Рава Лориана - Тучи над страной Солнца
Диего:
А ежели не будет, то ждёт нас смерть...
Иль от руки Писарро,
Или от рук разгневанных повстанцев!
Манко, ты мне друг,
Ты помнишь, на привалах
Ты говорил о ваших мудрецах,
О мудром государственно устройстве,
Которое вам завещали предки,
а мы разрушили...
Я много думал обо всём об этом,
Перед твоим народом мы не правы,
Так что ж, беги и подымай восстанье,
А если ждёт нас гибель -- поделом!
Манко(горячо):
Диего, друг, давай беги со мною,
Признавший нашу правду будет принят
Как друг и брат... Не бойся ничего!
Диего:
Как мне бежать с тобой? Ведь я же белый!
Манко:
Лишь наполовину!
Ты говорил, что мать твоя была
Из племени, близ белых обитавшем...
Диего:
Но нету больше племени того!
Манко:
Да был бы ты и чистокровный белый,
Когда признал ты нашу правду,
То за брата
признать тебя в моём народе могут.
Тебе не сразу, может быть, поверят,
Но будешь в безопасности со мной!
Диего(подумав):
Нет, не могу...
Увы, мой друг, коль убегу с тобою
Писарро Старший может
отца в темницу бросить
Над ним и без того сгустились тучи.
Манко:
Ты думаешь, Писарро,
способен и на это?
Вот злодей! Я понимаю, нас он за скотину
Всегда считал,
но значит, и с друзьями он жесток?
Диего:
Да, с бывшими друзьями.
Пойми, мы потерпели пораженье,
А побеждённые не нужны никому,
Ты сам поведал как-то мне,
Что прадед твой
Казнил своего брата лишь за то,
Что потерпело войско пораженье...
Манко:
Тут иное дело.
Та война
за безопасность нашего народа
Велась
И каждый полководец был обязан
Предусмотреть здесь всё, что только можно.
А кто не сделал этого -- виновен,
Тем, что растратил труд чужой и жизни,
И карой за такое будет смерть!
Диего:
Суровы у страны твоей законы,
Мы по таким едва ли жить смогли бы
Привычно христианам прежде думать
О собственной душе, о душах близких,
А благо государства и закон
Мы ставим ниже этого...
Манко:
Похоже, тебе вправду было б трудно
Жить среди нас...
Диего:
Но я вас понимаю!
Клянусь, что помогу тебе бежать!
Занавес.
Четвёртая сцена
Опять на кресле полуразвалясь сидит Писарро. Испанские солдаты выволакивают перед ним Манко. Он весь в кровоподтёках, руки его связаны за спиной.
Один из испанцев:
Бежать пытался этот негодяй
Был пойман при попытке через стену
С верёвкой перелезть,
Да вот ей связан!
Писарро:
Хотел бежать, не тут-то было,
Ты не орёл, и крылья коротки,
Да и сейчас мы их пообкорнаем!
Кто дал тебе верёвку, отвечай!
Манко молчит, один из испанцев наносит ему удар.
Ты говори давай!
Манко:
Никто, я сам украл!
Писарро:
Не верится, ужели в одиночку,
Бежать ты вздумал?
А кто стоят тогда на карауле?
Один из испанцев:
Диего де Альмагро Младший
Писарро:
Позвать его сюда!
Вводят Диего де Альмагро. Писарро говорит, обращаясь к нему.
Скажи, приятель,
как же так случилось,
Что ты едва его не упустил?
Не видел, как он лазил через стену?
Диего:
Я смотрел наружу, а на затылке глаз у меня нет.
Писарро:
Ушей нет тоже?
Диего:
Я не слышал ничего.
Писарро:
Давно, юнец, страдаешь глухотою?
Я знаю, вы с индейцем этим
Дружили не разлей вода и ты,
Наверняка бежать помочь пытался.
Манко:
Неправда, я бежать один решился.
Ни у кого совета не просил.
Да разве кто мне стал бы помогать?
Писарро:
Дружка, похоже, выгородить взялся,
Ну пытками тебе язык развяжут.
Занавес.
