, что на границе пограничники задержали сегодня сразу две группы бежавших с сопредельной стороны, и это был не первый случай в этом месяце — третий, если быть точным. А это, значит, есть еще одна группа, которую погранцы пропустили. Судя по всему, был массовый побег из одного из лагерей. Часть вот до Швейцарии добралась.

Как только беглецы проследовали мимо меня, я задумался, глядя им вслед. Оно мне надо? Однако три минут моральных терзаний показали, что надо. Вскочив, я побежал следом.

Пришлось снова обгонять их стороной и выходить навстречу, встав так, чтобы бежали они на меня, ну а когда сблизились, включил фонарик, ослепив первых беглецов, и, метнувшись в сторону — мало ли оружие есть, крикнул на английском:

— Всем стоять!

Те моментально попадали, и один крикнул на этом же языке:

— Не стреляйте, мы военнопленные, бежавшие из лагеря.

— Вижу, что беглецы, я вас уже час наблюдаю. Куда следуете?

— В Швейцарию, — ответил тот же баритон. — Не подскажете, далеко до нее осталось?

— Вы уже в Швейцарии, удалились от границы километров на двенадцать. Сегодня вы не единственные, кто пересек границу, слышал в городе, что пограничники две группы взяли.

— А вы кто? — задал правильный вопрос британец. В колонне их было двое в одинаковой форме, но общался со мной только один.

— Проезжий. У меня были дела в городе, вот и заметил вас, когда ехал по дороге. Какие у вас планы?

— Вы далеко живете? Не смогли бы нас приютить ненадолго, мы отработаем?

— Я живу на границе с Францией, это с другой стороны Швейцарии. Думал сегодня до Цюриха доехать и там переночевать. Так какие у вас планы — пересечь Швейцарию и Францию и вплавь через Ла-Манш перебраться в Британию?

— Мы хотели бы сдаться военным нейтрального государства и пересидеть войну тут. К сожалению, выжить у немцев — очень трудная задача.

— Ясно. Ну, сдаться — это дело не трудное. Выйдите утром на дорогу, вас быстро подберут и доставят, куда следует. Вы все британцы?

— Нет, тут французы, бельгиец и даже русские есть.

Шепот переговоров я слышал, передавали друг другу во время нашего разговора, что все мы находимся в Швейцарии, слышались радостные воз гласы.

— Русские, — натурально удивился я. — Я немного говорю по-русски. Могу я с ними поговорить, со старшим?

— Да, конечно.

Все беглецы уже поняли, что я один, фонарик-то я погасил и глаза у них вернулись в норму, поэтому, когда британец передал одному из наших мою просьбу, причем говорил он на испанском, видимо кто-то им владел, то ко мне подошли трое.

— Отойдем в сторону, — велел я им.

— Наш? — ахнул кто-то из троицы, и почти сразу последовал удар в печень, не от меня — один из беглецов приласкал.

Когда мы отошли метров на пятьдесят в сторону, я коротко представился:

— Младший лейтенант Иванов, осназ НКВД. Кто такие и как оказались в плену?

— Капитан Середа, — представился один. — Командир стрелкового батальона, участвовал в обороне Брестской крепости, контужен и пленен на второй день войны.

— Старший лейтенант Орлов, танкист, попал в плен во время неудачного прорыва под Ровно. В плен попал в бессознательном состоянии.

Третьим был тот, кто, судя по голосу, не был особо сдержан:

— Младший лейтенант Коренев, командир противотанкового взвода. В плен попал во время окружения, выполнял приказ командира дивизиона. Тот приказал сдаться, мы и сдались. Ни снарядов, ни патронов, всего три пушки осталось за шесть дней боев, да два десятка бойцов личного состава… а на нас танками.

— Я понял, — прервал я артиллериста и, осмотрев темные силуэты всех трех, спросил: — Какие у вас планы и кто те оставшиеся бойцы?

Ответил капитан, было видно, что именно он старший в команде:

— По парням скажу так. Два сержанта и старшина, хорошие бойцы, просто им не повезло. Насчет планов пока ничего не могу сказать, у нас только одно желание было — добраться до Швейцарии и укрыться там от немцев. Пока еще даже не думали, но надеемся вернуться на родину.

— Значит, так, есть две возможности. Первая — сдаться местным властям и просидеть в лагерях для содержания военнопленных, тут такие есть, до конца войны и, возможно, даже еще пару лет. Вторая возможность — вернуться домой, это со мной. Но я лечу на Украину, помогу устроиться у партизан, и свободных мест у меня всего два. Самолет маленький, связной. Что скажете?

— Надо обдумать, — ответил капитан.

Я отошел в сторону, давая возможность парням принять решение. Шесть минут длился яростный спор, потом все трое подошли ко мне. Остальные беглецы расположились чуть в стороне и нам не мешали.

— Мы приняли решение, — прозвучал негромкий голос капитана, он тоже явно не хотел, чтобы нас услышали. — Конечно же, жаль, что в самолет мы все не влезем, поэтому двое летят с вами, остальные идут к местным и сдаются.

— Подождите, — поднял я руку, хотя это практически прошло незамеченным, на небосклон наползли тучи и скрыли луну. — Есть другая идея. Вас шестеро, я, в принципе, могу перевезти вас всех, в три этапа.

— А остальные? Мы с ними из плена бежали, они хорошие парни.

— Это вы так считаете, но для них тут один шанс — сдаться местным и спокойно отсидеться в лагерях военнопленных. Тут содержание совсем другое, вроде даже в город разрешают ходить, правда с сопровождением.