Пятая сцена.
На сцене сидит Манко, вокруг шеи у него ошейник, от которого идёт длинная цепь, закреплённая на другом конце.
Манко:
Уж третий день терплю я глад и жажду,
И всякий мимо проходящий
Обязан наносить мне оплеухи.
Как пёс, сижу теперь я на цепи
Но пса хотя бы кормят или поят,
И под навес он прячется от солнца
А я лишён и этого....
Но полно слёзы лить
Никто мне не поможет, значит сам
Я должен от цепей освободиться
Разбойников, не ведающих чести
Мне обмануть не стыдно будет....
Входит второй старейшина и падаёт в ноги:
Второй старейшина:
Достойнейший потомок Солнца!
Какая скорбь! Какое унижение!
Ты -- на цепи как пёс!
Знай, твой народ скорбит и день и ночь,
Узнав, что ты подвергнут поруганью!
Манко:
Не падай в ноги, лучше дай воды
А то мне кажется, отец мой Солнце
забыв родство, решил меня изжарить...
Второй старейшина(достав флягу):
Скорее пей, пока никто не видит,
Мне эту флягу передал один испанец,
Тот, что смуглей других...
Во время его речи Манко жадно пьёт.
Манко:
Диего?
Второй старейшина:
Да, наверно. Я этих белокожих меж собою
Не очень различаю...
Манко(окончив пить):
Скажи мне, мой позор
Лишь только скорбь в народе вызывает
Или ещё и гнев?
Второй старейшина:
Да, гнев велик, но с гнева разве польза?
Тебе с испанцами на мировую
Идти бы надо...
Манко(указывая на цепь):
Ты видишь результаты компромисса
Нет, брат мой, нет
Один я вижу выход
Я знаю, что меня на днях
Под малою охраной повезут
Куда-то в Анды...
Скажи моим ты верным воинам
Пусть попытаются меня отбить
Иначе ждёт конец меня бесславный!
Второй старейшина:
Я передам, но страшно за тебя.
Ведь при попытке к бегству что им стоит
Тебя прикончить!
Манко:
Свобода или смерть! Пусть даже я погибну
Народ за смерть мою испанцам отомстит.
Старейшина удаляется.
Входит Эрнандо Писарро. Подходит к Манко с издевательской улыбочкой.
Эрнандо:
Ну что, потомок бога!
По нраву тебе наши украшенья?
Манко:
Молю, не смейся надо мной, Эрнандо!
Готов я заплатить богатый выкуп
Чтоб только снять с себя златой ошейник!
Эрнандо:
Да что ты можешь дать!
Всё твоё царство -- итак уж наше.
Манко(шёпотом):
Кое-что осталось. Если обещаешь
Ни слова братьям, я тебе открою,
Где золото лежит....
Эрнандо(с загоревшимся глазами):
Так значит, золото?
Манко:
Я знаю, с выкупа Атауальпы
Ты получил немного,
братья
С тобой не очень честно поступили,
Я не хочу, чтоб злато получив,
Они меня повесили, как брата...
Эрнандо:
Хорошо же,
я не скажу им ничего,
Где золото?
Манко:
Когда-то мой отец
Себе отгрохать памятник при жизни
Велел, и мастера
Металлов драгоценных не жалели
И думали ту статью открыть
Как раз к его приезду от каньяри,
Да дело затянулось, а потом
Отец мой был сражён треклятой хворью!
Когда война меж братьями моими
Случилась, драгоценную статую
Решили закопать тихонько в Андах,
Теперь её нам можно поискать...
Эрнандо:
Договорились, (указывая на цепь)
Завтра это снимут!
Уходит.
Четвёртое действие:
Горная долина в Андах. Манко стоит между двумя испанцами. На руках и ногах у него кандалы. Напротив него стоит Эрнандо Писарро и глядит на него сверху вниз.
Эрнандо:
Ну, вспоминай, где статуя зарыта!
Мы десять выкопали ям -- всё пусто,
Хоть юн ты -- а всё память слабовата
И даже кандалы не помогают
Её хотя б немного освежить...
Манко:
